Развод. Научусь жить без тебя - Елена Безрукова

— Да! Дарина — хорошая. Я хочу такую сестру. А мама у нее правда красивая.… Тебе она нравится, пап?

— Очень нравится, — улыбнулся уже мне Руслан. — Я скажу больше: я люблю её и жить без нее не могу. Будем одной семьей?

Он задал этот вопрос всем нам. И у меня забилось бешено сердце: Руслан делает мне снова предложение?!

89.

Я не ответила на этот вопрос, поторопила всех на прогулку.

Время в парке пронеслось незаметно. Мы катались на каруселях, ели сахарную вату и смеялись так, что животы заболели!

Это был прекрасный день, один из лучших за последнее время в моей жизни. Мне даже вправду почудилось, что мы все — одна большая, дружная семья.

И ещё горше было думать, что так оно всё и было бы, если бы тогда между нами не влезли бы третьи.… И всё не разрушили.

Сейчас, спустя время, когда эмоции утихли, и я наконец узнала правду, я испытывала сожаление и грусть: мы могли бы много лет быть счастливой семьёй, но жили вдали друг от друга и страдали. По вине посторонних людей, готовых наживаться на чужих бедах и пытаться строить счастье на чужих слезах и бёдах. Из-за того, что не слышали друг друга. Из-за того, что не умели донести свою позицию так, как нужно было, и из-за того, что не я не доверяла своему мужу, хотя как раз в этом случае — стоило бы.

Моя принципиальность и гордость не принесли мне счастья.

Моё счастье — быть рядом с отцом моей дочери и его приемным сыном, мое счастье — любовь Руслана, и теперь я это четко понимала.

И у меня уже был готов ответ на его вопрос, который он задал мне вечером. Только мне, пожалуй, хотелось бы, чтобы он задал его снова, и уже наедине….

Вечер пролетел незаметно, и вернулись мы домой довольно поздно. Егор уснул в машине, и мы решили не тревожить его ещё перевозкой домой, и Руслан и его сын остались ночевать у нас. Егора уложили в гостевой комнате, куда потом намеревался прийти и Руслан, но сначала мы решили побыть немного вдвоем — выпить в кухне чего-нибудь вкусненького….

— Ты такая красивая сегодня, — сказал мне он, слегка приобняв меня.

Мы стояли у окна и смотрели в ночь, держа в руках бокалы с напитком.

Этот теплый и приятный вечер грел наши замершие сердца, словно руки — мягкие шерстяные варежки зимой.

— Только сегодня? — подколола его. — В другие дни — не очень как-то, да?

— Да ну тебя, Лан, — прижал меня теснее к себе Рус. — Ты же знаешь, что ты всегда красивая. По крайней мере, для меня. Каждый день, не только сегодня. Просто сейчас я вижу тебя так близко и…. Знаешь что?

— Что?

— Я тону в твоих глазах. Просто тону… Могу смотреть в них вечно. И мне мало — не могу насмотреться. Какая же ты красивая, Ланочка моя…. Девочка моя.

Он склонился ко мне и коснулся моих губ. Поцелуй был такой нежный, тёплый и родной, что невольно задрожали колени.

Как же я скучала по этим поцелуям, таким домашним и таким трогательным!

Как же я скучала по этим рукам и родному запаху.

Как же я скучала по нему — просто не передать словами…

Эти слова были банальными. Их слышали миллиарды женщин от своих мужчин, наверное. Но такие значимые и дорогие для каждой из них.

Что может быть дороже и приятнее, когда спустя много лет и рождение ребёнка, твой муж, пусть и бывший на данную минуту юридически, говорит тебе, что не может на тебя насмотреться?

Я отвечала ему на поцелуй. Я благодарила не словами, но делом, за его добрые слова, за терпение ко мне, за прощение, за любовь, которая не умерла, и которую он берег и хранил несмотря ни на что. Он хранил её в своём сердце вопреки всему, оберегая от остуды.

— Я смотрю и вижу тебя той, в нашу первую встречу, — продолжил он, когда мы прервались от нашего сладкого, приятного занятия, и наши пальцы переплелись между собой. — Застенчивую юную красавицу. Я смотрел на тебя и мечтал, что ты будешь моей. И так оно и было потом, иначе бы не могло случиться.

— Ну да, — усмехнулась я. — Руслан Адашев такой: если уж что решил — так тому и быть. Сама понравилась ему — сама виновата, да?

— Да, — забавно, но вовсе не обидно, передразнил он меня. — Если уж что решил — так тому и быть. Поэтому прости, дорогая, но….

— Что? — встрепенулась я.

Но вместо ответа взлетела в воздух — Руслан подхватил меня на руки.

— Прости, но я иду тебя делать своей женой снова.

И понес меня в спальню, словно древний мужчина в свою пещеру — женщину.

90.

Я не помню, как опала на пол наша одежда. Мы кидали ее куда попало, как попало, и даже, кажется что-то порвали — ну как минимум оторвали пуговицы на сорочке Руслана.

Мы стремились поскорее снова слиться, стать единым, ощутить тепло тела другого.

Снова упасть в эти безумные ласки, которые были такими лишь с ним.

И лишь с ним я чувствовала себя такой желанной, любимой и такой живой….

Не было в ту ночь ни единого миллиметра моей кожи, которой не коснулись поцелуи любимого, которого я так и не смогла забыть. И он меня — тоже.

Мы очевидно оба были так голодны друг по другу, так истосковались в долгой разлуке, что насытиться другим было просто невозможно.

Уже брезжил за окном рассвет, а мы всё не могли остановиться. Мы хотели ещё и ещё, словно нам по двадцать, как тогда, когда мы только познакомились….

— Давай поспим…. — просила я его. — Я устала.

— И я. Но ты такая вкусная…. — и он ласково закусил мочку моего уха, что вызвало во мне новую бурю приятных эмоций.

— Как мы встанем к детям? — пыталась я воззвать его к разуму, но сама успешно теряла его под натиском горячих губ на своём теле.

— Как-нибудь встанем, — сказал он. — Ладно, давай действительно немного поспим.…