Тайна Спящей Охотницы - Сергей Анатольевич Смирнов

Породистый Пилот, не глядя, указал Киту на одно из кресел и, когда расположились, со смаком проговорил редкое русское слово, как бы хвалясь его знанием:

- Рассупонивайся. Спаришься. Здесь очень тепло… Почти как в преисподней.

И адски усмехнулся.

Кит, уже привыкший к этой большой тяжести на себе, даже забыл про нее… а теперь спохватился и поспешил сбросить с себя гитлеровский обогрев. Он вскочил с кресла, огляделся, ища порядок – видно, и вправду проснулись в нем немецкие крови прапрадеда Вольфа. Увидев вешалку, он пристроил куртку на крючок. Потом вернулся на место под внимательными и, как назло, одобрительными взглядами арийских эталонов тёмной стороны Силы.

- Мы предлагаем тебе десять минут отдыха, больше не можем допустить, - сказал Породистый Пилот. – Отдохнуть. Собраться с силами. Есть просьбы? Чай? Может быть, кофе? Хотя для твоего возраста я бы не рекомендовал… Шоколад? Или, к примеру, что-нибудь поосновательней. Пару сосисок… таких, каких у вас в будущем уже никогда не попробуешь… Пальчики оближешь.

Киту пришлось побороться с кучей искушений. Но главное – он очень не хотел, почти уже боялся остаться в тишине наедине с самим собой, со своими мыслями и догадками, особенно с теми, которые еще не вылезли на уровень сознания, но уже толклись из глубины, как страшный детеныш Чужого – наружу из грудной клетки бедного зараженного астронавта…

- Не, я сыт, - сказал Кит, сглотнув слюну. – Все нормально. Лучше бы поскорее.

Внезапно лицо и взгляд Породистого Пилота изменились – что-то поистине нечеловеческое, мертвенно-свинцовое проявилось в его чертах, вздулись жилы на шее.

- Что ты всё мямлишь! – прохрипел-прошипел он с ледяной яростью. – Ты же сверхчеловек! Тот, о котором мечтали мы все. Тот, кто должен прийти на землю и вымести всех унтерменш… Эту плесень! Я бы лично повесил твоего дальнего предка за то, что он предал родину… валял дурака с низшей расой. Повесил бы! Но сначала заставил бы его родить тебя не от быдла, а от истинной арийки. Тогда ты был бы идеален в своей силе и правоте! Я жизнь бы посвятил тому, чтобы вычистить твою родословную и подобрать тебе предков чистой расы! Найти тебе настоящую мать в тевтонской земле! Но пусть ныне так… Как твои унтерменши любят говорить про всё, что делают, – «первый блин комом». Мы готовы принять тебя. Мы вычистим твою кровь. Твои потомки будут править вселенной. Но ты – ты должен осознать себя сверхчеловеком. Первым, как Адам. Ты сильнее всех своих предков! Ты – начало нового мира! Ты – исток новой расы!

Ариец вещал прямо, как Гитлер с трибуны! У Кита даже в голове загудело.

- …А ты мямлишь… - прошипел ариец и…

…сдулся, словно вырубил в себе какой-то канал адского вещания.

- А кто такие «унтерменши»? – полюбопытствовал Кит.

Ариец ухмыльнулся:

- Когда-нибудь ты поймёшь, что это уже все, кто – не ты. Даже я буду готов признать это. И тогда начнется новая эра… Другие вопросы есть?

В самом деле, у Кита на коре головного мозга, как на сковородке, уже давно испекся и даже стал подгорать один – главный – вопрос.

- Ну это… - начал Кит, раздумывая, как бы выразиться по-лаконичнее, по-взрослому, по-немецки четко. – Какие вы мне даете гарантии, что потом… ну, когда я закончу… вы меня оставите, типа, живым… и отправите домой, ну, в мое время?

Кит сказал это еще без всякого настоящего страха - он реально все еще смотрел серо-черное, старое, но классно оцифрованное кино в 3D.

И тут Кит вдруг решил, что задав вопрос не по-детски, стоит все-таки закончить его в некотором соответствии со своим возрастом… может, даже прикинуться малым дуриком и надавить на жалость, которой в эсэсовцах не могло быть ни разу.

- …типа, к маме с папой, - закончил он и посмотрел фашистам в их неизвестные глаза, стараясь и тужась, как жалостливый Кот-В-Сапогах.

Породистый Пилот, похоже, решил, что пора прикинуться добреньким… даже при сверхчеловеке, которому захотелось к мамочке.

- Иного вопроса мы не ждали от такого смышленого подростка, каким есть ты, - сказал он. – Но ты сам прекрасно понимаешь: эти гарантии существуют только на словах. Однако мы знаем твою мощь, и ты можешь нам пригодиться в будущем. Поэтому у нас нет никаких веских причин угрожать твоей жизни.

«Но и не отпустим…» - добавил про себя Кит.

- А во-вторых… - И Породистый Пилот вынул с нижней узкой полочки столика и положил на него небольшую коробочку, в которой Кит опознал допотопный магнитофончик с маленькими катушками (были такие гаджеты уже в то далекое время, но только – у самых супер-гипер-секретных служб). – Твой предок по прямой линии, герр Вольф, обещал нам забрать тебя, когда мы посредством твоей помощи достигнем пункта назначения. Здесь записан его голос. Обращение к тебе.

Породистый Пилот потянулся включить его…

- Не надо! – чуть криком не крикнул Кит.

Ему почему-то до содрогания души и всего тела не хотелось сейчас услышать какую-нибудь вкрадчивую агитационную речь своего великого и ужасного предка.

- Я вам и так верю, - эффектно сказал он, взяв себя в руки. – А запись и подделать можно.

- Жаль, что мы не могли привлечь тебя лет пять назад, - прямо-таки с искренней горечью заметил Породистый Пилот.

«А почему?..» - вдруг задался вопросом Кит, почувствовав в этом замечании какую-то тайну.

Но поразмышлять ему уже не дали.

- Итак ты уже готов, да? – спросил Породистый Пилот и, не дожидаясь ответа, стал подниматься.

Кит чуть не ответил по советски-пионерски «Всегда готов!».

Вернулись в просторный купольный зал и уже не стали обходить алюминиевую полусферу, а уперлись прямо в нее – в узкую дверь на ней. Как только она чуть провалилась внутрь и отплыла в сторону, Породистый Пилот вошел, пригнувшись, а Кит - не пригибаясь.

Офицер-эсэсовец остался у закрывшейся за ним двери, подперев ее собою… Чего он опасался?

Посреди этого супертайного помещения, в свете большой лампы на коленчатом штативе, очень напоминающей хирургические светильники, стоял саркофаг из непонятного материала, похожего на свинец… Наверно, это и был свинец: судя по всему, нацисты подозревали, что сберегаемый в саркофаге «объект» может в один прекрасный день напустить кругом жуткой радиации.

Кит невольно поднял голову и… что? Разинул рот, вот что!

На своде купола