Рожденные в черноте. Африка, африканцы и становление современного мира, 1471 год — Вторая мировая война - Howard W. French

или люди, торговые общества Золотого Берега попадали в ситуацию, когда они принимали предметы с недолговечной или уменьшающейся стоимостью против почти универсального хранилища стоимости, такого как золото, или раба, что означало человека со значительным производственным потенциалом. Европейские торговые товары включали в себя ткани и утилитарные металлические изделия, такие как тазы для приготовления пищи, купания и хранения, а также коровьи орехи. К ним чужаки вскоре начали добавлять другие предметы потребления, такие как ром и табак из Нового Света, а также оружие. * В узком коммерческом смысле африканские вожди часто были очень проницательными торговцами, способными, как мы увидим, использовать рыночную разведку и заключать самые жесткие сделки; однако, как может убедиться любой современный экономист, сама природа этих обменов со временем неуклонно и роковым образом меняла условия торговли в пользу континента.

Захватив Эльмину, Голландия присвоила себе широкие притязания Лиссабона на суверенитет над африканским миром, примыкающим к Атлантике. Это было связано как с получением доступа к богатым источникам богатства - снова золото, за которым быстро последовали рабы, - так и с нападением на Португалию в наиболее уязвимом месте, чтобы отомстить Испании за войну против Низких стран . Но если торговое и дипломатическое господство Португалии в этом регионе сохранялось на протяжении примерно полутора веков, то Голландия почти с самого начала столкнулась с серьезными проблемами, особенно со стороны поднимающейся Англии. По меркам португальцев и даже голландцев, Англия была нерешительным и неэффективным участником золотого рынка Западной Африки, чьи усилия в основном сводились к разрозненному пиратству без последовательной государственной поддержки на протяжении большей части XVI века. Отчасти это было связано с тем, что Англия была охвачена религиозными волнениями после перехода Генриха VIII в протестантизм в 1530-х годах, а также оставалась относительно бедной по сравнению со своими главными соперниками - Испанией и Францией. Первые имперские усилия страны были направлены в основном на установление контроля над Ирландией. Однако в елизаветинский период, начиная с 1558 года, Лондон все больше заботился о том, чтобы не остаться позади в эпоху поиска европейскими державами новых территорий, новых источников богатства и скорой империи. Королева Елизавета и окружавшая ее аристократия стали одержимы идеей бросить вызов доминированию Испании в Европе и Америке, погоней за богатством и противостоянием католицизму. Ее политика опиралась на смесь протестантизма, драчливого национализма и пиратства, причем настолько, что стало трудно определить, где начинается одно и заканчивается другое. Как пишет один из историков того периода, " именно участие [елизаветинского] дворянства превратило мелкие бродяжничества по Ла-Маншу прежних лет в океанские авантюры семидесятых и восьмидесятых годов, слив в одно разностороннее движение амбиции грабителей и торговцев". На своем пике, в течение восемнадцати лет, начиная с 1585 года, англичане пиратствовали примерно на тысяче испанских и португальских кораблей.

В 1583 году главный секретарь королевы Елизаветы сэр Фрэнсис Уолсингем отправил Ричарда Хаклюйта , молодого оксфордского священника, в качестве посла в Париж для изучения возможностей английской короны поддерживать колонии за рубежом. В дальнейшем Хаклюйт стал одним из самых важных сторонников создания ранней английской империи, начиная с Виргинии. Это последовало даже более раннего английского интереса к Западной Африке , где королева начала поддерживать плавания в 1561 году, предоставляя королевские корабли, вкладывая свои личные финансы и непосредственно участвуя в больших прибылях. Большинство этих плаваний проходило под командованием таких авантюристов, как Джон Хокинс, который достиг Западной Африки в 1562 году и, согласно рассказу Хаклюйта, " получил в свое владение , частично с помощью меча, а частично другими способами, не менее трехсот негров". После пересечения Атлантики он собирался продать их на испанской Испаньоле. Там Хокинс "избавился от всего количества своих негров, за что получил... в качестве обмена такое количество товаров, что не только загрузил свои собственные три корабля шкурами, имбирем, сахаром и некоторым количеством жемчуга, но и два других корабля шкурами и другими подобными товарами". Труды Хаклюйта и рассказы о приключениях таких людей, как Хокинс и сэр Уолтер Рэли, также стали зерном для популярной литературы их эпохи, которая помогла продать широкой публике идеи исследования, мореплавания, завоевания, эмиграции и поселенческого колониализма.

Когда в 1631 году в Англии была зарегистрирована Лондонская компания искателей приключений, ее создание было во многом продиктовано желанием конкурировать со все более преуспевающими голландцами, чья собственная корпорация, Голландская Вест-Индская компания, уже действовала на протяжении десяти лет. Но несмотря на то, что "Компания искателей приключений" получила "монополию" на торговлю с Африкой между мысом Бланка и мысом Доброй Надежды сроком на тридцать лет, поначалу она получила мало золота по сравнению со своими голландскими конкурентами, а в конце концов вызвала критику в парламенте за неспособность обнаружить реальные источники металла, которые англичане, очевидно, надеялись захватить под свой контроль.

В 1660-х годах эту первоначальную английскую компанию сменила Компания королевских искателей приключений в Африке, о которой вкратце упоминалось в части 3. Компания искателей приключений оптимистично получила монополию на торговлю Африкой в Англии на тысячу лет, но ее деятельность была серьезно подорвана Второй англо-голландской войной 1664-1665 годов, и в 1672 году ее сменила другая организация с аналогичным уставом, Королевская африканская компания. Так случилось, что середина XVII века стала точным моментом взлета комплекса сахарных плантаций на Барбадосе, который породил в английском Карибском бассейне свирепый аппетит на африканских рабов. В первой половине века 34 725 африканцев были посажены на невольничьи корабли для продажи в английском Карибском бассейне, с 95 процентов из них предназначались для Барбадоса. Во второй половине того же столетия более чем в десять раз больше рабов совершили такое же путешествие, и 55 % из них отправились на Барбадос. В начале века спрос на острове был настолько велик, что в 1698 году тысячелетняя монополия Королевской африканской компании была отменена, и торговля рабами для Нового Света была открыта для всех желающих при условии уплаты 10-процентного налога, призванного покрыть расходы Англии на содержание и оборону крепостей и торговых постов в Западной Африке. Несколько лет спустя, когда спрос и прибыль от работорговли все еще росли, одновременно с процветанием сахарной промышленности на Карибах, даже этот сбор был отменен , и торговля рабами, по сути, стала неограниченной по настоянию Вест-Индского интереса и активного лобби свободной торговли в Англии. Руководствуясь схожими мотивами, Франция поступила аналогичным образом в 1701 году, отменив монополию на торговлю рабами, которой пользовалась ее Гвинейская компания (а затем и ее преемница, Индийская компания), в обмен на уплату сбора за каждого африканца, проданного частными торговцами.

Семнадцатый век стал временем