Солдаты СВО. На фронте и в тылу - Михаил Иванович Федоров

Нашел стихотворение Сергея Ефимова:

Война с людей дань кровью собирает,

И никаких отсрочек не дает…

Сегодня снова свечи зажигаем

Мы за того, с войны кто не придет.

Казачья кровь покоя не приемлет,

Быть патриотом – это значит быть.

Он встал за нас, за русский мир и землю,

Чтобы собою смерть остановить.

Он и учил нас собственным примером,

Как ценность слова создают дела.

Поэтому оставил здесь карьеру,

Чтобы Россию защитить от зла.

Он не скандировал про громкие идеи,

Он не выпячивал под награжденья грудь.

Ушел туда, где было тяжелее,

Как крест на плечи, взваливая путь.

Ушел спокойно, как всегда он делал

На тренировках, лекциях, в судах,

Оставшись милицейским офицером

По жизни в добровольческих рядах.

Характер крепче закаленной стали,

Таких зовут, когда придет беда.

Тускнеет все, и звезды, и медали,

Но не тускнеет доблесть никогда.

Где сила духа, там и Русью пахнет,

Казачий род на этом и стоит,

Долой с голов и шапки, и папахи,

Пока свеча за воина горит…

Время шло. Российская армия взяла Авдеевку, выбили вэсэушников с плацдарма на левом берегу Днепра в Крынках. 23 февраля СМИ сообщили об открытии штаба Московского военного округа, показав сдачу его министру обороны и в деталях рассказывая об устройстве, расположении помещений, даже показав кабинеты руководства, что меня крайне удивило: выставили на всеобщее обозрение секретнейший военный объект, чем облегчили работу разведке противника.

Время шло, и хватало всего.

24 февраля ровно через месяц после разговора с Виктором Посоховым я снова позвонил ему.

– Простились с Юрием у вас в Вейделевке?

Посохов:

– Да. К сожалению, я плохо себя чувствовал. И минут сорок был с его матерью. С отцом перед похоронами. Перед тем, как его привезут. В церковь не пошел уже. Его похоронили на кладбище. У нас два кладбища. Даже три. Есть центральное, а это недалеко от их дома. Они решили поближе к себе. А так есть дальнее, там в основном вейделевцы. Возле больницы расположено.

– А что известно об обстоятельствах гибели?

– Когда с Юрой все это случилось, звонок к его родителям раздался. Звонил мужчина и говорит: «Он меня вытащил». Он же раненых вытаскивал из-под огня. «Он вытащил меня, и я в госпитале был». А потом узнал, что его нет, он рыдал в трубку. «Дядя Юра» его называл. Он же все-таки постарше. Парням по 25, по 30 лет, а ему все-таки под 50. В общем, накрыло их. И он от потери крови… Его в госпиталь привезли еще живого, но крови столько потерял, что не смогли спасти. Был большой наплыв раненых, которые были в сознании. То руки нет, то ноги, и медики не смогли ему помочь, крови много потерял… Я был на сорок дней на поминках Юры. Моя дочка его одноклассница. Человек пятьдесят было. Все родственники.

На сайте Адвокатской палаты Воронежской области прочитал[22]:

«В декабре, незадолго до Нового года, он (Слепченко. – Примеч. авт.) написал рапорт о переводе его на передовую и вновь был отправлен в эпицентр боевых событий. Там и оборвалась его жизнь… Случился налет. Один из бойцов был тяжело ранен. Юрий Николаевич бросился на помощь, хотел вытащить из-под обстрела и… сам получил смертельное ранение. Он вновь спешил на выручку другим, не думая о себе, как всегда делал в жизни… и погиб, не дожив девяти дней до своего 49-летнего дня рождения»[23].

– А про память? – спросил Посохова.

– В районе будет отмечено. Парта будет в школе. Таблички проект сделали. А награду он заслуживает потому, что он людей спасал.

10. Рассказ одноклассницы

А потом я поговорил с дочерью Виктора Ивановича Натальей.

– Юра занимался бальными танцами, – рассказывала Наталья. – Мы с ним в районном конкурсе участвовали. У нас был районный конкурс, и у нас две пары вырвались в лидеры. Он мне сказал: «Наталья, не переживай! Я тебе сказал, мы будем первыми». Рядом с ним я не боялась ничего. И правда, два первых места. У нас был приз зрительских симпатий всего зала. Он и танцор был, и самбист, и дзюдоист был. Про самбо шутил: я пошел заниматься борьбой, потому что мой сосед прижимал. Жил рядом с ним его дружок. В школе любил учиться. Любил историю, правоведение. Его мальчишки зовут играть, а он нет, сидит на скамейке у дома, книжки по истории читает. А они во что только не играли. И в салочки. И в попа: это банки поставят и по ним палками. Как в лапту. Всегда ходил с дипломатом. Мы называли его между собой «профессором». Но оказался доцентом, а не профессором.

– И «Доцентом» на СВО, – вспомнил его позывной.

Наталья:

– Когда нужно было время на уроке потянуть, чтобы учителя не спрашивали, всегда просили его идти отвечать. Особенно по истории. И он мог отвечать тридцать минут.

– Прикрывал…

– Да, прикрывал всех. Общительный. То ли он предчувствовал что-то, у него последние годы: «Давайте встречу выпускников делать!», «Давайте встречу». Ему: «Юра, да вроде еще рано» – «Нет, давайте, и все!» И последние года три: «Давайте собираться, и все!» Собирались, и он самый главный закоперщик. На похороны его пришло даже больше, чем на встречу выпускников, – Наташа проглотила последние слова. Она плакала.

Потом продолжала:

– Потому что все его очень любили. Ну, светлый человек.

– А на Украину?

– Мы знали. Он мне сказал: «Добавь меня себе в группу. Я теперь под другим номером буду». Высылал фотографии с войны. Говорил, что воспитывает молодых. Говорит: «Учу их всему». Прислал фото: корову он доил. Говорит: «Пошел раздобыть молока…» А то их гонял: зашли к ним…

– Он должен был 3 января пойти в отпуск и ко мне приехать…

– Да, мы все ждали его.

– А почему в отпуск не приехал?

– В отпуск он не приехал потому, что когда 30 декабря 2023 года атаковали Белгород, началась атака на всех фронтах. Поэтому всех их бросили… А как погиб, вы знаете… Когда Юры уже не было, звонил родителям боец: «Где Юра?» А ему: «Юры уже нет…» Миша, у него трое детей. Юра его вытаскивал…

Наташа прислала извещение, где написано: «…радиотелефонист