Следующие 500 лет: Как подготовить человека к жизни на других планетах - Кристофер Мэйсон

меньшую популяцию, представители которой в среднем больше довольны жизнью. Еще один этический принцип требует ответить на вопрос, что было бы «справедливым» для вас независимо от того, кем вам выпало родиться (богатым или бедным, могущественным или угнетенным). В рамках этого принципа Джон Ролз говорил о «завесе неведения». Однако прежде чем вести все эти дискуссии и выдвигать концепции, необходимо существовать. Таким образом, сохранение жизни как таковой является высшим долгом, деонтогенной этикой, предшествующей всему другому.

Деонтогенная этика основана на четырех простых тезисах: 1) чтобы сознанием можно было пользоваться, оно должно существовать; 2) наше долгосрочное выживание зависит от планов выхода за пределы Солнечной системы, где зародился наш вид; 3) долгосрочное выживание зависит от метавида, но касается не только его; 4) потребности метавида и его сохранение могут быть приоритетнее индивидуальных потребностей и желаний. Хотя такая позиция может казаться покушением на свободу – лишением разумного существа права выбора, следует отметить, что мы и так ограничиваем возможности выбора с помощью других «молекулярных вмешательств», включая обогащение пшеницы и муки фолиевой кислотой, йодирование соли, хлорирование воды и обязательные прививки. Во всех этих случаях решение принимается до того, как человек получит доступ к ресурсу, поскольку это делается ради общего блага и выживания остальных людей. Это этичный поступок.

Эта деонтогенная этическая система может принципиально изменить наши представления о многих вещах, организмах, людях и культурах на Земле. Например, в Бразилии и Эквадоре, где есть дождевые леса, по-прежнему сохранились первобытные племена, не вступавшие в контакт с современным миром. Они находятся в первобытном, сакральном состоянии, достойном изучения, сохранения и понимания, а также открывают возможность найти новые практики, языки, культуры и молекулы. Но, оставляя автохтонные культуры в затерянных уголках амазонских джунглей, мы фактически обрекаем их на гибель. Даже если племя и разовьется до идеального, бесконфликтного сообщества, не знающего войн, оно обречено. Если через несколько миллиардов лет, когда планета будет поглощена Солнцем, они все еще будут здесь, то все их знания, культура, язык и история будут навсегда стерты. Да, стремление некоторых культур остаться в изоляции от остального человечества хотя и может быть разумным в краткосрочной перспективе, в более долгосрочном плане ошибочно и, в сущности, ведет к преднамеренному групповому самоубийству.

Такая критика «общества самоубийц» применима не только к изолированным популяциям, но и ко всему остальному миру. Впереди маячит самоубийство, грозящее не отдельному обществу, а человечеству в целом. Это глобальная проблема, которая коснется всех, если рано или поздно мы не улетим с Земли. Следует отметить, что совокупные знания, накопленные нашим разумом, а также факты, известные из геологии и астрономии, подтверждают: это действительно самоубийство, а не то событие, которое можно было бы назвать вымиранием или несчастным случаем, поскольку данная опасность априори известна и предотвратима. Это равносильно тому, чтобы сидеть на рельсах, зная о приближении поезда, и просто дожидаться его. Технологические, интеллектуальные и инженерные вызовы, которые потребуют решения в случае переселения на другие планеты, конечно же, велики, но не непреодолимы. Эти проблемы могут быть решены при наличии воли и ресурсов. Отказ выполнять долг, стоящий перед нами как перед метавидом, – провал деонтогенной этики. Это невыполнение долга перед нашим собственным видом и всеми остальными. Разве может кто-то отказаться от этого?

Критика ухода с Земли

Сопротивление идее освоения других планет чаще всего идет по следующим предсказуемым направлениям: солипсизм, расстановка приоритетов, безразличие и бессмысленность.

В первом случае доминирует эгоизм: «Я все равно умру к тому времени, так какое мне до этого дело?» Это близорукая позиция, к тому же противоречащая этике Милля, Канта, Роулза и деонтогенной этике. Кроме того, она безответственна по отношению к тем, кто будет жить после нас. Если бы все придерживались такой точки зрения, то человек, ее высказывающий, имел бы ограниченные возможности для жизни и процветания (или вообще не имел бы их), а то и просто не родился бы.

Второе направление сопротивления связано с расстановкой приоритетов и обычно формулируется так: «Мир страдает от бедности, болезней и других проблем, требующих безотлагательного решения, – давайте ими и займемся в первую очередь». Но борьба с болезнями и устранение других социальных бед вполне могут сочетаться с исследованиями и постановкой целей по освоению новых мест обитания в космосе. Принуждение к выбору «одно или другое» – это ложная дихотомия. Так, реализованная в 1960-е гг. космическая программа США позволила человеку высадиться на Луне, в то же время произошел и значительный экономический рост. Мы не стояли перед выбором «космос или достаток». Очевидно, это возможно – стремиться к нескольким целям одновременно. Но в тот период NASA направило на лунный проект 4,4 % ВВП США, а сегодня бюджет этой организации в 10 раз меньше – всего 0,47 %. Тем не менее любой согласится, что мы вполне можем совмещать разные задачи.

Третье направление – просто уклонение. Позиция здесь проста: «Эта работа меня напрямую не касается, поэтому мне и делать ничего не нужно». Данная точка зрения также ошибочна. Во всех странах, где есть космические программы, из средств налогоплательщиков финансируются и космобиология, и конструирование ракет, и организация космических полетов, и инфраструктура для подготовки астронавтов. Таким образом, все граждане этих стран уже содействуют развитию космических инициатив. Более того, необязательно напрямую участвовать в государственном или международном проекте, чтобы поддержать его или понять выгоды. Например, очевидно, зачем нужно поддерживать миротворческие силы ООН или помогать в глобальном мониторинге заболеваний, которым занимается ВОЗ.

Четвертое направление сопротивления объясняется слишком далекими перспективами. Можно сказать: «Если мы улетим от этого Солнца к другой звезде, то потом придется улетать и оттуда, снова и снова. Где же конец этому? Мы все равно погибнем, когда придет конец Вселенной». Такая точка зрения основана на втором законе термодинамики, которому подчиняется все, в том числе самая крупная из известных систем – Вселенная. Судьба Вселенной зависит от общего количества материи и энергии, но «обычная» материя составляет в ней всего около 5 %. Важнейшими факторами являются плотность и активность темной материи (27 %) и темной энергии (68 %). Тем не менее через триллионы лет план освоения все новых и новых звездных систем перестанет быть наилучшей стратегией для нас. Проведя миллионы, миллиарды и потенциально триллионы лет в межзвездных путешествиях, мы научимся перемещаться между звездными системами так же легко, как сегодня летаем из Нью-Йорка в Париж. После посещения множества звезд и раскрытия секрета их зарождения и гибели мы, возможно, решим и проблему конечности существования Вселенной, точно так же, как решили другие проблемы. Но можно ли делать это бесконечно? Есть ли здесь вообще конец?

Согласно современным представлениям, у Вселенной возможен один из двух финалов. Первый (наиболее вероятный) – так называемая тепловая смерть, которая наступит в результате бесконечного расширения. Это ситуация, когда планеты, затем клетки, далее атомы и, наконец, старые-престарые протоны (которым будет примерно по 1035 лет) разлетятся на такие расстояния, что не смогут взаимодействовать друг с другом. Другой потенциальный сценарий гибели Вселенной – «большое сжатие». В этом случае расширение Вселенной в какой-то момент прекращается – и она начинает схлопываться. Темная и видимая материя и энергия Вселенной приобретают плотность, достаточную для непрерывного сжатия и, возможно, нового Большого взрыва (подробнее об этом мы поговорим в последней главе).

Если отвлечься от технологических вызовов, возникающих при попытке выкрутиться из двух этих сценариев (в настоящее время такие проблемы нерешаемы), то остается еще этический вопрос. Должны ли мы ради сохранения жизни перестраивать Вселенную на уровне атомов и физических свойств? Что, если Вселенная уже пережила одно или несколько больших сжатий? Может быть, очередной космический цикл такого рода и предшествовал нашему Большому взрыву, а жизнь снова возникнет в новой Вселенной. Более того, в ней жизнь может получиться лучше, и если мы этому помешаем, то испортим перспективы развития жизни. Как просчитать последствия наших решений в такой долгосрочной перспективе?

Здесь нам на помощь приходит деонтогенная этика. Известно, что люди по-прежнему являются единственным видом, осознающим перспективу своего вымирания, поэтому