Артистка - Владимир Моисеевич Гурвич

— А давай за то, чтобы каждый человек находил бы свое истинное призвание.

— Замечательный тост! — Мы выпили. — Я так понимаю, теперь речь пойдет о призвании.

— Ты правильно догадалась, — сказала Женя. — Когда я вышла замуж, то не собиралась ничего менять в своей жизни. Я была уверенна, что быть актрисой — мое настоящее призвание. И другого не может быть. Но когда мы с Володей поженились, то в первую брачную ночь приняли одно решение — никогда не предохраняться. Сколько Бог или кто-то там еще пошлет нам детей, столько их и будет.

— Смелое решение, — оценила я. — И сколько Бог или кто-то там еще послал вам детей?

— Пока троих.

Невольно в их поиске я оглядела квартиру.

— Где же они?

— В лагере. Сейчас же каникулы. Потом покажу тебе их фото и видео.

— Договорились. Что дальше?

— Через год, как говорили раньше, я понесла. И в положенный срок родилась первая девочка. До того, как она вылезла из моего лона на свет божий, я почти не думала о ней. До самого последнего момента я репетировала в нашем студенческом театре. Ты в нем, кстати, не играла.

— Было не до того, у меня уже была Анжела.

Женя кивнула головой.

— И вот как только она родилась, во мне случился самый настоящий государственный переворот. Меня все перестало интересовать, кроме этого малюсенького и беспомощного существа. Не сразу, для этого потребовалось еще пару лет, я поняла свое истинное призвание. Я хочу быть женой и матерью, а все остальное только этому мешает. А значит, этого и не должно быть.

— Неужели ты перестала хотеть быть актрисой, играть на сцене, сниматься в кино?

— Не сразу, но перестала. Не знаю, поймешь ли ты меня, но я вдруг осознала свою подлинную сущность. Есть внешняя, наносная, навязанная нам, а есть внутренняя, настоящая. И я была очень счастлива, когда узнала ее. С тех пор я только жена и мать. Я даже в театр редко хожу, лишь когда муж меня почти силком тащит на какую-нибудь нашумевшую постановку. Но все дело в том, что даже интересные спектакли мне по большому счету не интересны.

— Тебя совсем перестало интересовать искусство?

— Почти, но не совсем. Меня интересуют фильмы моего мужа. Знаешь, Марта, мне хочется выпить за него. Он по настоящему талантливый режиссер, может, даже гениальный. И я нисколько не жалею, что посвятила свою жизнь ему.

— Да, за Володю выпить просто необходимо, — согласилась я. — Но мы уже выпили всю бутылку.

— Есть еще одна, — почти по секрету сообщила Женя.

Мы выпили, и я ощутила, что меня повело. Идя к Жене, я купила в магазине торт, о котором мы почему-то забыли. И сейчас я предложила начать его есть, точнее, им закусывать.

— Знаешь, я рада, что ты снова появилась в моей жизни, — сообщила мне Женя, после очередного тоста. — И Володечка обрадуется.

— Он-то с какого бодуна? — удивилась я.

— А вот с такого. Однажды, не помню по какой причине наш с ним разговор зашел о тебе. У нас есть договоренность ничего не скрывать друг от друга, ни прошлое, ни настоящее. И он признался, что ты ему в свое время очень нравилась, он даже подумывал на тебе жениться.

— Но мы почти с ним не общались. Не помню, чтобы он что-то предпринимал для сближения со мной.

— Он по характеру очень застенчивый, — сказала Женя.

— По тому, как у вас развивались отношения, как-то не скажешь.

— А он долго готовился к этому приступу. И когда настал момент, сделал все, как замышлял.

— А ведь ты, Женя, возможно права, — задумчиво протянула я.

— Ты о чем?

— Я теперь вспомнила, как несколько раз он как-то томно смотрел на меня. Как будто что-то хотел сказать, но не решался.

— Так и было, — подтвердила Женя. — Он очень хотел с тобой познакомиться поближе, но так и не решился. А потом ты вышла замуж.

— И он обратил внимание на тебя.

— Именно. Я безмерно рада этому. Страшно подумать, что меня ждало, если бы я стала женой твоего Ильи. Судьба меня уберегла.

— А меня — нет.

— Выпьем за то, чтобы судьба и в дальнейшем спасала нас от опрометчивых поступков — снова предложила тост Женя. И я снова не отказалась ее поддержать.

Когда муж моей подруги неожиданно появился в комнате, то застал такую мизансцену: две пьяные тетки громко горланили песню: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…» Ну и дальше по тексту.

До сих пор помню его изумленно выпяченные глаза. Таких пьяных женщин среднего возраста, возможно, давно, а может быть, и никогда он не видел. Его взгляд притянули гордо стоящие в ряд три пустых бутылок вина. Оказалось, что у Жени их запас был не таким уж и маленьким. И, опустошив второй сосуд, мы тут же принялись за третий.

При виде мужа Женя попыталась встать, но не удержалась на ногах. Если бы Владимир ее во время не поддержал, она вполне могла бы шлепнуться на пол.

— Володя, — проговорила она, не без труда ворочая языком, — посмотри, кто к нам пришел.

— Марта, — сразу узнал он меня.

Я тоже в знак уважения к хозяину дома, попыталась встать, и тоже не удержалась на ногах. Володя, словно знамя, вовремя подхватил и меня, и усадил на диван.

— Ну и наклюкались вы, — сказал он.

— Мы двадцать лет не виделись, — сказала я. — Многое набежало.

— Сидите обе на своих местах, сейчас буду вас лечить.

Через какое-то время — а через какое, хоть убейте не помню, Владимир принес две чашки и вручил каждой из нас.

— Это очень крепкий кофе, вы быстро протрезвеете.

Он не ошибся ни в чем: кофе был действительно очень крепкий, и минут через двадцать я почувствовала, что постепенно прихожу в себя. Хотя остаюсь пьяной, но уже кое-что соображаю.

Это был прекрасный вечер, проведенный в кругу семьи. Правда, чужой. Я видела, как они действительно нежно и трепетно любят друг друга. Разумеется, мы вспоминали прошлое, говорили о настоящем. Но так как ничего нового, чего вы не знаете, мы не сказали, пропущу эту часть разговора.

Когда я уже совсем протрезвела, мне захотелось поговорить о фильмах мужа Жени.

— Я видела один твой фильм: «Беспросветность». Я была от него в восторге. Хотя это не то слово, я была в ужасе от увиденного. Я поймала себя на том, что после его просмотра жить не хочется. А есть ли еще у тебя фильмы?

— Володя снял всего тои фильма, больше пока не получилось, — вместо мужа ответила жена. —