Марш! Марш! Люди и лошади в наполеоновских войнах - Мурат Магометович Куриев

Теперь в его распоряжении совсем другие ресурсы, он наконец способен использовать большие массы кавалерии. В этом сравниться с Мюратом никто не может. Он командовал, и небезуспешно, крупными воинскими соединениями, но во главе кавалерии был просто невероятным. Пара эскадронов или три дивизии, легкая или тяжелая, драгуны или конные егеря, все равно, если впереди – Мюрат. Красавец с развевающимися черными локонами…

Однако герцогиня д’Абрантес, например, жена генерала Жюно, красавцем Мюрата не считала. «Что же касается до красоты Мюрата и благородства его фигуры, это предмет очень сомнительный. Я не думаю, что мужчина прекрасен, если он высок и одевается по-шутовски. У Мюрата черты лица были не хороши, и даже, когда видели его без завитых волос, без перьев и золотого шитья, он был дурен…» Мнение субъективное и очень показательное.

Не самые лучшие из чувств, зависть и ревность, были свойственны практически всем маршалам и людям из «ближнего круга». В разной форме. Мюрату, следует признать, в острой. До конца жизни он не избавится от гасконского акцента – не беда. То, что его ego становилось непомерным, – проблема. Сказалось ли это на его главном таланте, лучшего кавалериста эпохи? Тех, кто так считает, немало.

…Во Втором итальянском походе Мюрат много славы не приобрел. У знаменитой битвы при Маренго другие главные герои – Дезе, Келлерман, Бессьер… Это не последняя война, и даже не предпоследняя. К тому же Мюрат – шурин Наполеона, ему есть чем заняться и в мирное время. Занимает важные посты, придумывает один из своих любимых нарядов. Чепрак из леопардовой шкуры, накидка из дорогих мехов, сафьяновые сапоги, красные или зеленые, много, очень много золотого шитья и страусиные перья на шляпе, скрепленные золотой брошью. Да, еще он стал маршалом.

В списке от 18 мая 1804 года его имя – второе. Выше только Бертье, начальник штаба. Ниже – люди, как показалось многим, более заслуженные. Ланн, Массена, Ней… Справедливо. Только главные кампании Мюрата впереди.

В кампанию 1805 года Мюрат командовал кавалерией и не только ею. И проявил себя блестяще! 22 октября в бюллетене Великой армии Наполеон напишет: «Можно лишь изумиться тому, что совершил маршал Мюрат во время марша из Альбека в Нюрнберг. Он сражался каждый день и настиг врага, у которого было преимущество в два дня».

Немного цифр, для наглядности. За пять дней Мюрат с кавалерией проходит около 160 км. Восемь (!) раз вступает в бой с противником, захватывает в плен более 15 тысяч человек и 128 орудий. 11 знамен! Он ведет кавалерию в атаку раз за разом, он всегда впереди. А легендарная история о том, как два гасконца, маршалы Ланн и Мюрат, хитростью овладели мостом через Дунай?! Для солдат – кумиры, друг для друга – все равно соперники. После одного из сражений маршалы окончательно рассорятся. В представленном императору отчете Мюрат «забыл» упомянуть заслуги Ланна и его солдат. Значительная часть маршалов – редкие эгоисты. Но Мюрат и здесь отличался. Такой человек, всегда хотел, чтобы хвалили только его.

Под «солнцем Аустерлица» Мюрат блистал не столь же ярко, как Сульт и Даву. Вообще, именно в кампанию 1805 года уже стало ясно, что как стратег Мюрат не силен. Он – человек действия. Разгадать действия противника, самому сделать тонкий расчет – не его. Жан Тюлар дает правильную оценку Мюрата. «Это прежде всего рубака: от него ждут, что он пробьет несколько линий обороны и будет преследовать противника до полного его разгрома. У него нечего спрашивать, какой маневр надлежит провести, чтобы настигнуть противника в условиях, для него пагубных. Мюрат являет более смелости, нежели ума. Но он добивается огромной популярности в армии, где его героические атаки чрезвычайно повышают его престиж».

В последнем предложении – очень важная мысль. Многие маршалы и генералы невысоко оценивают Мюрата. Некоторые и вовсе объясняют его успехи лишь родственными связями с императором, что несправедливо. А справедливо то, что, как уже говорилось, Мюрат не обладал такими полководческими талантами, как Массена и Даву. Только Даву солдаты не любили, а Мюрата – обожали. Наполеон это знал. Что Мюрат прежде всего – рубака, Наполеон тоже понимал. Рубака. Но какой!

…8 февраля 1807 года, тяжелейшая битва с русской армией при Прейсиш-Эйлау. Корпус маршала Ожеро несет огромные потери, сам Ожеро ранен. Мюрат – рядом с императором. Наполеон обращается к нему: «Вы позволите этим парням съесть нас?» О нет, не позволит. Во главе нескольких кавалерийских дивизий Мюрат бросается вперед. Одна из самых знаменитых кавалерийских атак эпохи наполеоновских войн. Настолько грандиозная, что ей будет посвящена отдельная глава. Мюрат сделал то, что от него требовалось. То, что он действительно умел лучше всех.

…«Вы всегда жалуетесь, что у вас нет инструкций. Тем не менее я постоянно посылаю их вам, когда говорю вам дать вашим людям отдохнуть, пополнить запасы и не делать ничего, что могло бы предвосхитить решение вопроса. Мне кажется, что у вас нет необходимости знать больше».

Это письмо Наполеон написал Мюрату в марте 1808 года. Он отправил своего шурина в Испанию, не очень хорошо представляя себе, что, собственно, он собирается делать на Пиренеях. Произойдет то, что впоследствии назовут одной из роковых ошибок Наполеона. Какие «инструкции» он мог дать Мюрату? Император предполагал «действовать по обстоятельствам» и поставил Мюрата в трудное положение. Мюрат, надо отдать ему должное, не так уж и плохо справлялся с испанскими делами, ведь он сильно рассчитывал на испанскую корону.

Корону Мюрат в итоге получит. Не испанскую, он станет королем Неаполя. Не вдаваясь в подробности, констатируем – королем он был хорошим. Только… С какого-то момента Мюрат больше король Неаполя, чем маршал Франции. Понятно, объяснимо, но не сказаться на его отношениях с Наполеоном, и даже на его дальнейшей судьбе, не могло…

Отправляться в 1812-м в Россию король Неаполя не очень-то и хотел, но – пришлось. Под его началом 4 (!) кавалерийских корпуса, огромные массы кавалерии. Но с самого начала все пошло не так, как хотелось Наполеону, а тем более – Мюрату. Король Неаполя был среди тех, кто настоятельно рекомендовал императору прекратить поход на Москву. Наполеон никого не слушал, Мюрат воевал…

С тем же пылом, что и раньше. Он столь яростно преследует русских, что Даву называет его действия «безумными». Горячка боя – болезнь, которой Мюрат всегда поддается. Даже казаки восхищаются им! Еще бы, зрелище захватывающее. Всадник в роскошном наряде, с одним лишь хлыстом в руках. Поразительно, но Мюрат, представлявший собой