Сводные. Запретное влечение - Даниэлла Ник

– Слушай меня внимательно, и не перебивай! – горячо шепчет Слава, прижимая меня к стене. Нависает надо мной, тяжело дышит, опаляя горячим дыханием и просто глаз не сводит. – Я тебя люблю, Соня, и я сказочный долбоеб. С Ниной я развожусь, заявление уже подано. Как только получу свидетельство о расторжении брака, мы поженимся. У нас самая красивая свадьба будет, моя девочка.

С этими словами начинает меня исступленно целовать, попадая губами куда придется.

– Ты чего? – ахаю я, немного робея от его напора. Сил не хватает даже между ног ему засадить. – С ума сошел?

– Давно, Сонечка! Я вообще – конченный придурок. Прости меня, прошу. Прости!

– То, что ты придурок, это факт! – не удерживаюсь от язвительного комментария, пытаясь выкрутиться. Но не тут-то было, еще и полотенце, как назло, развязывается и падает на пол, являя взору мое полностью обнаженное тело. – Черт!

Слава резко останавливается, прокатывается по мне тяжеленным, как танк, взглядом, и трясет головой, будто приходя в себя. В глазах, наконец, появляется осмысленность, но отпускать меня он не собирается. Я попадаю в зрительную ловушку и взора не могу отвести. – Слушай меня внимательно, я тебя люблю, Соня! – словно гипнотизируя, произносит он и медленно прикасается к моим губам горячим ртом. А я даже забываю, как дышать, потому что чувствую голым бедром его вздувшуюся ширинку.

– А меня ты спросил вообще? – рявкаю. – Чего я хочу? Я не люблю тебя! Отцепись!

– Ты снова полюбишь меня! Я все для этого сделаю! Я добьюсь тебя. Клянусь!

Я не могу сопротивляться, голова абсолютно пустая, а в черепной коробке только, как бабочка порхает фраза «Я тебя люблю!» Или мне показалось? Да нет же, два раза произнес. Я точно слышала.

– Там Сава за дверью! – хрипло шепчу, отстраняясь.

– Мы тихо!

– Что тихо?!

На меня накатывает вдруг такая ярость, что я себя не контролирую. Со всей дури залепляю ему пощечину и чуть не реву.

– Ты считаешь, можешь вламываться в мою жизнь, открывая дверь с пинка, зажимать меня в ванной и хотеть оттрахать? – в бешенстве шепчу я, сдерживаясь изо всех сил.

Слава включает воду, чтобы сын не услышал наше выяснение отношений, и вновь возвращается на исходную позицию. Все происходит так быстро, что я даже полотенце не успеваю поднять с пола.

– Нет, я так не думаю! – рычит он. – Я считаю, что добьюсь твоего расположения и женюсь на тебе. Да, твой отец уже согласен! Но оттрахать тебя придется. Выбить дурь из головы, чтобы и мысли не было сбежать от меня в Грузию со своим мудаком.

– Больно ты нужен! – начинаю было я, запоздало понимая, что он все знает. Откуда? Папа рассказал?

Набрасывается снова, полностью обездвиживая, вгрызается в мои губы и тут же проникает горячим языком в мой рот. А я рассыпаюсь на атомы от переполняемых эмоций. Что происходит вообще?

Но еще больше меня поражает реакция моего тела, которое в ту же секунду с готовностью откликается на ласку, реагируя на мужскую ласку как по щелчку.

Слава не просто целует меня, а буквально клеймит и присваивает себе, словно пытаясь стереть всех тех, кто был до него. Рецепторы вновь оживают рядом с ним, пропуская его ДНК в каждую пору моей кожи, в каждую клетку организма. Его руки жадно шарят по моему обнаженному телу, которое мгновенно усеивается мурашками. С ума сойти можно!

Целуемся как дикие. Горячо. Грубо. Сладко. До боли в щеках. Руки сами обвивают его шею, а низ живота сжимается в сладком томлении. Вот оно – горит и искрит. Мгновенно. Да чего там, хоть салюты запускай, и выдумывать ничего не надо. Подстраиваться и убеждать себя в том, что все придет. Страсть и огонь – само собой разумеющееся между нами.

Весь негатив постепенно отходит на второй план, Кобзарь горячим языком словно растворяет все.

– Нина! – хриплю я, напоминая о жене. – Слав, нельзя так.

– Нет ее! Я же сказал. Развод. Нет никого. Только ты и я. Навсегда!

Развод? Он что, не шутит? Почему развод? Что случилось?

Мысли мелькают в моей голове как светлячки, но меня захлестывает такая волна возбуждения, что мне становится параллельно на коренную петербурженку.

– Девочка моя! – шепчет он. – Сколько же мы времени потеряли!

Между ног ноет все сильнее, тягуче, томно и требовательно. Что со мной такое? Как ему это удается?

– Как ты пахнешь, боже!

Его пальцы горячие и настойчивые обжигают, кожа под ними плавится, он ласкает ягодицы, сжимая их. Скользит по моей шее, оставляя после себя россыпь мурашек и влажную дорожку от кончика языка, я, не успеваю даже пискнуть, как мягкие губы всасывают в себя острый сосок, лижет языком, а потом слегка прикусывает.

– Боже! – стону я, пальцами зарываясь в темную макушку. Ощущения становятся острее, а ласки откровеннее. Слава переключается на второй сосок, продолжая наминать мою задницу, постепенно пробираясь к промежности. Я просто изнываю от желания, но в тоже время боюсь. У меня не было никого после того, как он лишил меня девственности.

– Малышка! Хочу в тебя так, что яйца сейчас лопнут. – Позволь, умоляю!

– Будь аккуратнее! – жарко шепчу я. – Ты у меня первый.

Слава затихает на мгновение, я ловлю взгляд карих глаз, и замечаю, как он расплывается в довольной улыбке. Верит мне.

– Блядь! – рычит он от возбуждения, разворачивая спиной к себе. – Я весь мир к твоим ногам положу, Санталова. Девочка моя!

Проводит ладонями по моему животу, поднимается выше, оттягивает и пощипывает соски, заставляя меня прогнуться и застонать. Я даже не заметила, когда он снял с себя штаны, потому что хлюпающей промежности касается горячая головка члена.

Я давно опустила ситуацию, и, прикрыв глаза, считываю ощущения и метаморфозы, которые происходят с моим телом, по венам которого сладкая патока растекается.

Слава плавно проникает в меня, легонько скользнув внутрь. Я ужасно мокрая! Двигается глубже, распирая изнутри, немного больно, но потом очень приятно. Задыхаюсь от восторга и толкаюсь навстречу, прогибаясь еще ниже.

– Блядь! – шипит Кобзарь и горячо лижет мне шею у основания волос. – Охуеть можно!

Скользко, сладко, запредельно. Нежно не получается, потому что нас трясет от похоти, страсти и нетерпения. Член двигается внутри все жестче и сильнее, с каждым толчком выбивая жаркие стоны, которые я топлю в закушенной ладони.

Прости меня, сынок. Твои родители просто животные, сошедшие с ума. Внизу живота нарастает безумный вихрь, который только усиливается. Я вспоминаю эти ощущения, только сейчас они еще острее, просто запредельные.

Я раскоординирована, встаю на цыпочки, поднимаю руки, чтобы обхватить мужскую шею.