Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Время перемен». Часть 1 - Альманах Российский колокол

упрямился и однажды чуть не попал в сети своей собственной мелкой, глупой лжи. Она, как паутина, растягивалась во все стороны, а в итоге закрутилась в гордиев узел. Я потерял этого человека навсегда, и воспоминание о нем вызывало неприятное беспокойство в отдаленных уголках души. Там копошилось что-то неприятное и не давало отпустить это переживание на свободу. Я ушел в другой институт, благо «уровень доступа» позволял выбрать приличное место.

* * *

Во второй половине личного пространства жизни время летит быстрее, чем нам хочется.

Пару раз я встретил Викторию с коляской, но еще раз заводить с ней более близкое общение не хотелось. «Нельзя войти в одну и ту же реку дважды…» Я никогда не возвращался к тем, с кем расставался однажды. Может, я был не прав…

Я не завел новой семьи, в моей душе захлопнулась какая-то невидимая дверца. Недоверие стало главным тормозом, я стал бояться душевной боли. Я легко расставался с женщинами и, если они бросали меня, не торопился расстраиваться – «не судьба…». Одна довольно приятная девушка, с которой я собирался продолжить отношения, мне как-то сказала: «Я бы хотела за тебя побороться, но тебе это не нужно… На подвиг ты уже опоздал».

Будущее иногда сваливается на нас, не считаясь с прошлым. Меня уже поджидало новое потрясение… Оказывается, все эти годы у меня был сын. Виктория призналась, что требовать от меня ничего не собиралась. Она сказала мужу, что беременна не от него, и они расстались. Сейчас у нее была другая семья, и мальчик называл ее нового мужа папой: он сам так захотел. Обо мне он не знал, так решила Виктория. В душе моей царил хаос. Я не мог перестать думать об этом, мои близкие тоже. Явиться перед ребенком и объявить себя биологическим папой – а что будет с ребенком? Какое потрясение он испытает и сможет ли справиться с ним? Одного человека он считал папой, другого называл папой, а я был третьим – лишним… Или, наоборот, – самым нужным? Решения не было. И я ждал. Виктория лишила меня ребенка, ребенка – отца. Но что сейчас нужно ребенку, что ему по силам? Я вычеркнул Викторию из моего списка еще раз, но теперь уже по другой причине. Теперь она сама должна решить, когда и как все объяснить ребенку. Но она ждала. Как выяснилось позже, она сама попала в сеть самообмана – человеческий фактор…

Наконец настало то время, когда мой сын узнал обо мне. Чудесный мальчик, красивый, умный. Меня распирала гордость. Он захотел со мной встретиться. Я нервничал и не спал всю ночь. О чем он меня спросит? Может, укор станет неискупаемым обвинением, «пожизненным сроком»? Но меня ждало необычное решение взрослого ребенка, который хотел разобраться во всем сам. Он предложил мне сделать тест… Тест показал, что я не был его отцом…

Так в короткий миг я приобрел и потерял хорошего человека. У него теперь был свой путь, и, может быть, не очень простой.

Еще три человека вычеркнули друг друга из своих жизней…

* * *

Время шло, я встретил много хороших людей. Мы сходились и расходились, но я перестал вычеркивать их из своего списка. Я понял, что иногда просто жизнь разводит людей, иногда изменяются наши интересы, иногда и принципы, да и просто невозможно навсегда удержать рядом всех, кого хочешь.

А еще я понял, что многие оставили меня сами… и, возможно, вычеркнули из своей жизни навсегда, без права покаяния. Это открытие приходит не ко всем людям, иногда его гонят всеми силами подальше, прочь от себя, а иногда оно приходит слишком поздно.

Так случилось и со мной.

* * *

Маруся выросла и решила выйти замуж. Я подвел ее к венцу и очень надеялся, что она найдет правильное решение в непростых обстоятельствах, которые не жизнь и не судьба, а мы сами подбрасываем друг другу.

Теперь я уже перевалил за всеми признанную второй половину моей жизни и стал ждать внуков.

Работал я с удовольствием, успевал вписаться во все повороты нашего настоящего. Такие инженеры, как я, были нужны… оружие всегда было в цене. Однажды меня по заданию отправили с колонной миротворцев далеко на юг… У каждой медали, как известно, – две стороны. У нашей на аверсе все было прилично.

Селение, в которое мы прибыли вечером, разбомбили накануне. Нас разместили в палатках, и мы пошли немного осмотреть окрестности. Я решил обойти один разрушенный дом сзади и сделать несколько снимков на телефон. Вспышка осветила темный проем, и оттуда вышел мальчик с ребенком на руках.

– Зачем ты снимаешь наше горе? Лучше помоги мне, мы остались одни… – сердито сказал он.

– Я не могу, я должен вернуться домой… Мы привезли все, что вам нужно, приходи завтра.

– Приду, если меня не убьют…

– Я обещаю тебе, мы напишем о вас в газетах, и весь мир встанет на вашу защиту.

– Никто не встанет, – равнодушно ответил он. – Ты же сам знаешь… Вам нужна война!

– Можно я подарю тебе моего ангела? Это самое дорогое, что у меня есть, он вас защитит…

– Ангелы не летают на войну, боятся… Оставь его себе, он тебе еще пригодится…

– Но я действительно не могу остаться!

– Тогда убирайся в свой чистенький рай или я тебя убью!

Мальчик пересадил ребенка себе на спину и побрел в развалины…

* * *

Я вернулся в свой город. Дела закрутились обычным водоворотом, но я никак не мог забыть мальчика с ребенком на худенькой спине. Он лишил меня покоя. Он был в моем мозгу. Он был в моем сердце.

Однажды мне приснился ужасный сон. Вокруг было темно, бушевал ветер. Вдалеке стояли три огромные свечи. Ветер трепал их пламя. Я медленно к ним приближался и вдруг услышал тихий голос «моего ангела».

«Это три важных человека в твоей жизни, – сказала бабушка. – Посередине – это ты. Постарайся не потерять их. Я ухожу от тебя. Теперь ты сам…»

Я закричал изо всех сил: «Остановите ангела!» – и проснулся…

Несколько дней подряд я не мог найти себе места. Мой мозг не впускал никакие сигналы извне, я стал «непроницаемым». Меня давила внутренняя пустота, какое-то оглушающее одиночество. Я бродил по любимому городу: он, как ослабленная пружина, неумолимо расширялся во все стороны, заглатывая в свою утробу все, что стояло на пути.

Один раз я вышел к кладбищу почти в самом центре города. В часовне уже закончилось «последнее прощание» – люди стояли в ожидании на