Семья волшебников. Том 4 - Александр Валентинович Рудазов

Ты же сейчас это выдумал? Или на Парифате такое правда есть?

Да, у нас есть такой паук. А на Земле нет?

Представь себе.

Неважно, выдумал Майно этого паука или нет…

Да не выдумал я!

…Неважно, выдумал он его или нет. Главное, что Лурия слушала все внимательней. Лахдже удалось нащупать верную тактику, и девочку не на шутку увлекли тайны живой природы. Она вдруг осознала, что это интересней, чем отрывать насекомым лапки, потому что дергаются те недолго и каждый раз одинаково.

А потом Лахджа соблазнила Лурию посмотреть на ноутбуке фильм про насекомых, и та аж прилипла к экрану, глядя на муравьиные войны и сражения скорпионов со сколопендрами. Документалки о животных Лахджа на парифатский не переводила, но им это особо и не требовалось.

Я потом смещу акцент на охоту и соперничество. А потом на заботу животных друг о друге. Как мама-львица не просто зрелищно охотится на буйвола, а несет покушать львятам. Или как самцы птиц дерутся за самку, а потом с ней заводят семью.

А я запишу Лурию к мэтресс Сэкретушш. Она усилит эффект… если он будет.

Что, осознал непредсказуемость того, какими могут получиться полудемоны?

Знаешь, после паргоронского исчадия, которое по ночам пыталось меня сожрать, и ходячего апокалипсиса, который все время пытается начать Пятое Вторжение, Лурия – мелкая бытовая неурядица. Ее проблема гораздо проще.

Я бы так не сказала.

Паргоронское исчадие и ходячий апокалипсис тем временем как раз вбежали в гостиную. Вирилидис они проводили в усадьбе, с родителями.

– Папа! – выкрикнула Астрид. – Скажи, что призывать мяч, когда играешь в уош – это не по правилам!

– Я не нарочно! – почти честно сказала Вероника. – Он случайно призвался!

– Она это говорит без тени стыда, между прочим!

– Ты же все равно выиграла! Ты старше, больше, быстрее и демон!

– И чо?! Так бы я еще разгромней выиграла!

Сестры Дегатти принялись хлопать друг друга ладошками и орать, требуя, чтобы папа рассудил, кто из них прав.

– Никто, потому что вы забыли о главном, – наставительно сказала мама.

– А?.. А!.. Пап!.. с Мужским Днем!..

И Астрид умчалась за подарком, который они с ежевичиной вчера купили в складчину, а потом тайком пронесли в многомерном рюкзачке.

Это тоже была шляпа. Попроще маминой (бюджет девочек был скромнее), но тоже кудесная. Та самая модель, которую на Парифате называют «мистерийской шляпой» – из мягкого фетра, остроконечная и широкополая. С расписанной рунами лентой в нижней части тульи.

И папа тут же ее примерил и немедленно объявил лучшей шляпой всех времен и народов.

А моя?

И твоя тоже лучшая.

Это да. Но теперь тебе придется носить эту.

Я буду чередовать.

Мы можем пришить тебе вторую голову. Йа могу пришивайт тебе голова хунд! Или… слушай, а помнишь того волшебника, который сделал себе два дополнительных тела? Он же тоже был с Униониса…

Я не буду пришивать себе вторую голову, чтобы носить две шляпы!

Э! Попрошу! Ты забываешь о том, что сможешь носить еще и две бороды! Локателли умрет от зависти! Сможешь связать их узлом и сделать качели для своих фамиллиаров! И что насчет моего второго предложения?

Второе тело я тоже делать не буду.

А зря. Ты был бы более эффективным ректором. И мужем.

Майно только отмахнулся от хихикающей демоницы. Она каждый второй разговор сводит к тому, чтобы поддеть его или позлить. Волшебник еще раз поблагодарил и крепко обнял старшую дочь, потом среднюю, а потом… так, а где Лурия?

Ноутбук одиноко лежал на диване. Лурия опять куда-то испарилась. Майно подключился ко всем фамиллиарам сразу, поискал ее повсюду… но тут девочка вернулась сама. Сияя от счастья, она вбежала в гостиную, неся на вытянутой руке необычайно крупного паука.

– Смари, какой павук! – радостно воскликнула она.

– Очень почтенный паук, – согласилась мама, оценив жирность… кто это вообще?

– Спр-равка! – тут же встрепенулся попугай. – Это мистер-рийский паук-епископ! Свое название получил за р-рисунок на спинке, отдаленно напоминающий севигистскую спир-раль, символ Космодана!

– Спасибо, Матти, – поблагодарила мама, пристально следя за Лурией.

Что она сделает? Раздавит? Снова начнет отрывать ножки?

– Мама, он хочет есть! – заявила Лурия.

– Хорошо, давай посадим его в коробку и покидаем ему мух, – предложила мама.

Лурии понравилась эта идея. Весь остаток дня она то и дело возвращалась к террариуму, где паук уже начал сплетать сеть. Мама наловила еще живых мух и покидала их туда, закрыв крышку. Паука это сильно взволновало, но еще сильнее это взволновало Лурию.

Она неожиданно поняла, что гораздо интересней не убивать и не мучать животных самой, а смотреть, как они делают это друг с другом. Болеть за кого-то и следить за его успехами.

Ну хотя бы так. Сегодня она выбирает любимчиков, а завтра начнет им сопереживать.

Или построит собственную Башню Боли.

Глава 16

В пятой спальне группы 2−1–4 Апеллиума с утра было тихо. Крошечные пылинки в лучах солнца безмолвно опускались на спинки стульев. Едва слышно щелкал минутный обод часов.

Вероника проснулась раньше всех и сосредоточенно рисовала в альбоме схему. В центре она изобразила себя, вокруг – свои сильные и слабые стороны. Первые она раскрасила красным карандашом, а вторые – зеленым. Еще она нарисовала фиолетовым свои желания, а синим – жизненные цели.

Схема становилась все сложнее. В ней прибывало стрелочек, облачков и корявых человечков, которые означали друзей Вероники. А по краям листа выстроились институты Клеверного Ансамбля, куда Вероника ставила плюсы и минусы в зависимости от того, какие стрелочки туда указывали.

– Что делаешь? – заглянула ей через плечо Свертхи.

– Да так, – ответила Вероника, немного прикрыв альбом.

– Да покажи. Что у тебя там?

Вероника неохотно убрала руку и еще неохотней разъяснила, что это ее планы на будущее. Что на третьем курсе у них начнутся факультативы, и она заранее хочет решить, чему будет учиться дополнительно. А то заниматься исключительно призывательством неудобно, к тому же сейчас оно получается не так легко, как в детстве.

– Мы только вторую луну учимся, – хмыкнула Даниша, не открывая глаз. – Тебя, может, на второй курс и не допустят. Экзамены, я слышала, сложные.

– Допустят-допустят, не слушай ее, – успокоила Веронику Свертхи.

– Она даже лекции не успевает конспектировать, – напомнила Даниша. – Переписывает у меня.

Вероника скуксилась. Ну да, пишет она все еще медленней остальных. Читает быстро, а пишет медленно.

Но