Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

разгрома Германии. Сталин настаивал на том, чтобы его поделить. В ответ Черчилль предложил не тратить время на раздел, а просто затопить все немецкие корабли. На это Сталин жестко ответил:

— Вот вы свою часть и топите!

На фотографиях с Ялтинской конференции можно заметить, что Кузнецов почти всегда находится рядом со Сталиным. Это, разумеется, не было случайностью. На встречах с руководством союзных государств Сталин неизменно поднимал вопрос об улучшении базирования советского ВМФ. Так, в качестве предварительных условий вступления СССР в войну с Японией Сталин потребовал признания прав Советского Союза на Порт-Артур, возвращения Южного Сахалина и передачи СССР всех Курильских островов. И Кузнецов готов был в любой момент представить уточненные данные по любому из военно-морских вопросов.

Н. Г. Кузнецов и американский адмирал Э. Кинг на Ялтинской конференции. Из архива А. А. Раздолгина

В ходе переговоров с партнерами по антигитлеровской коалиции Сталин, с подачи Кузнецова, настойчиво выдвигал и вопрос о Черноморских проливах. Он настаивал на пересмотре Конвенции 1936 года о статусе проливов, подписанной в Монтре, согласно которой Турции позволялось возводить оборонные сооружения на проливах и во время войны закрывать их для судов всех воюющих иностранных государств. Сталин считал, что советский военно-морской флот должен иметь право выхода в Средиземное море в любое время, независимо от желания турецких властей. Союзники на словах не возражали…

Ялтинская конференция закончила свою работу 11 февраля. Ее участник, будущий адмирал флота В. А. Касатонов, так описывал ее завершение: «Результатами ее мы, члены военно-морской группы, были более чем довольны. В день закрытия Кучеров (начальник Главного Морского штаба. — В. Ш.) шепотом сообщил нам, что в принципе Сталиным уже решены вопросы о возвращении СССР южной части Сахалина, передаче нам Курил, восстановлении аренды Порт-Артура у Китая… Как говорили нам, Сталин остался очень доволен результатами конференции. Может быть, именно поэтому им был отдан приказ о награждении всех офицеров, принимавших участие в ее проведении. В список Кузнецов включил и меня… После Ялтинской конференции подготовка к войне с Японией резко усилилась»[64].

Н. Г. Кузнецов за столом заседаний Ялтинской конференции. Из архива А. А. Раздолгина

Н. Г. Кузнецов на проводах Ф. Рузвельта после окончания Ялтинской конференции. Из архива А. А. Раздолгина

* * *

К началу 1945 года центральные органы Наркомата ВМФ уже накопили опыт руководства флотами, которые были полностью подчинены наркому ВМФ, ставшему к этому времени и главнокомандующим ВМФ. Теперь Главный Морской штаб, по указанию наркома, самостоятельно давал указания для успешного выполнения директив Ставки и Генштаба. В начале февраля 1945 года Сталин распорядился вновь ввести Кузнецова в Ставку Верховного Главнокомандования, что было оформлено специальной директивой. Это значительно упростило наркому оперативно-стратегическое управление флотом. Почему этого не было сделано раньше?

Быстрое продвижение на запад расширяло зону ответственности ВМФ, а Ставка взяла на себя координацию действий фронтов и флотов. Кроме того, началась интенсивная подготовка к вступлению в войну с Японией, в которой предполагалось серьезное участие ВМФ. Кроме всего прочего, Кузнецову таким образом добавляли авторитета на предстоящих послевоенных международных переговорах.

Из воспоминаний Н. Г. Кузнецова:

«Официальное включение меня в состав Ставки мало что изменило в моей работе. Как нарком, я и до этого бывал на совещаниях Ставки и Государственного Комитета Обороны, куда меня вызывали по флотским вопросам. Нередко я обращался в Ставку сам, когда добивался нужного флотам решения правительства или Верховного Главнокомандования. Иногда я звонил И. В. Сталину, если обстановка требовала немедленного доклада. И, несмотря на занятость, Верховный всегда находил время выслушать меня и дать исчерпывающий ответ»[65].

Согласно воспоминаниям Кузнецова, к весне 1945 года все операции флотов готовились и осуществлялись в интересах сухопутных фронтов, взаимодействие с которыми к этому времени было уже хорошо отработано. Сухопутные и флотские военачальники уже хорошо знали друг друга, хорошо сработались за годы войны, поэтому теперь быстро достигали взаимопонимания и договоренностей.

Доклад о взаимодействии ВВС и катеров Черноморского флота. Из открытых источников

Боевые действия на Черном море к этому времени давно прекратились, а на Северном были весьма незначительными. Немцы периодически атаковали конвои, но уже гораздо меньшими силами и без особых успехов, поскольку Северный флот успешно их прикрывал. Напряженной оставалась обстановка на Балтике, где главной задачей флота являлось нарушение морских коммуникаций врага и обеспечение своих. Кроме того, он должен был содействовать войскам в наступлении вдоль побережья и в ликвидации вражеских группировок.

С начала 1945 года достаточно успешно действовали подводные лодки, получившие после заключения мира с Финляндией возможность выходить в открытое море. Основными районами действий были подходы к Либаве и Данцигской бухте, откуда осуществлялась массовая эвакуация живой силы и вооружения противника. Наибольший успех здесь достигла подводная лодка С-13 под командованием капитана 3-го ранга А. И. Маринеско. Она 30 января потопила к северо-западу от Данцигской бухты лайнер «Вильгельм Густлов» водоизмещением в 25,5 тысячи тонн, на борту которого находилось более 6 тысяч германских военнослужащих. А 9 февраля она же пустила на дно пароход «Генерал Штойбен» водоизмещением в 14,5 тысячи тонн, перевозивший около 4 тысяч человек. К концу марта советские войска полностью очистили от противника Восточную Померанию.

В последних числах марта Кузнецов выехал на Балтийский флот, которому надлежало содействовать наступавшим вдоль морского побережья войскам своей авиацией, высаживать десанты, уничтожать боевые корабли и транспортные суда противника.

К тому же Кузнецов торопился образумить командующего Балтфлотом Трибуца, который порывался вывести в море эскадру во главе с линкором «Октябрьская революция». Никакой необходимости рисковать большими боевыми кораблями в условиях практически тотального минирования Финского залива не было, Трибуц же стремился таким образом поднять у подчиненных «моральный дух». Объяснение, прямо скажем, спорное: победной весной 1945 года он и так был весьма высок. Разумеется, реальным мотивом адмирала было продемонстрировать свои флотоводческие способности и активность флота, который практически всю войну простоял в Кронштадте и на Неве. Любой ценой. Страшно представить, что произошло, если бы Кузнецов не пресек эту авантюру. Притом что, действуя в 1945 году авиацией, подводными лодками и торпедными катерами, флот и так добился неплохих результатов.

В апреле Балтийскому флоту была поставлена задача содействовать армии в ликвидации окруженных группировок противника в районах Кенигсберга, Пиллау (Балтийск), Свинемюнде и Хела. За четыре месяца подводники потопили 26 транспортов (по другим данным, результат был более скромным — 13 транспортов общим водоизмещением более 73 тысяч тонн). На минах, выставленных лодками, подорвались 9 немецких кораблей и транспортов. Наши потери в 1945