Первое ракетное соединение нашей страны - Сергей Леонидович Зубович

Поездки эти были праздником души для нас, и, хочется надеяться, для ракетчиков тоже. Встречаясь с ними, заряжались энергией этих основательных и надёжных людей. Друзей мы в поездках обрели много.

Поэт, писатель, журналист «Красной звезды», ветеран дивизии Юрий Беличенко

Ракетчики стали свидетелями успеха его глубокой литературоведческой книги «Лета Лермонтова» (никто тоньше Беличенко не напишет об этом русском поэте-воине), самого лучшего сборника его стихов, на мой взгляд, – «Арба». Вышел он при его жизни, щедро раздаривал Юрий Николаевич книгу друзьям и почитателям. Недоедая порой, он свои книги в издательстве ещё и выкупал, чтобы нам дарить. В договоре не прописывал количество авторских экземпляров, а там не подсказывали. Я его долго журил за это: только стихи хорошие писать можешь… Не зря я ругался: здоровье у него барахлило, и он чувствовал это, без конца говорил о грустном. Средств на лекарства и на неизбежную, как выяснилось, операцию, понятно, не было. Хорошо, нашлись добрые люди и в редакции, и в госпитале, и проблема была снята. Однако, полный надежд, после выписки протянул он недолго.

Большая часть тиража поэтической книжки так и осталась нераспечатанной в кабинете. И мы уже с Ольгой Юрьевной Ермолаевой, женой, поэтом и верным другом, «несли в массы» сборник большого русского поэта Беличенко, которого в одночасье потеряли. Тромб выстрелил, как пуля, в сердце. И упал наш могучий Беличенко по дороге в «Красную звезду» ранним морозным утром 8 декабря 2002 года, в ста метрах от дома. Эх, Юра, а ведь ещё в пятницу, встретившись как-то по-особому тепло на этаже, мы мечтали об очередной командировке в дальний гарнизон!

Поэзия однополчан

Стихи, которые украшают сборник, принадлежат перу нашего однополчанина Юрия Николаевича Беличенко. Он один из первых ракетчиков, который в 1960-е служил в Гвардейске, а много позже стал известным поэтом, четверть века возглавлял отдел литературы в Центральной военной газете страны «Красная звезда».

Юрий Беличенко

Как первая любовь – ракетные войска!

Я край один запомнил наяву,

Где ветры примерзали к рукаву,

Где пять домов, глядящих на восток,

Составили военный городок.

Там пахла торфом талая вода.

Оттуда жёны рвались города.

Но даже до районного села

Там ни одна дорога не вела.

Снегами до бровей запушены,

Там слушали движенье тишины,

Оберегая эту тишину,

все наши жизни слитые в одну.

Мне кажется порой, что в том снегу

К своей ракете я ещё бегу,

И времени отрывистый отсчёт

В обратном направлении течёт:

«Четыре», «Три»…» Движения точны.

Всё круче натяженье тишины.

Последний раз звучит сигнал «Готов!»

И все мы там, у пультов и щитов,

И этот снег, и тёмные леса

Уже – прифронтовая полоса.

Рука – ключ. И холодно в груди.

И жить прожить – не поле перейти.

Остался шаг…

Но вот издалека

Даёт «Отбой тревоги» комполка.

И время поворачивает бег.

И тает снег. На куртках тает снег…

Прекрасны вы, встающие с утра

На зов станка, валторны и пера

Прекрасны вы, встающие в ночи,

Чей зов – приказ, чьи руки горячи!

Прекрасны вы, лесные хутора.

Тропа домой. И варежки нора.

Поляна звёзд. И эта тишина,

В которую Земля погружена…

…………………………………..

Невидимы для глаз,

Как подо льдом река,

Оберегают нас Ракетные войска.

И дома, и в пути, и в ливень, и в пургу, –

Не надо забывать, что мы у них в долгу.

У тех. Кто городов не строит на Земле

И к звёздам не летит на звёздном корабле,

Не вспашет борозды и не напишет книг.

Иная их судьба.

Иная цель у них.

От городов вдали,

От праздников вдали

Их чуткая рука на пульсе у Земли.

Я помню, как у схем, когда в глазах серо,

Нам снились наяву театры и метро,

Как пили в Новый год не водку, а чаёк,

У стартовых кругов дежуря свой черёд.

Как ладили очаг на воинских харчах,

И небо, и детей носили на плечах.

И в сотни рук сильней была моя рука.

И личная судьба – была судьбой полка.

В лесной глуши дороги заросли…

В лесной глуши дороги заросли,

Поляны ржи болеют васильками.

Здесь облака доходят до земли,

И смотрят окна вровень с облаками.

Я здесь живу от городов вдали

В зелёном царстве веток и крапивы

Без нежности твоей себялюбивой

И без твоей расчётливой любви.

Я здесь живу. Любовь моя во мне

Ещё горит. Неспешно каменея.

Ночные существа кружат над нею,

Не опаляя крыльев на огне.

Я позабыл, что город далеко.

Вокруг меня шумят леса живые.

И без тебя за много лет впервые

И радостно. И больно. И легко.

«Сосновый край. Гнездовище озона…»

Сосновый край. Гнездовище озона.

Как молоды мы были, чёрт возьми!

Тугая тишина запретной зоны.

Армейский быт. Подъёмы до восьми.

По вечерам, – подобные забаве,

Таинственные приступы хандры,

Когда находишь в строевом уставе

Записку от влюблённой медсестры.

Над нашим лесом аисты летали.

Густели хаты дальнего села.

И помнили старшинские медали

Истории державные дела.

История… Ты в нашем представленье

Командовала с вышки смотровой

Оттаиванием и оледененьем

Многострадальной карты мировой.

Откуда знать, пока тротил крылатый

Не запоёт и не качнёт весы,

Что в нас самих, отсчитывая даты,

Уже стучат истории часы?

Что по её прямому предписанью,

Согласному с приказом старшины,

Нам ночью доверяется в охране

Лесной квадрат всемирной тишины.

Что, близостью к истории возвысясь,

Покусывая ручку, как школяр,

Наш ротный писарь, штатный летописец,

Ведёт на нас взысканий формуляр…

Уже планета электронным ухом

К шуршанью звёзд была устремлена.

На борозде, пробитой Звёздным Плугом,

Уже всходили наши имена.

Но нам ещё казалось время личным,

И, заглушая звёздные миры,

Смущённо пахли мылом земляничным

Загадочные руки медсестры…

Ракетные заставы. Поэма

Хлеб по норме, чай по мере,

злое курево «Прибой»…

Капитан Бобров Валерий,

разлучились мы с тобой.

Не спросив на то согласья,

Нас военная страда подняла

И в одночасье развела кого куда.

А когда-то… Помнишь это?

В точке, заданной страной,

Мы служили при ракетах

За оградою тройной.

Бомбардирами стояли,

Опускаясь в бункера,

С фитилями при запале,

Водородного ядра.

…..

И подначек не боялись.

И подначивать могли.

И хотя текли в секрете

Наши жизни и дела,

Но история, столетья,

Через эти жизни шла.

Мы о том не говорили,

Но могу сказать сейчас:

Мы историю творили,

И она творила нас…

В дождевые наши дали

Не спеша из «горних сфер»,

Наши жёны прилетали

«После дождичка в четверг».

Но судьбу не выбирая,

Мы могли от всей души

Предоставить им для рая

Разве только шалаши.

Словом, были основанья

Сомневаться и скучать,

И науку расставанья

По уставам изучать.

А ведь как они учили,

Мой надёжный капитан:

Предписание вручили –

И берись за чемодан.

И наяривай с размахом

Через гати и леса.

На маршрут неделя с гаком

На прощанье – полчаса.

И – разматывай движенье,

Пораскинув головой,

Как попасть в расположенье

Новой части войсковой.

Поначалу выйдешь за лес –

И окончится тропа

(чтобы мёдом