Так сложились звезды. Как превратить любовь к путешествиям в дело всей жизни - Ольга Владимировна Растегаева

Покряхтывая, я замоталась в черное, прикрыла лицо как надо, чтобы не узнали соседи, если я полезу на задание завалить бывшего мужа, взяла в руки пластмассовый меч и встала перед зеркалом, дабы отрепетировать позы для фотосессии и выучить движения нуки. Отражение надо мной подтрунивало. С образом ниндзя меня роднила только черепашка, причем явно похожая на мать Микеланджело. Впрочем, ничуть не расстроившись, я покрасовалась перед камерой. Местный фотограф не выдал себя, хохотал, наверное, дома. Те снимки, клянусь, не увидит никто.

Хотя, наверное, было бы забавно затеряться в толпе самых разных людей, наряженных в костюмы убийц во время фестиваля ниндзя – неуклюжих, высоких, в очках. И заодно было бы неплохо овладеть рецептами травяных сборов, которые могут заставить врага усомниться в здоровье, и нанесению вреда одним нажатием пальцев в особые нежные точки на теле. И еще, пожалуй, я бы научилась ходить бесшумно.

Остановиться на ночь мы, естественно, планировали в ниндзя-отеле. Но случилось непредвиденное: ниндзя-номеров хватило не всем. Об этом с грустью в лобби объявила наша гид Мидори-сан, однако тут же взбодрилась: «Но мы устроим лотерею с призами и разыграем их, чтобы никому не было обидно». Она начала копаться в своих многочисленных авоськах, которые повсюду носила с собой, и достала заранее приготовленные карточки.

Тем, кому не повезет переночевать в обители ниндзя, полагался утешающий приз – сумка-шопер с ниндзя. Мне выпал счастливый лот, а в качестве бонуса также полагался красиво завернутый рулон туалетной бумаги. С картинками сюрикэна по всей длине.

Поднявшись на ниндзя-лифте на свой этаж, я с волнением открыла номер. Ниндзя-номер выглядел примерно так же, как и тысячи типичных гостиничных комнат – с кроватью, столом, креслом. Не было ни тайных лазов, ни секретных дверей к соседу. В шкафу обнаружился брючный костюм темных цветов с пояском. Мне он был мал. На кровати лежал подарочный набор – пластмассовый меч синобигатана и сюрикэн. И интригующая записка, в которой было указано, что вся информация о проживании в отеле, а также пульт от телевизора и табличка «Не беспокоить ниндзя, он готовится к заданию» находятся в тайнике. Где бы он мог быть, неужели под стулом?

Такамацу. Морские гады и яды

Я держала палочками прозрачный склизкий кусочек рыбы и не сводила с него глаз. Я никак не могла решиться положить его в рот. И дело было не в том, что выглядел он совсем неаппетитно: это была рыба фугу, чей яд примерно в 1200 раз опаснее цианистого калия. Смертельная доза составляет всего лишь один миллиграмм соответственно, яд одной рыбы фугу может убить 40 человек.

Надо признать, что из богатого ассортимента удивительных блюд в Японии деликатес из фугу – это самое странное. Крошечная доза яда иглобрюха способна раскрасить вечер удивительными ощущениями и чудесной эйфорией, а чуть большая порция отправит гурмана к праотцам, причем вместе с поваром, который по традиции должен сделать себе харакири, если клиент за поеданием рыбы фугу несвоевременно почил. Я не могла не думать о последствиях. А вдруг я начну чувствовать это ощущение онемения в уголках рта, свидетельствующее о том, что яд начал действовать? Я же завещание не оставила, не стерла в компьютере всякое, что не должно попасться на глаза наследникам. Даже несмотря на знакомство с шефом, имеющим лицензию на разделку рыбы фугу, несмотря на репутацию ресторана, было не по себе. Противоядия-то не существует. Сейчас, правда, все гораздо прозаичнее: фугу выращивают на фермах, где ей не позволяют есть всякий донный мусор, оседающий в иле и превращающийся во внутренних органах иглобрюха в токсичные молекулы яда тетродотоксина. Впрочем, даже несмотря на это, ежегодно несколько человек все же проигрывают в гастрономическую рулетку.

Я наконец-то решилась. Фугу жевалась плохо. Сашими, которое полагалось закусывать шалотом, было откровенно невкусным. Эйфории не наступило, но пришло удивление. В чем смысл этой игры со смертью?

На столе моноресторана в Такамацу, где подают только фугу, коих на острове Сикоку несколько, стояли еще тарелочки с рыбой, приготовленной иным способом. Я так же боязливо попробовала вареную фугу-зосуи, томленную в соусе, во фритюре, я опустила кусочек рыбы в котелок с бульоном, чтобы получилось набэ. И ничего из этого не вызвало восторга. По факту это была склизкая безвкусная пища.

Я прислушивалась к себе и к ощущениям. Не крутит ли живот, не холодеет ли душа. Опрокинув чашку саке в надежде на пейринг с добрым финалом, я поблагодарила хозяина и вышла совершенно голодной. Гастрономический древний опыт остался мною непонятым. Но размышлять об этом бесполезно, поскольку тут я ступаю на зыбкую тектоническую плиту, способную вызывать землетрясения в среде гурманов. Не говоря уж о коренных японцах.

Пробовали ли вы свеженарезанный гуидак? Чтобы сделать сашими, нужно выбрать в аквариуме задумчиво качающегося моллюска, поразительно похожего на мужской член, ошпарить его кипятком, опустить в чашу со льдом и снять кожицу. Нарезать мелкими кусочками и съесть с лимонным соком.

А варили ли вы как-нибудь в сладком сиропе свинину до карамелизированного состояния, чтобы получилось блюдо, которое обожают долгожители Окинавы? Они едят его вприкуску с орехом гингко.

А ели ли вы хоть раз на японских рынках? На Цукидзи в Токио, конечно, готовят божественные суши, а как насчет огромных глаз тунца, прозрачных мальков сирасу или копченых свиных морд?

Забронировали бы стол в ресторане, где все блюда из тофу, коих много в Киото? А видели ли вы, как готовят знаменитые пирожные мочи по старому рецепту, когда тесто просто со всей дури бьют палкой?

В гастрономическую культуру Японии я погружалась медленно, с каждым разом открывая что-то новое. В самую первую поездку, давным-давно, я страшно удивилась, когда узнала, что суши (правильнее все же будет «суси») надо обмакивать в соевый соус рыбкой, а не вымачивать в нем рис.

Затем я познакомилась с настоящей кухней тэппанъяки и завороженно смотрела на стейки из говядины, которые жарили передо мной серьезные шефы. Я ела колобки из осьминогов такояки и лепешки окономияки в Осаке, готовила омлет с гойей, постигала всю культуру бенто и созерцала красоту поданных блюд. Квинтэссенцией стала церемония кайсеки в Киото, но это вообще сильно на любителя. Я все еще не достигла того уровня эстетики, с которым нужно чинно вкушать все крошечные блюда на десятках тарелочек.

Однажды на званом обеде в честь начала сезона сакуры нам был подан