Золотой тролль - Ярослав Маратович Васильев

– Прямо сейчас ехать?

– Да. Немедленно.

– Хорошо. – Гийом даже не ожидал, что Жюльетт так быстро согласится на его авантюру, а ещё с таким озорным видом. – Домой забегать не буду, долго объяснять придётся, тогда на экспресс не успеем. Дафни, я напишу записку – отдайте её, пожалуйста, моей маме.

– Хорошо, мадемуазель, – подтвердила старшая швея. – Я передам записку и сообщу мадам, что за вами заходил месье следователь и попросил с ним проехать по делу о краже.

Всё как бы кружилось и неслось за окнами мчавшегося скорого поезда. Земля, телеграфные столбы, дорожные будки, поля, где крестьяне пахали и готовились высевать зерно, деревья с молодыми весенними листочками пролетали назад, точно увлекаемые вдаль вихрем. От этого начинала кружиться голова. Какое-то время Жюльетт вежливо делала вид – всё нормально, она ничуть не удивлена, демонстративно смотрела за окно, но дальше не выдержала:

– И чего такого случилось, если ты плюнул на всю свою деликатность, схватил меня и потащил в Бастонь? Теперь-то ты можешь мне рассказать, что там было в этих бумагах?

– Извини, не сейчас. Сперва ты должна кое с кем встретиться и поговорить, он будет ждать нас у мэтра. И желательно, чтобы до разговора ты ничего не знала от меня. Это снизит вероятность... ошибки.

– Ну... хорошо, – растерянно согласилась девушка.

Дальше с точки зрения Жюльетт странности продолжились, пускай она – помня предостережение – и не стала задавать вопросов. На вокзале Гийом не стал искать извозчика – оказывается, их уже ждал заранее по телефону вызванный ковёр из службы такси, пускай это выходило с учётом междугороднего звонка и бронирования, с поправкой на возможную задержку поезда в несколько раз дороже.

Мэтр Робер открыл дверь почти сразу же после звонка:

– Здравствуйте, Жюльетт, вы стали ещё красивее. А вы, Гийом, пунктуальны в своего деда.

– Здравствуйте, месье Робер, – заулыбалась девушка.

– Благодарю. Я помню, что вы говорили не опаздывать.

– Да, – мэтр Робер вздохнул. – Майстер Кассегрен ждёт нас в моём кабинете.

Гийом обратил внимания, что Жульет никак не отреагировала на обращение к месье Кассегрену как «майстер» – и это хорошо, явно просто не поняла, кто он. Как и просил мэтр Робер, чем меньше даже подсознательно старается человек подобрать ответ, тем точнее будет результат.

Майстер Кассегрен оказался пожилым, уже абсолютно лысым, но при этом с роскошными седыми усами и бородой. Намётанным взглядом Гийом определи, что он человек небедный – идеально выглаженный дорогой костюм, рубиновые запонки, на пальце – перстень с довольно большим изумрудом. Хотя это и не удивительно, майстер Кассегрен был один из немногих практикующих демонологов, и при этом один из лучших не только в Республике, но и по всей европейской части континента.

– Здравствуйте, майстер Кассегрен. Позвольте представиться – Гийом Лефевр. А это моя спутница, мадемуазель Жюльетт Дюран.

– Очень приятно, мадемуазель.

– Здравствуйте, месье... ой, то есть, простите, майстер Кассегрен.

– Не беспокойтесь, мадемуазель. Я здесь как частное лицо по приглашению месье Робера, поэтому официально ко мне можно и не обращаться. Вы не против, если я закурю?

– Нет... Конечно, месье Кассегрен, – смутилась Жюльетт.

Гийом, который, в отличие от Жюльетт, был и знаком с классической магией, и понимал всё гораздо больше, с замиранием сердца следил за майстером Кассегреном. Магия стихий и духов получила широкое распространение, потому что она намного проще. Требует меньше силы, там не нужна тщательность концентрации – полуживые стихийные духи сами всё сделают, только объясни. Да и энергетически оно выходит намного проще, опять же стихийный дух сам зачерпнёт энергию из пространства. Обратная сторона – действительно сложное заклинание, где каждый элемент, как атом в кристаллической решётке, должен стоять строго на своём месте, сделать со стихийными духами практически нереально. Очень уж те непостоянны. И вот тут на помощь приходят классические маги, до сих пор элита избранных, те, кто заставил себя и смог пройти через годы сложной учёбы.

Просто ухватить неструктурированную энергию и бросить, устроив «ба-бах» – нетрудно, а вот для серьёзного дела нужна предельная концентрация. Маги концентрируются каждый по-разному, и все достигают сосредоточенности по-своему. Кто-то играет на музыкальном инструменте, например, флейте, кому-то нужно прочитать вслух страничку-другую текста – причём важно не содержание, а интонация, размеренность чтения. Дедушка, по воспоминаниям Гийома, решал математическую задачу. Майстер Кассегрен щёлкнул крышкой резного, с фениксами, ларца, стоявшего на столе. Достал трубку – очень старую, тонкую, с белой фарфоровой чашей и длинным изогнутым чубуком. Размял в пальцах щепоть душистого табаку. Набил, щёлкнул пальцами – внутри перстня с тяжёлым изумрудом сверкнула зелёная искра, скользнула в трубку живым огоньком. Майстер затянулся, выпустил в воздух ароматного, сладко пахнущего вишней дыма и попросил:

– А теперь, мадемуазель Жюльетт, расскажите мне, пожалуйста, про ту интересную статуэтку, которую, как мне говорили, была у вашего деда.

Жюльетт, буквально заворожённая зрелищем и голосом, начала свой рассказ. Как благодарные товарищи, за то, что дед удержал их от соблазна самим воспользоваться проклятым кладом, надарили своему бригадиру разных сувениров на память, в том числе и забавную статуэтку. Год спустя в их дом забрался грабитель, но его спугнули – он в панике успел похватать всякую всячину, чего под руку подвернулось, и сбежал. В том числе украл статуэтку-безделушку, по глупости принял за золотую. Семья искала, но вор как в воду канул. А потом статуэтка нашлась у Ланжевенов и вернулась, но её снова украли.

Когда Жюльетт закончила, заговорил Гийом, рассказывая про то, как он впервые увидел статуэтку в гостиной Ланжевенов. Дальше – как племянник отравил из-за наследства тётушку, статуэтка вернулась первым хозяевам, но потом сначала глупость младшего брата Жюльетт, а следом – новая кража. Не забыл упомянуть и странные мысли, которые лезли в голову молодой швее.

– Благодарю, – остановил рассказ голос майстера Кассегрена. – Ну что же, и ты, Риовен, и вы, месье Лефевр – поздравляю, к сожалению, вы оказались правы. След очень слабый, если бы мадемуазель Жюльетт не находилось рядом так долго и не была связана ещё и родственными узами – я бы вообще ничего не увидел. К сожалению, официально я заключение дать не смогу, у нас с этим очень строго, а след недостаточно чёткий. Увы, интуицию к официальным бумагам не пришьёшь. Однако коллег я предупрежу, что с вероятностью четыре из пяти где-то в округе бегает активная ципса.

– Благодарю, майстер. Нет, мне хватит и вашего слова. Думаю, учитывая недавние события в нашем