Юрино. Замок Шереметьева - Константин Андреевич Кислов

И далее–с немецкого на русский без изменения:

«Вы не отвечал, как башня должно быть, как по рисунку Барланда, или как старая, я боюсь, что он не вытерпит, потому фундамент кухни очень блохи и наверху я имею мало стены...»

А вот письмо уже последнего архитектора П. П. Малиновского к последнему из Шереметевых Петру Васильевичу от мая месяца 1913 г.:

«...Как только попал я в Италию, да еще в Северную, забыл о своих болезнях, усталости, годах и, не давая себе минуты отдыха, кинулся в область Средневековья... Любопытные вещи я извлек – теперь знаю, чем навеяны многие формы Юринского дома, откуда взялись восьмигранные столбы южного фасада, чем надо кончить начатый антаблемент над кухней и т. д. Затем добыли в большем масштабе фотографии для юринских карнизов...»

Из приведенных купюр не трудно заметить, насколько сложным было строительство усадьбы. А если еще учесть, что замок однажды был серьезно поврежден пожаром – это станет еще более понятным (главный дом первоначально был покрыт черепицей, после пожара черепичную кровлю заменили железом). Пожары в усадьбе случались довольно часто. Полностью в 80-х годах сгорела паровая трехэтажная мельница, ее питали 3 искусственных озера с плотинами, сооруженными в 1885 г. Земляные работы здесь вели мужики из правобережной деревни Копани. Мельница работала недолго.

Огромная масса различных стройматериалов расходовалась на усадьбу: кирпич, известь, лесоматериал–все это заготавливалось на месте. Но немало дорогостоящих строительных материалов, таких, как мрамор и мраморная крошка, камень, высокие сорта древесины, – закупалось в Финляндии, в Западной Европе и доставлялась в Юрино водным путем.

Рабочие и мастеровые на стройку брались в основном из Юрина, Богородска, других сел и деревень. Каменных дел мастера: Степан и Федор Смысловы, Михаил Морозов, Емельян Иванов, Николай Кочеров, Василий Сучков, Андрей Кочетов, Михаил Беляков, Василий Таланин и др. Плотники и столярных дел мастера: Степан и Сергей Балагушкины, Гавриил Ивличев, Артемьевы отец с сыновьями, Мухины и др.

Однако среди юринских мастеровых трудились и иностранные подданные. Сохранился такой документ:

«Я, Ерме (по-русски, видимо, Ерема. – К. К.) Кристофоли, итальянский подданный, мозаичный мастер по устройству гранитных полов, принял на себя в усадьбе Юрино... имении отставного гвардии поручика В. П. Шереметева устройство мозаичных гранитных полов, всего квадратных сажен сто одиннадцать с половиною... Каковую работу я, Кристофоли обязуюсь выполнить со всею добросовестностью 1880 год мая 1-го дня»

Собственность у Шереметевых была не только в Юрине, в Богородске, но и в иных местах.

Так, из переписки управляющего имением со своим господином за 1878 и 1879 годы видно, что Шереметевы проживают за границей: в Париже, в Риме.

«...Должен заключить, что вы имеете намерение переселиться на жительство в Россию, так как отправляется слишком 40 ящиков багажа».

Но поступило только в течение 1878 года 65 ящиков!

Впрочем, из-за границы в Юрино поступали не только стройматериалы и ящики с дорогими вещами – закупались на большие суммы вина известных зарубежных марок.

В. П. Шереметев дает поручение своему управляющему подыскать в Петербурге отдельный дом для покупки или арендовать таковой в 12–17 комнат.

В Москве на одной из улиц по Садовому кольцу у Шереметевых уже был свой особняк.

В окрестностях Рима у Ольги Дмитриевны была собственная вилла. 19 января 1877 года управляющий извещает Ольгу Дмитриевну:

«...Прилагаю вам квитанцию на отправку в Рим посылку со следующими продуктами: один пуд круп гречшевых, один пуд муки гречневой, 12 штук сковородок для блинов, один хлеб шведский, 5 фунтов грибов сухих белых, 12 небольших бутылочек клюквенной эссенции и особо 6 бутылочек морса. О получении этой посылки покорнейше прошу меня уведомить и сказать довольны ли вы...»

Ну, конечно же, русская барыня привыкла с малых лет к блинам, клюкве и к белым грибам – здесь же, в Италии, только спагетти, которые и ложкой-то не сразу возьмешь. Да и сковородки чугунные делать еще не научились. Русские и в далеких странах старались жить по-русски.

ЗА КРЕПОСТНОЙ СТЕНОЙ

До 1812 года дошереметевские владельцы села Юрина жили, надо полагать, не в шалашах, не в землянках, а в приличных, соответствующих той эпохе дворянских особнячках. Но, как уже сказано выше, археологические раскопки в усадьбе не проводились, а пожары случались там довольно часто.

Главный дом (замок) так и не был достроен – последний Шереметев, Петр Васильевич, умер в 1916 году. Он был женат на француженке по имени Луиза. В Юрине обращались к ней не иначе, как Луиза Камиловна, по-русски она изъяснялась с трудом и не очень внятно.

Итак, что же все-таки было за крепостной стеной?

«Столбы» – два полусферных трехэтажных здания, соединенных однопролетной аркадой, белой скульптурной композицией вышли на площадь. Здесь – парадный подъезд с тяжелыми глухими воротами из тесни горного дуба. Желающий побывать за крепостной стеной должен был познакомиться с таким объявлением:

«Вход без особого позволения запрещается!»

А в деловых бумагах вотчинной конторы хранится и такой документ, составленный волостным старшиной Купцовым 15 мая 1868 года за №238:

«На отношение от 15 сего мая № 58, волостное правление имеет честь уведомить контору, что о воспрещении крестьянам и крестьянкам, а равно и бывшим дворовым людям, проживающим в селе Юрине, гулять по усадьбе господина Василия Петровича Шереметева старостой первого и второго (Полянки – К. К.) Юрина объявлено...»

Да, конечно, это уже строгое предупреждение. Зато в наше время усадебный парк превращен в проходной двор, что вызывает большое сожаление.

Крепостная стена начиналась от смотровой башни, которая стояла внизу, недалеко от ручья, текущего в юринское озеро, и от старой деревянной церкви; стена поднималась по склону вверх, и, как ее продолжение, здесь возвышался корпус, вобравший в себя баню, прачечную и кастелянную — это можно назвать санитарно-гигиеническим узлом. Отсюда до самых «столбов» в нее были встроены небольшие помещения, это — либо различные склады, либо временные стойла для диких и домашних животных, которые нуждались в какой-то помощи.

От «столбов» идет служебный корпус (сейчас там пищеблок пансионата — К. К.), на первом этаже размещались торговые лавки различных арендаторов, на втором — лесничество, вотчинная контора, на крыше—наблюдательная пожарная каланча, а ниже — пожарная техника: бочки с водою, насосы, дежурные лошади. Отдельный двухэтажный дом использовался как квартира. А стена продолжалась до Евстафьевых ворот, что находились против церкви Михаила-Архангела. Ворота, а вернее очень красивый каменный, теремок построен с большим художественным вкусом, в котором постоянно проживал некто Евстафий, отставной гвардейский солдат. Западная сторона ворот состояла из каменных корпусов