Из Бобруйска в Сомали - Андрей Валерьевич Скоробогатов

– Более того, пересекать я его буду аж два раза. Туда и обратно. И дыр в ушах у меня как раз две.

– Ну, блядь нахуй, Скоробогатов… Иди, нахуй блядь, занимайся.

Глава 27. НОВЫЙ ГОД

День двести двадцать девятый

Оставить меня в части до Нового года было мудрым решением командира. Пропустить такое мощное отмечалово со своими сослуживцами было бы очень неправильно и даже как-то грустно. В довесок несколько дней назад был мой день рождения, который как следует отметить не удалось.

Командиры разрешили нам замутить развлекательную программу со всякими конкурсами и новогодними приколами, ну и конечно накрыть крутейший, хоть и безалкогольный стол. Карасне раздали роли, костюмы и совет не проёбаться. Само собой, не мы же сами, старшие, будем себя развлекать.

Вся рота скинулась по сто рублей, чтобы закупить к столу продукты и напитки. Я прикинул, что мог бы испечь торт в честь такого двойного события. На гражданке я уже проворачивал такое дело, и рецепт торта «Графские развалины» знал почти наизусть. Проворачивал, но не в таких масштабах, чтобы накормить им сто человек. Идея всем понравилась, дополнили список необходимыми ингредиентами и организовали поездку в магазин.

С коками мы договорились, что я приду вечером 30-го, чтобы заняться выпечкой. Договорились именно на вечер, чтобы не мешать камбузному наряду, да и торту как раз нужны были сутки, чтобы он хорошенько пропитался. Взяв необходимые продукты, я принялся замешивать тесто. Заранее попросил пару своих товарищей прийти помочь с замесом. На камбузе царила праздничная атмосфера, играла музыка, все были заняты приятной суетой. И вот приходит моя подмога и говорит, что нам необходимо выйти перекурить, иначе торт не получится. Подвох я понял не сразу.

Мы вышли на улицу и на троих раскурили плотно забитую папиросу, после чего в приподнятом настроении принялись выпекать коржи. Процесс был довольно простым, интересным, сладким, а теперь ещё и на порядок веселей. Мы ржали и что-то орали, как вдруг за моей спиной появился дежурный по части в лице того самого «офицера». Веселье моментально прекратилось.

– Скоробогатов, ты хули тут делаешь? Ты у нас теперь кок?

– Здравия желаю! Торт пеку к Новому году.

– О, нормально. С тебя кусок.

– Ну разумеется.

– А что с глазами? Красные какие-то. Ты часом не заболел?

– Да я в полнейшем порядочке. Видите, какой жар стоит от печи. Пришлось даже китель снять, чтобы не утонуть в собственном поту.

В общем, кое-как я свёл разговор на нет. Во-первых, я был занят, а он меня отвлекал. Во-вторых, общаться нам в принципе было не о чем. А в-третьих, я был на жутком стрёме по поводу своего излучающего позитив взгляда, «означающего только уровень свободы», как поётся в одной из песен группы П.Т.В.П. Дежурный убедился, что всё в порядке, и свалил. Мы же ещё долго ржали с этой ситуации и как она разрулилась. В целом, ситуация как ситуация, но тот перекур добавил ей соответствующих красок. К ночи торт был готов и щедро залит глазурью в виде Андреевского флага.

К праздничному вечеру казарма сияла чистотой и была украшена гирляндами и мишурой. На стене красовалась надпись «С Новым 2011 годом!» Ужин был по расписанию, как обычно на камбузе, но есть, естественно, никто не хотел, чтобы иметь место в желудке для сладкого стола. Молодняк во главе с парой старших ребят подготовил отличную развлекательную программу, конкурсы и даже танец. Вишенкой на торте как раз и был сам торт, который мы испекли. Он получился просто охрененный. Хватило на всех и даже отнесли большой кусок командиру и его семье. Командир был настолько благодарен, что на следующий день попросил поделиться рецептом для жены.

Ну, здравствуй, 2011 год.

Первое Увольнение

День двести сорок второй

Помните недавнюю историю с концертом П.Т.В.П? В результате мы вроде как замутили возможность пойти в увольнительную в город в дневное время. Концерт нам обломался, а возможность увольнительной никуда не делась. Теперь мы решили ею воспользоваться, не зря же столько сил и нервов потрачено, а результатом пока что было только звонко посмеяться на грани истерики. Что, в общем-то, тоже неплохо: смех тут как сладкое – продлевает и украшает жизнь.

Договорились с командиром, что он сам отвезёт нас в Калининград, когда поедет туда по своим делам, а Соловей там встретит и покажет город. К вечеру командир заберёт нас и отвезёт обратно в часть.

Какие впечатления от увольнения? По сути, полная хуйня. Совершенно нечего там делать, на этой гражданке. Как сказал Сава, «Там можно только набухаться и вломить кому-нибудь пизды». Совершенно с ним согласен. У меня тоже было такое чувство под конец увала. Ты как бы и не полностью ограничен в действиях и в то же время не так уж и свободен. Тут либо срываться, либо продолжать вести себя по уставу. Прогулка на невидимом поводке.

Командир строго приказал нам ничего не употреблять и на людей не бросаться. Приказ есть приказ. Но чем можно в таком случае заниматься? Тихо пошатались по улицам, посмотрели какие-то достопримечательности и поели мороженного. Больше никаких дел у нас не было. Конечно, если бы мы встретились с родными и близкими, то время можно было провести как-то повеселее. Но поскольку никого у нас в этом городе не было, то мы встретились сами с собой. Не сказать, что мы прям ждали этой встречи.

Ещё я удивился тому, сколько порой стремлений и сил затрачивается на достижение какой-то цели, в данном случае добиться увольнения, и когда получаешь то, чего хотел, то понимаешь, что в принципе это бесполезная хуйня. Того, чего мы ожидали от этого увольнения, мы не получили. Но зато всё проверили и поняли сами.

Печенский альбом

День двести сорок четвёртый

Расскажу про другой замут – мы решили сыграть закрытый концерт для командира. Я рассказывал, что он проходил срочную службу в Печах, в учебке, где служил примерно в это же время мой брат. За время службы у брата написалось порядка десяти толстых тетрадей его песен и стихов по мотивам службы. Ну вот и решили сделать такой необычный подарок командиру, чтобы он спокойно посидел, послушал песен и окунулся в воспоминания о своей службе. Это должно было