Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией - Лев Яковлевич Лурье

В этом же доме находилось самое известное в Петербурге ателье по пошиву военных мундиров, принадлежавшее последовательно нескольким представителям шведской семьи Норденштремов. Первый из них, Андреас, появился в столице во времена Александра Пушкина. После его смерти мастерской последовательно заведовали племянники основателя – Андреас, Николай, Карл.

Шить офицерскую форму у Норденштрема для тонного гвардейца было так же обязательно, как заказывать шпоры непременно у Савельева, а фуражки и портупеи – у Фокина.

Вспоминает «синий кирасир» Владимир Трубецкой: «Ежедневно после учений я ездил в Петербург, где первым долгом посещал почтенного Норденштрема – знаменитого петербургского военного портного, одевавшего весь цвет гвардейских щеголей и в том числе и молодых “высочайших особ”. Там я без конца примеривал офицерский колет, сюртуки, вицмундиры, кителя, пальто, николаевскую шинель, короткие и длинные рейтузы и чахчиры с лампасами для парада, для гостиных и для повседневной жизни.

В просторном, светлом и солидно обставленном ателье Норденштрема на Невском кипела работа нескольких опытнейших мастеров под зорким и неустанным наблюдением самого хозяина – сурового, важного и хромого тучного старика, справедливо считавшегося королем российских военных портных.

Дорого брал за свою работу старик Норденштрем, однако он был истинным художником в своем деле. Иные неказистые и неуклюжие фигуры, облекаясь в мундиры и сюртуки его работы, вдруг, как по волшебству, приобретали стройность, изящность и благородство осанки. Скроенные Норденштремом мундиры и пальто носили именно тот отпечаток строгого изящества и хорошего тона, который так выгодно отличал внешность столичных франтов от их провинциальных собратьев».

По словам офицера-семеновца Юрия Макарова, «лучшим военным портным в Петербурге считался Норденштрем. Сюртук у него стоил 100 рублей. Сюртук должен был быть отнюдь не длинный, чуть выше колен, просторный и широкий, чуть в талию, но настолько свободный, что когда подымешь руки, он должен был свободно ездить вниз и вверх по туловищу. В сюртуке, также как и в мундире, должны были быть показаны грудь и плечи, но подкладывать для этого вату, отнюдь не разрешалось.

Очень многие офицеры заводили себе так называемые “Николаевские” шинели, из серого сукна с пелериной и с бобровым или под бобра воротником. Одежда эта была очень дорогая, не меньше 200 рублей, а с настоящим бобром и больше, – очень красивая и в зимние холода незаменимо удобная и приятная, особенно когда приходилось надевать эполеты. Существовала мода и на офицерское пальто. Пальто должно было быть не светлое, а темно-серое, не длинное и широкое, почти без талии».

Популярность дорогого ателье поддерживалась тем, что именно здесь с 1877 года заказывали военную форму члены императорской фамилии. Все мужчины в роду Романовых были офицерами, и все предпочитали военную форму гражданской одежде. У Норденштрема шили форму сам император, великие князья Сергей Александрович, Константин и Дмитрий Константиновичи, Николай и Петр Николаевичи, Георгий и Александр Михайловичи, Кирилл, Борис и Андрей Владимировичи, принцы Александр, Константин и Петр Ольденбургские, герцог Евгений Лейхтенбергский.

В том же здании зубоврачебная школа доктора медицины И. А. Пашутина ежегодно выпускала 40–50 зубных техников.

38. Сибирский торговый банк

Невский пр-т, 44

Здание было построено в 1908 году для Сибирского торгового банка модными и дорогими архитекторами Марьяном Лялевичем и Борисом Гершовичем в духе неоклассицизма. Фасад облицован серым гранитом, скульптуры – работы Василия Кузнецова.

Банк перед Первой мировой войной занимал 7-е место в России по объему активов. Кредитовал алтайских маслоделов и мукомолов, производителей каракуля, владел шахтами, заводами, железными дорогами, организовывал геологоразведку и контролировал бюджет Монголии.

В цокольном этаже банковского здания, на месте той самой кондитерской Андреева, где 1 марта 1881 года Софья Перовская дала последние указания четырем метальщикам-цареубийцам, с 1908 года работала кофейня «Централь», принадлежавшая Федору Крымзенкову: магазин, собственная кофейня и отлично поставленное кондитерское производство (100 работников). Обстановка шикарная: красное дерево, бронза, зеркала.

Дом Сибирского торгового банка. 1910-е

39. Армянская церковь

Невский пр-т, 42–44

Армяно-григорианская церковь Святой Екатерины была возведена по проекту Юрия Фельтена в 1772 году. Это главный конфессиональный центр петербургских армян.

Армянская община столицы насчитывала в 1910 году чуть больше 2000 человек. Среди петербургских армян особым уважением пользовались братья Орбели: Иосиф – востоковед, будущий директор Эрмитажа, и Леон – знаменитый физиолог; скрипач и профессор консерватории Иоаннес Налбандян; проректор Женского медицинского института профессор Вартан Вартанов; приват-доцент Петербургского университета, востоковед Николай Адонц; архитектор Александр Таманян (он в 1906 году отремонтировал церковь, соорудил хоры); полковник лейб-гвардии Преображенского полка Тариэл Лорис Меликов. Главным покровителем церкви считался князь Семен Абамелек-Лазарев, один из богатейших людей России, наследник двух знаменитых армянских семей.

Армянская церковь. К. Булла. 1901

40. Издательство «Новое время»

Невский пр-т, 40

Дом построил в 1771 году Юрий Фельтен. Он (так же как и дом № 42) принадлежал Армянской церкви и сдавался арендаторам. В доме располагалось «Кафе де Франс», известное по письму Федора Сологуба его будущей жене Анастасии Чеботаревской: «Если Вы согласны, и если ничто не изменится, то в понедельник, от 2 1/2 до 3 дня я буду ждать Вас на том же месте, где мы пили оршад, в Cafè de France (так оно, кажется, называется, наверху; рядом с магазином Суворина)».

В 1907 году Александр Таманян, архитектор Армянской церкви, вместе с Владимиром Щуко переоборудовали в китайском стиле интерьеры первого этажа под кондитерскую товарищества «Д. И. Абрикосов и сыновья». Знаменитый московский предприниматель, поставщик Императорского Двора был гением маркетинга. Он, в частности, начал производить фигурки рождественского деда. Под Новый год также выпускали обернутых в разноцветную фольгу шоколадных зверюшек, птичек, шарики, сосульки. На Рождество их развешивали на елке вместе с новогодними игрушками. Коробочки для конфет, мармелада, пастилы, леденцов были самых разнообразных форм и размеров. Изготавливались они из картона, жести, дерева, стекла. Подарочные наборы конфет упаковывали в обтянутые шелком или парчой ларцы, а глазированные сухие фрукты и ералаши (смеси засахаренных фруктов) продавали в специальных желатиновых коробочках. Абрикосов придумал прообраз киндер-сюрприза: конфета из тонкого слоя шоколада, а внутри – бумажная игрушка или открытка со стихами и сказочным сюжетом. В кондитерскую франтов влекли и хорошенькие кассирши.

Отдельный вход с Невского вел в издательство и редакцию газеты «Новое время». С 1881 года газета выходила дважды в день – утром и вечером. С 1891-го издавалось еженедельное иллюстрированное приложение. Тираж достигал невиданного количества – 100 тысяч