Король Яков II Стюарт и становление движения якобитов (1685–1701) - Кирилл Николаевич Станков

речью, в которой призвал установить в Шотландии республику. Однако этот ход привел лишь к тому, что окончательно расстроил организованный Джеймсом Монтгомери политический союз: якобиты были шокированы выпадами против монархии, а виги окончательно потеряли к нему доверие и предпочли поддержать Джорджа Мелвилла[1318]. Узнав, что лидеры «Клуба» тайно вели переговоры с Яковом II о передаче в их руки всех высших государственных постов в Шотландии, якобиты окончательно отошли от поддержки Дж. Монтгомери, и единая оппозиция правительству Вильгельма III распалась[1319].

Осознав, что их дело проиграно, руководители партии радикальных пресвитериан, стремясь избежать обвинения в государственной измене, отправились в Лондон к супруге Вильгельма Оранского — королеве Марии II Стюарт — и сами раскрыли заговор, выставив Джеймса Монтгомери главным виновником[1320]. С помощью этого шага члены «Клуба» надеялись добиться для себя королевского прощения. В начале июня 1690 г. первым с «признанием» в Лондон оправился лорд Росс[1321]. Якобиты пытались всячески воспрепятствовать его признанию, поскольку понимали, что в случае раскрытия заговора тень падет и на них. Но все их усилия оказались тщетными[1322]. После того, как стало известно о предательстве Росса, большинство сторонников Якова II покинули эдинбургский парламент и бежали в свои поместья[1323].

Благодаря предательству большинству ключевых фигур, принимавших участие в заговоре Дж. Монтгомери, удалось избежать наказания. В результате раскрытия антиправительственной конспирации пострадали, главным образом, английские союзники «Клуба», а из числа шотландцев — лишь второстепенные лица. Вильгельм III приказал заключить в Тауэр всех, кого он подозревал в якобитских симпатиях: графов Кларендона и Эйлсбери, виконта Престона, У. Пенна, генералов Дж. Фенуика и Э. Сэквилла, полковника Т. Оглторпа[1324]. Графиня Дорчестер избежала ареста лишь благодаря покровительству графа Ноттингема[1325]. Графу Бредолбену и лорду Тарбету также удалось добиться королевского помилования[1326]. В итоге, в Шотландии были арестованы только граф Хьюм и виконт Оксенфурд, а также англичанин Г.Н. Пейн[1327]. В ходе следственного процесса над участниками заговора к смертной казни был приговорен один человек, чье имя доступные мне источники не сохранили, который выполнял мелкие курьерские поручения[1328].

Предательство недавних соратников чрезвычайно встревожило Джеймса Монтгомери. На рубеже июня-июля 1690 г. он дважды являлся к лорду Мелвиллу, пытаясь добиться его протекции перед тем, как отправиться с собственным признанием к королеве Марии II[1329]. Чтобы убедить власти в своей искренности, он передал Дж. Мелвиллу письма, полученные им из Франции от королевы Марии Моденской. Пытаясь спасти свое положение, глава «Клуба» даже согласился назвать имена всех своих шотландских сообщников. В то же время он отказался выдать английских якобитов[1330].

В конце июля 1690 г. шотландский Тайный совет позволил Дж. Монтгомери покинуть страну и отправиться с повинной в Лондон[1331]. Однако переговоры шотландского авантюриста с английскими властями приняли столь острый оборот[1332], что, по словам шотландского историка У. Фергюсона, «у Монтгомери не выдержали нервы», и он бежал на континент. Остаток жизни Дж. Монтгомери провел «то скрываясь в Лондоне, то плетя интриги в Сен-Жермене»[1333].

Заговор с целью реставрации Якова II потерпел фиаско. Однако отголоски этого предприятия якобитов и их союзников — шотландских вигов — еще долго беспокоили политиков в обоих британских королевствах. В историографии распространено мнение, что разгром якобитских кланов правительственными войсками в битве при Кромдейле (30 апреля — 1 мая 1690 г.) положил конец военной активности сторонников низложенного Стюарта в Хайленде[1334]. Однако анализ источников приводит к выводу, что горцы смогли достаточно быстро оправиться от поражения и летом 1690 г., используя неустойчивое положение правительства в Шотландии вследствие слухов о масштабном реставрационном заговоре, предприняли несколько рейдов на территорию, контролируемую властями. В частности, в июне 1690 г. отряд горцев-якобитов под командованием полковника А. Кэннона, преследуя разбитые им правительственные силы, показался в округе Стирлинга, что должно было вызвать немалую панику, поскольку город был ключевым пунктом на пути движения из горной части страны в равнинную. В конце того же месяца генерал-майор Т. Бахан подступил с другим отрядом к Эбердину[1335]. Прибывший из Ирландии эмиссар Якова II граф Сифорт собирал в удаленном графстве Росс своих многочисленных вассалов и собирался соединиться под Инвернессом с силами генерала Т. Бахана и полковника А. Кэннона, однако в сентябре граф был принужден правительственными войсками к сдаче[1336].

Тем временем в Лондоне начали распространяться слухи о подготовке нового якобитского восстания в Шотландии. В частности, 15 июля 1690 г. граф Ноттингем писал в ставку Вильгельму III в Ирландии, что шотландцы «всех сословий находятся в заговоре против правительства; и не могут думать ни о чем ином, как только о своем прежнем монархе»[1337].

Значение заговора Дж. Монтгомери в истории становления якобитского движения состоит в том, что он стал первой попыткой совместных и заранее скоординированных действий сторонников Якова II в Англии, Шотландии, Ирландии и эмигрантского центра во Франции. Ранее имели место факты переговоров между отдельными представителями движения, однако до конца 1689 г. якобиты действовали в различных частях «британского архипелага» разрозненно, что существенно ослабляло потенциал того удара, который они могли нанести правительству.

Битва на р. Бойн

Летом 1690 г. основные события развернулись в Ирландии. 11 июня на севере острова высадился со своей армией Вильгельм III[1338]. Как и осенью 1689 г., опасность придала Якову II решимость, и 16 июня он выступил из Дублина навстречу противнику. Главнокомандующим был назначен герцог Тирконнел, но фактически верховное руководство армией осуществлял сам король. Тирконнел и граф де Лозэн давали свергнутому Стюарту совет уклониться от битвы, однако Яков II полагал, что, оставив ирландскую столицу без боя, они потеряют поддержку населения острова и контроль над двумя крупнейшими и экономически наиболее развитыми провинциями: Манстером и Ленстером. Помимо этого в немолодом уже короле, видимо, проснулся азарт «солдата удачи», и он решил, поставив на карту все, рискнуть дать генеральное сражение[1339].

Битва, решившая исход борьбы за корону Британии двух монархов, произошла 1 июля 1690 г. на р. Бойн. Армия Якова II насчитывала 25 тыс. человек, Вильгельма III — 35 тыс. Превосходство оранжистов было не только количественным, но и качественным. Армия Вильгельма III превосходила якобитов в вооружении, подготовке и боевом опыте. Якобиты испытывали острую нехватку в артиллерии, огнестрельном оружии и боеприпасах. П.Б. Эллис характеризует армию Якова II как «нищенскую армию», а Т.Б. Маколей называет ее «посмешищем Европы»[1340]. Мнение ученых подтверждается сведениями источников. Так, в частности, лорд Грэнард, перешедший на сторону Вильгельма III, докладывал об ирландских якобитах в Лондон: «У