Федор Черенков - Игорь Яковлевич Рабинер

Этот матч, несложно выяснить, состоялся 28 августа 1965 года в «Лужниках». Блестящая команда Виктора Маслова переиграла красно-белых благодаря голам Базилевича и Серебряникова. А из вышеперечисленных кумиров весь матч отыграл один «железный» Галимзян Хусаинов. Однако маленький шестилетний Федя навсегда после того поражения полюбил московский «Спартак». Как тут не оценить родительское влияние?!

Зимой ребята играли в хоккей. Для чего, нетрудно понять, были необходимы клюшки. По идее, данный инвентарь покупали в магазине. Однако всё это «хозяйство» надо и до ума довести. Виталий Черенков вспоминал о тех клюшках: «Они их в бидоне кипятили, потом на горячей батарее загибали, обматывали стеклотканью и эпоксидкой. Смотрели, как загнуть. Целая история. Всей тусовкой, из квартиры в квартиру ходили. Родители спрашивали: “Чем занимаешься?” Отец мог и помочь».

Главное Виталий Фёдорович правильно сформулировал: «Всей тусовкой ходили!» А первая жена Фёдора, Ольга Владимировна, добавила: «Все были родные вокруг. Сейчас такого нет. Другая Москва. Люди другие».

Известно, что Фёдор Егорович с удовольствием наблюдал за игрой старшего сына. Который на тот момент ещё не достиг сияющих вершин, однако в Кунцево уже завоевал известность. Одноклассник Фёдора Александр Беляев показывал нам место отца, с которого тот смотрел на стадионе за действиями талантливого наследника, — и все его зычный голос узнавали.

Вот мы незаметно и к стадиону перешли. А что ж, к 1968 году это был фактически стадион при школе. С беговыми дорожками, ровным полем. Да, красным гаревым и без ворот, как подтвердил Беляев. Ну и что? Ворота ребятишки того или близких к тому поколений могли и из портфелей соорудить. Но вот приличной «поляны» в других школах чаще всего не было. Поэтому носились на асфальте и прямо под ногами взрослых.

В Кунцеве же соорудили, считай, арену. Там же неподалёку и лыжные нормативы зимой сдавали, хотя многие столичные школьники отправлялись для этого в Сокольники или Измайлово.

Но начать, по совести, нужно вообще с самой школы.

811-ю открыли как раз в 1968-м. А первые два года Фёдор отучился в школе № 239. «Почему нас перевели? — разъяснял Беляев. — Потому что построили новую школу, и наши дома по Вяземской улице (он жил в 22-м доме, я в 18-м) находились от старой школы на другой стороне. Чтобы не водить детей через дорогу, все те дома, которые находились на чётной стороне Вяземской улицы, отошли к 811-й школе».

Хрущёвскую пятиэтажку № 22 по Вяземской снесли в 2009 году, поэтому установить мемориальную доску, где сообщалось бы, что здесь жил замечательный футболист и человек, невозможно. Что же касается школьного здания, то здесь есть позитив. Директор сравнительно недавно образованного территориального объединения Илья Ильич Морозов полностью согласился с такой инициативой (благодаря ему, кстати, мы и в аттестат зрелости Фёдора смогли заглянуть, и оценки его итоговые узнать). Процесс, что называется, пошёл, и память Черенкова, судя по всему, и на входной двери в школу, и в самой школе будет увековечена.

Фёдору, похоже, повезло не только со школой, но и с учителями.

Физкультуру ему преподавала Елена Александровна Маркина. Вновь дадим слово Александру Беляеву: «Женщина была с большой душой. Большое ей человеческое спасибо. Она воспитала из нас настоящих, нормальных людей. Отдавала нам всю душу. Не только тем, кто преуспевал в её нормативах, а всем. Нам посчастливилось быть с ней вместе».

О многих ли учителях физкультуры говорят подобное? Кстати, школьный стадион — во многом результат её энтузиазма. А если бы стадиона этого не было — как знать, смог бы Федя отточить ту технику, которая потом годами будет ставить в тупик самых матёрых соперников?..

У Елены Александровны не было своих детей; она и единственную свою собственность — квартиру — в итоге «отписала» ученику, который ей много лет помогал (не Черенкову, конечно). Причём одинокая учительница, занимаясь рутинной работой, каждодневно общаясь с теми, кто «по жизни» не любил бегать, прыгать, отжиматься, подтягиваться, а также вообще ударять пальцем о палец, — в то же время и «большое видела на расстоянии». То есть прекрасно понимала, с кем имеет дело, если рассуждать о настоящем даровании. Тот же Беляев стал кандидатом в мастера спорта исключительно благодаря преподавательнице физической культуры. Тогда же детские тренеры ходили по школам, искали, высматривали таланты. А паренька или девчонку, на что-то способных, мог порекомендовать лишь знающий физрук!

Было ли так с Фёдором? Не совсем.

Начать надо с того, что на физкультуру на каждый урок он приходил в глаженых трусах. Конечно, это вряд ли его заслуга: старалась, видимо, мама Александра Максимовна. Однако всё равно, как говорится, — «внушает». К тому же в классе долгое время он был самым маленьким по росту.

При этом занимался он даже лучше «больших». Саша Беляев специализировался на спринтерских дистанциях. Так вот: 60 метров они бегали с переменным успехом. То один обгонит, то другой. Федя парадоксальным образом радовался успеху «конкурента»: «Это ты молодец, Саша, что меня сегодня победил». Да и при победе не слишком ликовал. Как у Пастернака: «Но пораженье от победы ты сам не должен отличать».

Он и во взрослой карьере останется таким же — за других будет радоваться намного больше, чем за себя. Обведёт троих, отдаст партнёру на пустые ворота — а похвалы не захочет и слушать: «Это же он забил, а не я!»

Потихоньку осваивал Черенков и футбол. Уже к пятому классу стало ясно: растёт мальчишка-то!

Они вдвоём с Алёшей Панченко, который годом старше (этот человек плачет и на фотографии с прощального матча Фёдора в газете «Спорт-экспресс», и на видеозаписи, которую можно посмотреть в музее «Спартака» на «Открытие Арене»), на том красном гаревом покрытии могли раскатать кого угодно. И качество, и количество противника особого значения не имели. Трудно поверить, но маленький Федя прилично играл и в баскетбол. За счёт чего? Так голову надо включать! Низкорослым никто не запрещал поражать кольцо. Или, например, вовремя пасовать.

Ну а как учился будущий любимец трибун? Нормально. Но не блестяще. Тяготел к точным наукам — математике, физике. При этом и литературу уважал, стихи учил. Не жаловались на него. И он, между прочим, не жаловался, когда серьёзно спортом стал заниматься. А ведь в какой-то момент мог бы и попросить реальной поблажки. И, возможно, добиться её. Он и за родной ЖЭК № 15 будет играть. И за «Спартак» уже вовсю.

А вот ни разу не попросил. Ничего. И