Человек читающий. Значение книги для нашего существования - Рюд Хисген

с колоссальной сосредоточенностью и обостряют когнитивно-цифровое неравенство. Уже давно ведутся дискуссии об экономическом разделении мира на богатый Север и неимущий Юг. Бедный на цифровые ресурсы Юг сильно отставал от оснащенного компьютерами Севера. В последние годы повсеместное распространение мобильных телефонов и смартфонов несколько сгладило резкий контраст между ними. Формирующееся новое цифровое неравенство носит не экономический характер, а скорее когнитивный. И разделяет не Север и Юг, но наше собственное общество. Это неравенство порождает возрастающая личная ответственность пользователей экранов. Не все обладают необходимыми для осознания этой ответственности высокоразвитыми когнитивными способностями. В невыгодном положении оказываются люди с низким уровнем грамотности и, в более широком смысле, с низким уровнем образования. Тем самым именно эти уязвимые члены общества в наибольшей степени подвергаются дезинформации. Рассмотренный нами в предыдущей главе сценарий повторяется. Подобно тому как в XX веке телевидение конкурировало с чтением книг[190], прежде всего среди менее образованных людей, использование цифровых медиа сегодня приводит к схожему общественному разделению[191].

Теоретически весь комплекс цифровых вызовов, затронутых в данном разделе, предоставляет читателю превосходную возможность взять на себя ответственность и занять критическую позицию в отношении чтения с экранов. Таким образом совместными усилиями мы могли бы укрепить и усовершенствовать наши мыслительные способности. В реальности, увы, этого не происходит. Слабые читатели, и так испытывающие трудности при разборе текста, просто не в состоянии взять на себя еще и этот груз ответственности. Тем не менее даже опытные читатели, теоретически способные приложить необходимые усилия, склонны выбирать легкий путь.

Помимо того, что экраны воруют у чтения время, ослабляют мотивацию, они ухудшают еще и качество чтения. Свобода пользователя в самых разных ее проявлениях подрывает доверие к тексту. Несерьезное отношение к цифровому тексту снижает уровень понимания. Следовательно, чтение с экрана (за исключением некоторых электронных книг) не представляет собой полноценной альтернативы чтению бумажных книг. При этом горячего желания противостоять тлетворному влиянию экранов отнюдь не наблюдается. Качественное чтение становится все более сложной задачей.

В Нидерландах, как и в большинстве европейских стран, уже несколько лет отмечается существенное снижение навыков чтения. Как и в случае с мотивацией к чтению, наиболее полные данные собраны в группе пятнадцатилетних подростков.

Результаты исследований, проведенных Международной программой по оценке образовательных достижений учащихся (PISA) среди нидерландской молодежи, можно назвать крайне тревожными. В Нидерландах, как указано на сайте Фонда по поощрению чтения и письма (Stichting Lezen en Schrijven), два с половиной миллиона взрослых с трудом читают, пишут и/или считают (Счетная палата Нидерландов, 2016). Нередко у них возникают проблемы с цифровыми навыками. Подобная функциональная неграмотность{61} серьезным образом сказывается на качестве их жизни. Если человек плохо читает, пишет и/или считает, ему сложнее найти работу, вести здоровый образ жизни и управлять своими финансами. Среди двух с половиной миллионов малограмотных лиц 1,8 миллиона жителей Нидерландов в возрасте от 16 до 65 лет испытывают трудности с чтением, письмом и/или арифметикой[192].

Цифры по разным странам не всегда сопоставимы, но повода для оптимизма нет ни в одном государстве. В Германии 12,1 % взрослого населения функционально неграмотны, а еще 20,5 % испытывают проблемы с орфографией.

Хотя для установления причинно-следственной связи между увеличением использования экранов и малограмотностью требуются дополнительные исследования, есть все основания полагать, что они взаимосвязаны. Ведь разве не является малограмотность неизбежным следствием деградации качества чтения, о которой мы говорили выше?

Режим пролистывания по умолчанию

Сколько бы благ ни принесла нам цифровая революция, ее последствия для чтения оказались катастрофическими. Не встречая серьезной конкуренции со стороны других медиа, чтение до начала XX века было важнейшим способом проведения досуга не только для элиты, но и для людей с более низким уровнем образования. В Главе 1 рассказывалось о многочисленных эмоциональных, социальных и когнитивных преимуществах чтения.

Навык чтения требует изрядной самоотдачи, сосредоточенности и внимания. В первую очередь внимательное чтение длинных и сложных текстов оказывает благотворное воздействие на наши мыслительные способности. Из умения вдумчиво читать проистекает критическое и аналитическое мышление. Навык концентрации и дисциплины пригождается при выполнении самых разнообразных умственных задач — не только для чтения.

Со временем появлялись все новые медиа. Однако книги — а значит, и чтение — первоначально сохраняли прочные позиции, главным образом в силу того, что продолжали задавать тон в сфере образования. Поэтому книги составляли неотъемлемую часть нашего воспитания. С появлением компьютеров, а затем интернета и Всемирной паутины книги впервые столкнулись с настоящей конкуренцией. Изобилующая звуками и изображениями цифровая среда все еще в значительной степени ориентируется на текст. Однако по сравнению с книгой она обладает совершенно иными свойствами, обуславливающими и иной способ чтения, отличный от чтения книг. Чтобы лучше понять эти различия, вернемся к упомянутым в Главе 1 трем режимам чтения: вдумчивому, выборочному (пролистывание) и иммерсивному. Цифровая среда, как выясняется, стимулирует выборочное чтение. Тогда как книги ассоциируются с вдумчивым чтением, экраны оказываются естественной средой для «гипертекстового пролистывания». Для такого фрагментарного чтения требуется меньше воображения и способности к эмпатии, чем для глубокого и длительного погружения в мир одного автора. Кроме того, потребление коротких фрагментов простого текста предъявляет меньше требований к когнитивным навыкам (таким как внимание и сосредоточенность) по сравнению с чтением длинных и сложных текстов. Вот почему экраны в меньшей степени подходят для вдумчивого чтения длинных философских или повествовательных текстов. Тем самым чтение в цифровой среде в гораздо меньшей степени способствует развитию навыков аналитического мышления. Бесчисленные отвлечения, которым подвергается цифровой читатель, не позволяют развиваться более глубоким душевным переживаниям от чтения. В итоге цифровая среда лишает читателя многих положительных когнитивных, эмоциональных и социальных эффектов, сопряженных с чтением книг, что приводит к ослаблению читательских навыков среди молодежи.

Вышеизложенное, разумеется, не является призывом читать исключительно длинные тексты на бумаге. Мы не можем себе такого позволить, если хотим идти в ногу со временем. В цифровом мире, где обмен информацией происходит молниеносно, пролистывание и беглый просмотр необходимы. Впрочем, это касается не только экранного, но и бумажного мира. «Чтение с экрана» становится проблематичным только тогда, когда превращается в стандарт, в режим чтения по умолчанию, и применяется к более длинным текстам, прежде всего к книгам. К сожалению, результаты исследований свидетельствуют о том, что именно это сейчас и происходит[193]. Мы ежедневно тратим столько времени на просмотр веб-страниц, что пролистывание становится нашим шаблонным способом чтения. На иные формы чтения нас просто не хватает.

Все указывает на то, что с течением времени книга, как в печатном, так и в цифровом