Цепеш III. Кровь древнего - Дмитрий Геннадьевич Мазуров

Переглянувшись с командиром, мы кивнули друг другу. Время начинать почти подошло. И, разумеется, в первые ряды атакующих меня никто не пустил бы. Пойду во второй линии. И дело тут даже не в моих желаниях. Просто даже у Токуева есть инстинкт самосохранения. Григор уже успел сделать предупреждение. Если он узнает, то мало не покажется никому. И как бы горько это ни было признавать, но Григора они боятся больше, чем меня. Да и, если честно, это глупо, командиру идти в первых рядах, когда есть подчинённые. Исключение может быть разве что в том случае, когда преимущество не в нашу пользу. Ну или если бы я был на пару порядков сильнее, настолько, чтобы не бояться шального заклинания. Я всё же не Витязь какой-нибудь или Владыка. Уже то, что вообще удалось выбить возможность пойти со всеми в атаку — достижение.

Если честно, тут даже не вопрос хотелок был. Скорее уж вопрос чести. Если они потеряют своего господина, последнего из рода, вечный позор падёт на их головы. После такого их рода станут изгоями. И сколько бы поколений ни минуло, им этого не забудут.

Но что-то я отвлёкся. Назначенное время вот-вот наступит. Три. Два. Один. Вдали раздаётся хлопок фейерверка, и в небе расцветает дивный цветок. А вместе с тем в сторону лагеря уже несётся слитный залп двух десятков заклинаний. Абсолютно разные стихии: огонь, вода, земля, воздух, молния, даже песок и дерево затесались. И все они ничуть не конфликтовали друг с другом, выпущенные по заранее просчитанным траекториям. Стоит ли говорить, что ещё до того, как враг успел опомниться, половина его состава уже была выведена из строя. Везунчики погибли сразу, не успев ничего осознать. Кто-то сейчас завывал, лишившись конечностей от ветряного лезвия, другой, объятый пламенем, с криком бросился в реку, третий просто оказался парализован разрядом молнии. Итог же у них был лишь один. Потеря возможности сражаться, а затем — смерть.

Части врагов всё же повезло, они успели защититься. Но это ненадолго. Мои бойцы вступили в прямое противостояние, тесня противника. Вот какой-то чвк-шник всё понял и попытался вырваться из оцепления. Он выпустил волну огня во все стороны, не заботясь о том, что его союзники рядом, и рванул в сторону леса. Вот, на его лице возникает радостная улыбка, когда нога ступила под сень леса. Казалось, всё получилось. Ему удалось вырваться, и… его голова летит с плеч, срезанная тонкой кровавой нитью.

Истребление. Пожалуй, это единственное верное слово, которым можно описать происходящее. Враги пытались сопротивляться, но это бесполезно. Даже умудрились кого-то ранить. На теле одного из бойцов появляются глубокие порезы от воздушных лезвий противника, но в тот же миг перед ним возникает товарищ, создавая каменный барьер. А ещё один выпускает каскад молний, что пробивают воздушный щит и уничтожают мага. Противника осталось слишком мало. Шансов у них никаких, так что остатки в последней попытке хотят пробить себе путь к отступлению. Бесполезно. Всё это бесполезно. Слитная атака сразу десятка наших магов на ближней дистанции завершает историю этого отряда.

— Господин, что делать с недобитками? — когда всё закончилось, приблизился ко мне командир.

— Оставьте несколько «языков». Вдруг что интересного расскажут. Остальных же… Ты сам всё понимаешь. Нам свидетели не нужны.

— Понял, — кивнув, он тут же двинулся отдавать приказы.

Впрочем, задерживаться дольше не стали. Оказав помощь раненым, мы были готовы двигаться дальше. Если внутри кто-то есть, то они уж точно не могли пропустить наш «концерт».

Вскоре взрывчатка на дверь была установлена. Вот только в момент активации вместо взрыва лишь полыхнул огонь, что буквально выплавил достаточно широкое отверстие в металле.

— Моя личная разработка. Рекордные шесть тысяч градусов при горении. Плавит почти всё что угодно. Буквально от сердца оторвал, — довольно похвастался командир. — Термитная смесь, усиленная пылью кристаллов и весьма необычными оксидами металлов. Не так давно нашли в одном Разрыве, представляющем из себя сеть пещер. Жаль только, маловато удалось добыть. Приходится экономить. Сейчас ищём похожие Разрывы. Если получится, сделаем постоянную «ферму». Вот уж тогда заживём.

— Ага, спасибо, — на миг вздрогнул я.

Если ему в руки дать неограниченный запас этой смеси… Теперь я точно уверен, как будет выглядеть апокалипсис. Мир сгорит в огне.

Впрочем, долго размышлять над этим у меня времени не было. Первая группа, охладив края дыры водой, двинулась вперёд. А уже затем и мне удалось проникнуть внутрь. Первые пару десятков метров это была вполне обычная пещера, пока мы не натолкнулись на то, чего совсем не ожидали здесь увидеть. Пещера резко расширилась, и перед нами предстала дверь. Но совсем не похожая на ту, железную, что мы видели раньше. Это была огромная каменная дверь высотой метров в пять, перегораживающая дальнейший проход по пещере. Вся её поверхность была покрыта искусно вырезанными на камне картинами, будто рассказывающими нам историю. Причём очень знакомую историю. Картины показывали ключевые сцены «Песни о Нибелунгах».

Но была в этом какая-то чужеродная деталь, что сразу не бросалась в глаза. Я стал тщательнее разглядывать картины, пока, наконец, не понял, в чём дело. Прямо в центре двери располагалось то, чего тут ну никак не должно было быть. Дракон, свернувшийся в кольцо и обременённый червлёным крестом — герб Ордена Дракона, что был создан куда позднее, чем была написана данная история. Значит, мы на верном пути.

— Господин. Она не поддаётся. Да и тут нет никаких замочных скважин или чего-то подобного. Взрываем? — подал голос Токуев. — Я аккуратно. Уверяю, пещера не пострадает.

И он был прав. Никаких замочных скважин. От двери чувствовалась магия, но немного. И ничего более. В теории, может мы и смогли бы найти какой-то способ её открыть, но даже не представляю, сколько времени это займёт. Увы, как бы мне ни было жаль это произведение искусства, но времени у нас просто нет.

— Взрывай, — принял я решение.

Ну а дальше нам пришлось покинуть своды пещеры. Вновь в дело вступила термитная смесь. А когда мы вернулись, я застал там Токуева, с невероятным шоком смотрящего на абсолютно целую дверь.

— Да быть такого не может! Моя смесь плавит всё! Во время испытаний любые магические камни плавились, будто масло под палящим солнцем. А тут… Ни малейшей опалины. Будто тут вообще ничего не происходило, — продолжил он ошарашенно стоять на том же месте.