Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию - Джон Гай

Ознакомительный фрагментфранцузскую и латинскую грамматику, историю и хроники, поэзию, читал рыцарские и куртуазные романы. Такова была традиционная модель обучения королевских наследников, сложившаяся с 1468 года, когда сестра Эдуарда IV, Маргарита Йоркская, вышла замуж за герцога Бургундии Карла Смелого. Как известно, в ХV веке бургундский двор диктовал правила дворцового этикета всей Западной Европе. Он славился роскошью, пышностью церемониала и нарядов, при дворе приветствовалось покровительство искусствам и литературе. Именно там сложилась традиция собирать богатые коллекции книг и рукописей, там ценили музыку, танцы и официальные церемонии, любили охоту и спортивные игры на открытом воздухе. Гордостью бургундских городов Брюгге, Гента и Брюсселя были дворцы, специально построенные для проведения рыцарских турниров, пиров, маскарадов и костюмированных балов. К концу ХV века бургундский и франш-контийский диалекты французского языка, литература, искусство, мода в одежде и внутреннем убранстве, церемониал стали такой же неотъемлемой частью английской культуры, как произведения Джеффри Чосера.

С юных лет Генри был большим почитателем увлекательных «Хроник» Жана Фруассара. Впоследствии, став королем, он заказал перевод этих книг на английский язык. Из «Хроник» он многое узнал о Столетней войне против Франции – о легендарных победах Эдуарда III в битве при Креси и Генриха V в битве при Азенкуре, в результате которой в 1420 году был заключен мир и подписан договор в Труа, на основании которого Генриху V суждено было вступить в брак с дочерью короля Франции Екатериной Валуа и стать законным наследником французского трона. Все это породило у будущего Генриха VIII недоверие к Франции и даже фобию. С одной стороны, он продолжал наслаждаться благами франко-бургундской культуры, с другой – он считал, что английская корона имеет законное право на часть Французского королевства, в частности на северные земли Франции6, совсем недавно завоеванные Генрихом V.

В вопросах рыцарства и чести Скелтон поощрял своего воспитанника следовать примеру рыцарей Круглого стола во главе с королем Артуром. Мы не знаем, дал ли Скелтон ему прочитать «Смерть Артура» сэра Томаса Мэлори в эпохальном издании Уильяма Кэкстона 1485 года, да это и не так уж важно, поскольку у Генри был доступ к многочисленным рукописным изданиям историй о короле Артуре, которые хранились в библиотеке его отца в Ричмондском дворце. Эта литература питала романтическое воображение впечатлительного юноши. Легенды повествовали о том, как совсем юный король Артур, завоевав трон с помощью волшебного меча Экскалибура и добившись в жестоких сражениях объединения Британии, первым делом женится на деве несравненной красоты по имени леди Гвиневра. Он вступает в бой с римлянами, требующими уплаты дани, одерживает над ними победу, а затем сам папа римский провозглашает его императором. В более поздних текстах рассказывается о подвигах Ланселота, Тристрама и Галахада, в частности, о том, как Ланселот заслуживает славу величайшего рыцаря, сражаясь в боях, убивая драконов, спасая от смерти прекрасных дев, как он отправляется на поиски святого Грааля и заводит романы с придворными дамами. Ему благоволит леди Гвиневра, он ее паладин, а в заключительных главах последовательно излагаются события трагического финала их любовных отношений7.

В 1502 году, когда Генри минуло одиннадцать лет, на смену Скелтону пришел Джон Холт, блестящий латинист и опытный педагог, увлеченный новыми идеями итальянского Возрождения. Совершенно очевидно, что Холт был первым, кто привил своему воспитаннику интерес к произведениям Цицерона и других авторов античной философии и подтолкнул его к изучению классической риторики (или искусства говорить убедительно), богословия, геометрии и астрономии. Отчасти благодаря Холту Генри, даже повзрослев, сохранил неподдельный интерес к богословию и математике и продолжал всерьез увлекаться астрономией8.

Тем временем его учителем музыки становится французский лютнист Жиль дю Вэс, который около тридцати лет обучал музыке и разговорному французскому всех детей королевской семьи. С ним Генри впервые пробует играть на клавишных инструментах, прежде чем займется игрой на блок-флейте, флейте и корнете под руководством некоего «господина Гийама», «учителя игры на духовых инструментах». Во время царствования Генриха музыка и танцы сопровождали почти все зимние вечера его двора. Он собрал большую коллекцию музыкальных инструментов и приглашал прославленных музыкантов из-за границы, например из Венеции и Южной Испании9.

Будучи страстным любителем спортивных занятий, Генри прекрасно ездил верхом, охотился, любил соколиную охоту и преуспел в рыцарских турнирах. Он играл в теннис, освоил стрельбу из арбалета и умел прыгать с шестом. Его отец, человек осмотрительный и осторожный, был против того, чтобы Генри учился сражаться на копьях, пока ему не исполнится семнадцать, но даже тогда он позволял ему участвовать лишь в так называемых «состязаниях с кольцом» – когда всадники ездят по кругу и пытаются зацепить копьем подвешенное металлическое кольцо. Его бабушка, достопочтенная Маргарет Бофорт, на чьи деньги было заказано первые седло и доспехи для Генри, часто приезжала на ристалище, чтобы оценить успехи внука10.

Генри никогда не приходилось учиться или играть в спортивные игры в одиночку. Когда ему было лет восемь или девять, мать в качестве наставника для сына наняла пасынка своего камергера – Уильяма Блаунта, лорда Маунтджоя. Он был на тринадцать лет старше Генри, поэтому были приглашены и другие, более близкие по возрасту юноши: сначала отпрыск благородной семьи по линии матери Уильям Фицуильям, которому было десять лет и который бегло говорил по-французски, а потом к ним присоединился его младший сводный брат Энтони Браун. Они оставались близкими Генри людьми на протяжении всей его жизни. Вскоре к ним примкнул племянник Елизаветы Йоркской Генри Куртене, наследник графства Девон. Куртене, двоюродный брат Генри, «что вырос вместе с Его Величеством в его покоях», продолжал сражаться с королем на копьях, играть в теннис и шаффлборд[12] и кидаться снежками даже после того, как им обоим исполнилось по двадцать лет11.

Одно случайное знакомство Генри дает нам представление о его отроческих приоритетах. В Париже молодой лорд Маунтджой был учеником Эразма Роттердамского, самого знаменитого интеллектуала своего времени к северу от Альп, и в 1499 году бывший ученик пригласил прославленного ученого вместе со своим другом, юристом Томасом Мором, посетить классную комнату принца. Эразм, прекрасно разбиравшийся в людях, был поражен юношеским обаянием Генри и его поистине «королевской манерой держаться». По возвращении он написал оду на латыни из 150 строк с посвящением Генри; он обращался к нему так, как будто он – а не его брат – был истинным наследником престола, и убеждал Генри в том, что только героические личности, к тому же просвещенные, могут достичь бессмертной славы. Сам Эразм – человек не робкого десятка – ясно увидел, что жажда славы