Георгиевские чтения. Сборник трудов по военной истории Отечества - Коллектив авторов

В связи с этим <…> остро встает вопрос <…> о создании кадров офицеров, которые были бы оплотом народной власти, слугами народа, товарищами солдат и никоим образом не могли бы являться пособниками врагов народа. Демократически настроенных офицеров сейчас слишком мало. А надо сделать все, чтобы их было очень много»[708].

Реформируя офицерский корпус, новая власть с самого начала неустанно призывала солдат и офицеров к единению. В первые дни Февральской революции Исполнительный комитет Петроградского Совета рабочих депутатов выпустил воззвание, в котором указывалось: «<…> не устранена еще опасность военного движения против революции. Чтобы предупредить ее, весьма важно обеспечить дружную согласованную работу солдат с офицерами. Офицеры, которым дороги интересы свободы и прогрессивного развития Родины, должны употребить все усилия, чтобы наладить совместную деятельность с солдатами. Они будут уважать в солдате его личное достоинство, будут бережно обращаться с чувством чести солдата. Со своей стороны солдаты будут помнить, что армия сильна лишь союзом солдат и офицерства, что нельзя за дурное поведение отдельных офицеров клеймить всю офицерскую корпорацию»[709].

Постфевральским государством был предпринят и ряд законодательных шагов по уравниванию юридических прав нижних чинов и офицеров. Так, крупным политическим актом стало учреждение 30 марта 1917 г. органов войскового самоуправления – войсковых комитетов, где подчиненные и командиры должны были работать на равноправной основе[710], а позже – военных судов присяжных заседателей. В преамбуле приказа о создании последних провозглашалось: «Офицеры и солдаты! Вам дан <…> свободный выборный суд, в котором вы сами будете решать возникающие в вашей среде дела <…> Между вами не будет различий»[711]. По сравнению с дореволюционным временем такого рода новации были, безусловно, прогрессивным явлением, но «сроднить» с их помощью две части военного социума было, конечно, невозможно.

Солдаты, хорошо зная «болевые точки» армии, имели свой взгляд на их причины, объем и пути устранения. Так, они, в частности, активно пытались ввести принцип выборности командиров, который объективно явился бы абсолютным выражением провозглашенной правительством свободы назначений в армии, к чему с начала революции войсковые низы призывались революционными партиями, прежде всего левыми социал-демократами. Обосновывая необходимость принципа выборности как наиболее демократичного и справедливого, который стихийно уже вошел в жизнь революционного социума России, В. И. Ленин, обращаясь 7 мая 1917 г. к делегатам I Всероссийского съезда крестьянских депутатов, отмечал: «Мы (большевики. – Прим. С. С.) хотим такой республики <…> чтобы чиновники были все сверху донизу только выборные и сменяемые в любое время по требованию народа <…> чтобы в армии все начальство было такое же выборное и чтобы постоянная армия, отделенная от народа, отданная под команду чуждым народу классам, была замещена всеобщим вооружением народа, всенародной милицией»[712].

Зерно упало на благодатную почву. Еще 4 марта уже бывшая императрица Александра Федоровна телеграфировала Николаю II из Царского Села: «Среди войск начинается движение <…> арестовывают людей – конечно, офицеров. Бог знает, что делается, – здесь стрелки выбирают себе командиров и держат себя с ними омерзительно, не отдают чести, курят прямо в лицо офицерам»[713]. Выборы командиров моментально приобрели такие масштабы и оказали такое воздействие на умы солдат, что 18 марта Верховный Главнокомандующий генерал М. В. Алексеев был вынужден объявить: «По доходящим до меня сведениям, весьма существенной причиной, препятствующей спокойному отношению войсковых частей к переживаемым событиям, и серьезным обстоятельством, препятствующим поддержанию в армии на должной высоте дисциплины, сохранение которой столь необходимо для доведения войны до победного конца, является распространяемые в войсках слухи о допущении в частях действующей армии выборного начальства. Считаю необходимым внушить всем чинам армии, что приказа или распоряжения, по которому подчиненные могли бы выбирать каких-либо для себя начальников командного состава, в отношении войсковых частей действующей армии ни от Временного правительства, ни от Верховного Главнокомандующего до настоящего времени не исходило»[714]. Такую же позицию занимала и часть социалистов, не говоря уж о представителях правой части политического спектра русского общества. В Декларации прав солдата, введенной в действие в мае 1917 г. А. Ф. Керенским, пункт 18 категорически гласил: «Право назначения на должности и в указанных законом случаях временного отстранения начальников всех степеней от должностей принадлежит исключительно начальникам»[715].

Однако попытки сдержать выборы командиров в войсках не дали результата, т. к. если для официальных властей и поддерживавших их политических сил вопрос лежал исключительно в плоскости боеспособности армии, то для войсковых низов речь шла прежде всего о реализации давно ожидавшихся ими социального равенства и справедливости. Интересно в этой связи наблюдение военного врача В. П. Кравкова, служившего в марте 1917 г. на Юго-Западном фронте: «Весьма <…> своеобразно воспринимают смысл манифестов (присылаемых новой властью из Петрограда. – Прим. С. С.) наши солдатики <…> Из окопов немцы кричат: “Нет у вас царя!” Им на это с руганью отвечают: “Ничего, зато у нас есть Николай Николаевич (великий князь, новый Верховный Главнокомандующий – Прим. С. С.)! А если его не будет, то выберем своего, еще лучшего!”»[716]

Всем этим объяснятся и упорная борьба низов армии в 1917 г. даже с офицерской формой и офицерскими чинами, а также выдвижение требования об уравнивании жалованья офицеров и солдат и материального положения их семей. Так, письмо собрания ротных делегатов 718-го пехотного Развадовского полка в Петроградский Совет от 26 апреля 1917 г. призывало: «<…> 9. Уменьшить жалованье высшему командному составу армии, флота <…> 17. Увеличить жалованье солдатам и семейный паек их семьям <…> 18. Уравнять содержание казенного пайка солдатских жен и офицерских как равноправных гражданок»[717].

Что касается чистки офицерского корпуса, то если государственная власть обрушилась прежде всего на генералитет, то солдаты дополнили ее действия стихийной революционной чисткой остальных уровней офицерства снизу, придав ей таким образом всеобъемлющий радикальный характер. Зачастую солдатская чистка выливалась в изгнание офицеров из частей. Нередко подобные акции оформлялись решениями войсковых комитетов. Например, за первую половину марта 1917 г. таким путем были отстранены от должности командиры ряда частей 42-го отдельного армейского корпуса[718].

Указанный процесс наряду с выборами командиров быстро распространился в вооруженных силах и тоже приобрел такой размах и необратимый характер, что в конце концов 4 мая 1917 г. был издан приказ по военному ведомству, предписывавший зачислять лиц командного состава, «удаленных по желанию солдат от исполнения должностей, если над ними не назначено следствия и суда», в резерв, «хотя бы и сверх комплекта»[719].

Практика