Заброшенный город - Рина Эм

о Заброшенном городе, о богатстве, о золоте. — Вот пусть бы тогда сам Киприани женился! Бедный Сэм! Я бы лучше в Пустошь один сбежал! — воскликнул Алин. — Зачем бы ты сбежал один в Пустошь? — Сэм появился не из кухни, вошел в другую дверь, со двора и охотники его не заметили. Он поставил на стол большую, оплетенную лозой бутылку с любопытством поглядывая на Алина. — Я… я хотел сказать… — замялся Алин. Выручил Самдей — Мы тут говорим, что ты, наверное, тоже в Пустошь мечтаешь пойти. Как бы не сбежал, как Иэнку. — Я?! — поразился Сэм. — Да никогда! Ни ногой! В пасть к чудовищам соваться! Ни за что! У меня тут трактир, гостиница и невеста. Нет и нет. Ни за какие деньги! Подошедший Киприан похлопал племянника по плечу, улыбнулся — Весь в меня! Эх, мне бы его мозги в молодости, я бы горы свернул! Переглянувшись, охотники перевели разговор на другое, а Космин, который выпил вина на голодный желудок, начал в красках описывать поход, Риа хохотала, как сумасшедшая.

Под вечер разошлись по своим комнатам. Все охотники жили в гостинице, только у Риа в пригородеГалаша был дом, где её ждал муж. Самдей отправился провожать её до конюшни. Мало ли что может случиться на улице? — В Пустоши я, значит, с чудовищами сражаюсь, а в родном Галаше ты меня от людей защищаешь! — смеялась Риа. — Люди похуже чудовищ бывают, — ответил Самдей. — Это я знаю… я вот что хотела тебя спросить. Послушай-ка, Самдей. Ты ведь пока в Фешети не перебрался, тут, в Галаше жил? Местный, значит? — Да, родился я тут. И вырос тут, и жил долгие годы. — Киприана с детства знаешь? Показалось ей, что Самдей насторожился? — Ну, знаю. — Так ведь не было никакой сестры у Киприана-то! Муж мой, Къял говорит: не было. — Как же не было? — деланно удивился Самдей. — Тогда племянник откуда? — Вот именно — откуда? Откуда голубоглазый племянник у кареглазого Киприана? Да еще и такой красавец. Ты Киприана молодого помнишь? Я его видела — бочонок на ножках. А Сэм? — Вот что я тебе скажу, Риа, — остановившись, Самдей развернул ее к себе, — есть вещи, которые не нашего ума дело. Понимаешь? Риа долго смотрела ему в глаза, а потом, вздохнув, ответила — Понимаю…

На следующий день, Самдей и Йона отправились в столицу — сбывать добычу. Конечно, можно было продать вещи местным купцам, но столичные перекупщики платили лучше, а в Галаше сбывали добычу только те, кто спешил получить деньгу и оставить ее тут же, в трактире. Оставшиеся занялись подготовкой к новому походу, некоторые отправились по домам, навестить семьи. Так уж вышло, что кроме как у Риа семьи имели только Лионелл и Космин. Да и то Лионелл ходил вдовцом и когда не ходил в Пустошь грелся у чужого очага — в доме старшего сына. Лионел, навестив семью, сообщил, что уходит в новый поход и сразу же вернулся в Галаш. Сходил к Айне, познакомится с Иэнку и остался доволен.

Время до приезда Самдея тянулось медленно. За три дня успели приготовить всё нужное, а дорога до столицы и назад занимала не меньше десяти дней. Да еще там пока договорятся. Риа приезжала на рынок ежедневно, сама правила тележкой, привозила летние овощи и повязав голову платком, торговала ими тут же, у тележки. Алин воровал у неё тонкие морковки и веточки укропа, а когда Лионелл его пристыдил, ответил, мол Риа не стыдно быть такой меркантильной? Что ей копейки с продажи овощей? А ведь не лень каждый день на рынок мотаться. Лионелл сказал на это — Так овощи-то её муж растит. Калека ты умственная! И Алин сник, и овощи воровать у Риа с того дня перестал.

Вернулся Самдей. Осмотрел приготовленное. Решил, что передохнут еще денек и в путь. Иэнку радовался, будто шли не в Пустошь, а на прогулку собрались. Самдей качал головой от этого энтузиазма. — Ничего, это он поначалу такой, — утешала Самдея Риа. — В Пустошь попадем, веселиться перестанет. — В том то и дело, Риа, бывал он уже там и ума это ему не добавило. Да и вообще, боязно с незнакомцем идти. Как он себя покажет, а что, если чудовищ встретим?

Утром, в день, когда должны были выйти в Пустошь, Самдей проснулся от грохота, доносившегося снизу. В таверне будто бы передвигали мебель. Слышались крики. — Неужто Калин со своими до сих пор гуляет? — пробормотал Самдей, вставая. Небо едва начало светлеть. В этот момент в коридоре послышались шаги, кто-то начал стучать в двери всех комнат. — Может беда случилось? — Самдей вскочил, наспех оделся и приоткрыв дверь, выглянул в коридор. Не меньше десятка девушек и женщин с ведрами и тряпками стучались в двери комнат, смеялись, переговаривались. Поденщицы. Да что такое-то?!Увидев среди этого безобразия Сэма, который почти бежал по коридору с молотком в руках, охотник дернул парня к себе — Что творится, Сэмми? — Ох, дядя Самдей! Простите, что выспаться не даем и гоним пораньше! К нам гонец прискакал от его светлости. — От герцога Масарика?! — От него. Едет он к нам. Сегодня в обед будет. Десять комнат ему нужно приготовить! А у нас! Не готово ничего! С этими словами парень вырвался и помчался дальше. — Это же надо! Его светлость едет в Галаш! — проговорил Самдей удивленно. — Что такое? — Его светлость, его светлость! — проворчал подошедший Йона и широко зевнул. — Из-за его светлости выспаться нам не дали, и завтрака не будет! — Ну, почему ж не будет? — прищурился Самдей. — Потому, что у Киприана на кухне сейчас не до нас. Не дадут не лепешки, ни яичка. — Это как попросить. Пойдемте-ка вниз. Все равно вставать собирались. Мимо промчался Калин. Лицо не выспавшееся, глаза красные. Вчера Калин со своими охотниками гуляли всю ночь. — Я сейчас им устрою! Поспать не дают! — пообещал он Самдею и скрылся за поворотом лестнице. Космин хмыкнул — Калин действительно выглядел смешно в рубахе и без штанов.

В таверне царил кавардак — сдвигались столы, женщины опускали люстры, мыли стены. Киприан ожесточенно тёрстойкужесткой щеткой и переругивался с Калином, который смущал всех женщин своими голыми ногами и никак не хотел понимать, что едет герцог. — Дай что-нибудь поесть, Киприан, и мы пойдем! — крикнул Самдей. В ответ трактирщик отмахнулся — Сами возьмите в кухне! Что найдете — ваше. А в шкафу, слева у двери, я вам припасы в дорогу собрал! Через пол часа жующие охотники добрались до городских ворот. — Это вы куда в такую рань собрались,