Миг расплаты - Худайберды Диванкулиев (Дивангулыев)

…Они тщательно обследовали все отсеки и помещения корабля. Никого и ничего! Проверили спецприборы, фиксирующие появление незнакомца на борту. Тоже ничего. Даже провели дактилоскопию на ручках и клавишах рефрактора, но чужих отпечатков пальцев не нашли. Не было следов ног и там, где "приземлился" он, прыгнув с лестницы.

Сергей недоверчиво поглядел на штурмана и сердито сказал:

— Что ж, будем ждать. Иного не остается.

3

— Видишь, Ыхлас, тот зеленый свет? — голос командира отвлек штурмана от его обычных рассуждений про себя.

Ыхлас посмотрел в иллюминатор. На фоне черной тьмы небесной сферы, изредка освещаемой лучом фотонного прожектора космолета, он ясно увидел на западе зеленую, очень яркую точку.

— Вполне возможно, что это просто космическая пылинка. Либо крохотный метеор, — недоуменно сказал Ыхлас.

— Следи за этим объектом в телескоп. Наблюдай неотрывно, понял?

Штурман согласно кивнул и встал. Он уже дошел до выхода из рубки, как Сергей закричал ему вслед:

— Эврика-а!..

Ыхлас остановился:

— Валяй, я послушаю.

За какой точкой космоса ни наблюдай, Терпение Вилли Гершеля не забывай.

Ыхлас усмехнулся, прищелкнул языком:

— Опять не то, господин поэт.

— Почему "не то"? — самолюбиво вскинулся Сергей.

— Либо ты ничего не смыслишь в поэзии, либо глуп я. Рифма довольно примитивна. — И он выскочил, из рубки управления.

…Пока Сергей рассчитывал курс на Зеленую точку, Ыхлас вернулся в рубку. Точнее, он ворвался в нее, еле переводя дыхание.

— Э, что с тобой!? — спросил командир, не поднимая головы. — Опять гонится матод?

— Да нет… Уф-ф! Есть новость поважнее.

— Что ж, говори.

— Зеленая точка — это планетка. Небольшая, правда. К тому же, сплошь покрытая льдами. Но самое удивительное — у нее есть даже спутник.

— Удивительно? — уточнил Сергей.

— Да брось ты насмешничать, — поморщился Ыхлас. — Как говорят, не торопи заику и не спеши понимать его речь.

— Никто и не подгоняет тебя. А юмор помогает в любой ситуации.

Ыхлас заговорил спокойнее:

— Когда я просмотрел снимки объекта, у меня екнуло сердце. Вот, смотри сам! Изображение напоминает фотоснимок Земли, как она видится с Луны.

— Что из того следует? — спросил Сергей. — Полагаешь, что там возможна жизнь?

— Ничего не полагаю, господин юморист. А считаю, что мы открыли новую, неизвестную ранее мини-планету в Солнечной системе. Разве это не событие?

— Ага, — Сергей наконец поднял взгляд на Ыхласа: — Это ты верно заметил.

Ыхлас решил не обращать внимания на иронический тон командира и спокойно продолжал:

— Надо готовиться к посадке на эту планетку. Сбавить ход космолета. Затем ввести в действие систему паролей для киборгов, ведающих запасами продовольствия, реакторами, энергией. Кто знает, может, планета населена разумными существами или матодами? У всех люков поставим дежурных роботов.

— Ну, хорошо, убедил, — согласился Сергей. — Впрочем, это моя забота!.. Пароль будет для всех единый: "Салют". Мой личный пароль — "Сокол", а твой — "Беркут".

— Как быть с названием космолета, выбитом на внешней обшивке? И с картами Галактики, календарями?

— Спрячем в сейфе, закроем электронным кодом. Ключ кода — "13".

—. Понятно, — сказал Ыхлас. — Что ж, за дело?

…Спустя двенадцать часов космолет вышел на стационарную орбиту планетки. Объект был чуть меньше Луны. Корабль маневрировал, переходя на все более низкие орбиты.

Вдруг Ыхлас засомневался:

— Послушай, Сергей! Нет тут никаких братьев по разуму. Кроме, возможно, микроорганизмов. Ты сам сидишь, условий для разумной жизни никаких: она вся покрыта льдами.

И действительно, всюду куда Сергей наводил объектив рефрактора, торчали одни торосы — будто иглы гигантского ежа. Громадные ледяные колонны — высотой до двести метров — стояли плотно, как бы опираясь друг на друга. На планетке не просматривалось даже квадратного метра ровной площади. Некуда было посадить космолет.

Так пошли первые сутки на орбите. Вскоре обшивка корабля стала покрываться толстенной коркой льда. Первым заметил это Ыхлас.

— Ты видишь, Сергей? — тревожно спросил он. — Надо срочно отрываться от планеты.

— Да, — уныло протянул командир и включил систему маневрирования.

Космолет медленно отдалился от Объекта. Корка льда на обшивке пока сохранялась.

— Вот тебе и непредвиденный расход топлива, которого у нас отнюдь не бездонная бочка, — вслух думал Сергей. — Если эта ледяная корка не чистая аш-два-о, то беда неминуема. Да, да! Если не чистая вода, а смесь каких-то нерастворимых, не тающих от солнечного нагрева компонентов, то я не представляю, чем кончится дело. Придется тебе, Ыхлас, вылезать в открытый космос и скоблить псевдолед обыкновенной наждачной бумагой.

— Опять неуместный юмор, — досадливо сказал Ыхлас.

— Но кому могло придти в голову, что произойдет именно это? — продолжал Сергей, делая вид, что не слышал слов друга.

— Надо взять курс на спутник планетки, — предложил штурман. — Он похож на Землю. Может быть, там удастся избавиться от корки естественным путем? Зачем переводить впустую тонны наждака?

Сергей улыбнулся, оценив ответную шутку, но выразил опасение:

— А сможет ли космолет стряхнуть дополнительную массу?

— Надеюсь на это, — ответил Ыхлас. — Возможно, спутник обладает запасами внутреннего тепла. Иначе не сверкал бы он такими разными цветами.

— Ладно, уговорил, — согласился Сергей. — Перевожу космолет на ручное управление. Это будет надежнее! Иди в "Пулково" и следи за Зеленой точкой.

4

В первые секунды, когда вернулось сознание, Ыхлас ощущал только нечеловеческую боль во всем теле. Казалось, все тело у него затвердело, как ледышка. А рот наполнен каким-то противным на вкус сплавом. Ыхлас попытался раскрыть глаза, но из этого ничего не вышло: ресницы пристыли друг к другу и не разлеплялись. Где-то под рукой словно журчал быстрый родник. Ыхлас даже не удивился — откуда взяться на корабле роднику, а напротив, обрадовался. Он с трудом повернулся на бок, черпнул ладонью прозрачной воды и поднес к губам. Едва иссохшие уста дотянулись до ладони, как пальцы у Ыхласа задрожали — и вода вытекла. Затем он услышал плеск большой волны, шум весеннего дождя. Машинально втянул в себя влажный чистый воздух, и ему стало чуть легче. Но в следующий миг в груди возникла нестерпимая боль. Ыхлас вновь потерял сознание. Когда он очнулся во второй раз, то услышал, как чьи-то тихие голоса говорили совсем близко:

— Вах! Такой короткой оказалась жизнь у моего бедного мальчика!.. Но что поделаешь? Какая сила способна бороться против смерти?

Ыхлас с испугом и изумлением признал голос матери.

— Да, верно ты сказала, Хурма. От смерти никому нет спасения, — подтвердил незнакомый собеседник матери.

Словно сильный заряд электротока пронизал оцепеневшее тело. Ыхлас корчился, раскрывал рот, но не мог выдавить ни одного словечка, дабы успокоить мать. "Уму непостижимо!.. — кричал он беззвучно. — Я еще жив, а меня оплакивает мать. Разве это возможно?!"