Отвергнувший Магию. Том 1 - Джонни Эркинсон

Эти слова прозвучали так, как будто с их произнесением демон скинул с себя невообразимую тяжесть, и в его глазах мелькнуло нечто человеческое — сожаление, боль, возможно, раскаяние. Альберт замер, почувствовав, как холод охватывает его сердце. Он видел демонов в своей жизни, видел их ярость и жестокость, но это… это было чем-то совершенно другим.

— Ты не понимаешь, — продолжил Грам, его взгляд стал пустым и далёким, как будто он снова видел те далекие, разрушенные моменты. — Когда ты становишься частью чего-то настолько огромного, ты забываешь, что у каждого есть что-то или кто-то, кто держит его. И когда это всё рушится, когда ты остаёшься один, ты начинаешь понимать, что сила — это не спасение, а проклятие.

Альберт почувствовал, как его собственные слова застряли в горле. Он не знал, что сказать, что ответить. В этом мире, полном боли и страха, была ли хоть одна душа, которая не пережила бы того, что пережил Грам?

Альберт стоял, словно парализованный, не в силах найти ответ. Слова Грама проникают в его сознание, и он ощущал, как каждый из них как будто отдаляет его от привычного мира, в который он верил. Он всегда думал, что сила — это что-то, что нужно ценить, что-то, что нужно стремиться получить, чтобы выжить. Но сейчас, когда Грам говорил о своей утрате, Альберт не мог не задуматься: что, если сила — это не благословение, а проклятие?

— Ты говоришь, что сила — это проклятие, — сказал Альберт, его голос был тихим, но отчаянным. — Но что же остаётся? Если ты не можешь быть сильным, тебя уничтожат. Если ты слаб — ты умрешь.

Грам тихо рассмеялся, но смех был горьким, как ржавое железо.

— Сила никогда не спасала, Альберт, — ответил он. — Она лишь убивает. Сила разрушает всё, что ты когда-то любил. Она заставляет тебя забывать, кто ты есть. В конце концов, ты остаёшься только с тем, что ты сделал, с тем, что потерял. Но если ты достаточно силён, чтобы увидеть это, то может быть, в этом и есть шанс на прощение.

Альберт почувствовал, как внутри что-то перевернулось. Он давно знал, что мир не так прост, как казалось, но теперь он понял, что сам этот мир, с его жестокими законами, сам создает тех, кто вынужден сражаться, чтобы выжить, и тех, кто сражается до конца, чтобы сохранить свою душу.

— Значит, ты хочешь, чтобы я понял, что сила — это не единственный путь? — спросил он, ощущая, как его взгляд устремляется на Грама, словно пытаясь найти в этом странном существе хоть каплю истины.

Грам молча кивнул. Его глаза, которые раньше были холодными и беспощадными, теперь стали мягкими, полными скрытой боли.

— Это не просто желание, Альберт. Это предупреждение. Ты можешь быть сильным, но если ты потеряешь всё, что тебе дорого, ты не будешь знать, чем эта сила стоит. И когда ты потеряешь свою человечность, ты не сможешь вернуться. Я потерял все, что мне было важно, и теперь я вижу, как жесток этот путь.

Альберт почувствовал, как от этих слов внутри него нарастает нечто большее, чем просто сомнение. Это была не просто жалость к Граму. Это было осознание, что он сам может стать тем, о чём говорил демон. Он не хотел быть таким, как он. Но мог ли он избежать этого, если не поймёт, что истинная сила лежит где-то в другом месте?

— Ты хочешь сказать, что сила — это ловушка? — спросил Альберт, его голос стал почти задумчивым. — Что когда ты слишком много берешь от жизни, она забирает всё взамен?

Грам молчал, его глаза были устремлены в темноту, как если бы он пытался заглянуть в бездну своего прошлого. Он не ответил сразу, но в тишине звучала вся тяжесть его истории.

— Сила — это не то, что забирает у тебя всё, — наконец сказал Грам. — Это то, что ты сам отдаёшь. Когда ты выбираешь быть сильным, ты отдаешь часть себя. И когда ты отдаешь слишком много, ты оказываешься на грани исчезновения. Я потерял всё, что когда-то ценил, и теперь мне ничего не осталось, кроме воспоминаний и сожалений.

Альберт слушал, и всё больше понимал: этот разговор касался не только Грама, но и его самого. Он сам стоял на пороге, где каждый шаг мог привести его к тому, что он потеряет не только тех, кто ему дорог, но и себя. Он не мог не задаться вопросом: стоит ли стремиться к той силе, которую он так долго искал? Или он тоже рисковал потерять свою душу?

— Ты же был Генералом, — сказал Альберт, пытаясь найти хоть какую-то ниточку уверенности в своих словах. — Почему ты не мог просто оставить всё позади? Почему не попытался найти другой путь?

Грам повел плечами, и в его голосе вновь появилась усталость, как если бы этот вопрос был слишком простым, чтобы на него можно было ответить.

— Я пытался, — сказал он тихо. — Но ты не понимаешь, что значит быть демоном в этом мире. Мы не можем просто уйти. Мы — это отражение того, что существует вокруг нас. Мы были созданы для войны, для разрушения, и как бы мы ни пытались вырваться из этого круга, мы всегда возвращаемся туда, откуда начали.

Альберт почувствовал, как тяжесть слов Грама давит на его собственную грудь. Внутри него поднималась буря, в которой смешивались чувства — гнев, сомнение, жалость, понимание. Он сам был частью этого мира, его тело и душа так или иначе тоже становились частью этой бесконечной борьбы. И сейчас перед ним стоял демон, который оказался в самом центре этого кошмара.

— И что теперь? — спросил Альберт, почти не осознавая, что его голос был тихим и подавленным. — Ты хочешь, чтобы я тоже оказался в этом?

Грам посмотрел на него, и в его взгляде было что-то близкое к примирению.

— Нет, Альберт, — ответил он. — Я не хочу, чтобы ты стал таким, как я. Я просто хочу, чтобы ты осознал: сила — это не цель. Она всего лишь инструмент. В конце концов, важно то, как ты её используешь, и что ты готов отдать ради неё.

Альберт почувствовал, как холодное чувство растерянности растекается по его телу.