Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами - Джон Батман

Через несколько месяцев лидеры отправили один из кораблей обратно в Англию с грузом и новостями о своих успехах, чтобы заверить Попхэма и Горджеса в том, что они благополучно прибыли и их работа идет полным ходом. Они загрузили «Мэри и Джон» различными товарами, в основном мехами и растением с шелковистыми волокнами (вероятно, молочаем), которое могло пригодиться для плетения тканей. Сассафраса они не нашли, что подтверждает, что они поселились далеко к северу от естественной среды обитания этого дерева.

Судно вернулось в гавань Плимута в начале декабря, и команда узнала, что Джон Попхэм, главный сторонник создания колонии, умер в июне предыдущего года, менее чем через две недели после отплытия кораблей в Новый Свет. После смерти Попхэма сэр Фердинандо Горджес взял на себя большую часть ответственности за проект, и как только «Мэри и Джон» пришвартовались, он отправил Роберту Сесилу спешное письмо с пометкой «поздно вечером». Корабль прибыл, писал Горджес, испытывая одновременно лихорадочное возбуждение и тревожное разочарование, «с прекрасными новостями о плодородной стране, галантных реках, величественных гаванях и сговорчивом народе». К сожалению, там не было товаров, которые могли бы «удовлетворить ожидания искателей приключений». Но хотя Горджес признавал, что это может «испортить репутацию проекта», он излучал оптимизм, полагая, что колонисты все же смогут привезти множество товаров, включая древесину для мачт кораблей, богатые меха и даже виноград — «если они смогут удержать французов от торговли». Похоже, колонисты уже стали виноградарями, производя вино, «очень похожее на кларет, который делают во Франции». Горджес пообещал сообщить Сесилу дальнейшие подробности и добавил записку с новостями о Чаллоне, чьи люди все еще находились в тюрьме в Испании.

Два дня спустя Горджес дополнил свою позднюю ночную депешу еще одним письмом. На этот раз он обвинил Джорджа Попхэма и Роли Гилберта в том, что они не прислали более обнадеживающих новостей о товарах в Сагадахоке. Кроме того, он сообщил, что Гилберт отправил письма своим друзьям в Англию о своих притязаниях на патент. Учитывая их неисполнение обязанностей, Горджес предположил, что он сам может взять на себя еще большую ответственность и, не тратя много королевских денег, «привести в исполнение бесконечные дела».

Тем временем в поселении Сагадахок колонисты начали страдать от пронизывающего холода, и у них были веские причины для жалоб. Они прибыли на северо-восточное побережье в один из самых холодных периодов в истории — двухсотлетний период, начавшийся около 1550 года, который был настолько суровым, что его стали называть «Малым ледниковым периодом». Джеймс Розье сообщал об идиллической земле, но это было летом, а не зимой. Он не мог знать, насколько сильно может упасть температура и сколько снега выпадет.

По мере того как погода становилась все холоднее, Гилберт и Попхэм пришли к выводу, что их запасы не смогут прокормить колонистов всю зиму. Они отправили домой большое количество поселенцев — возможно, до половины колонии — и еще один груз, в основном срубленные деревья, пригодные для изготовления мачт. На обратном пути колонисты заехали на Азорские острова за провизией и, по указанию лидеров, продали мачты, чтобы расплатиться за припасы. В результате, когда «Дар Божий» прибыл в Англию, на его борту не было товаров, которые могли бы продать покупатели, чтобы окупить свои вложения.

Горджес снова был вынужден сообщить Сесилу неутешительные новости. «Наше второе судно вернулось, — писал он, — но с не большим грузом», чем доставил первый корабль. Ни финансовой прибыли, ни возврата средств инвесторам не будет. Такой поворот событий настолько возмутил Фрэнсиса Попхэма, что он вместе со своей матерью, леди Энн Попхэм, подал иск в Адмиралтейский суд против хозяина «Дара Божьего» за продажу мачт. Однако были и обнадеживающие новости. На прибывшем корабле находилось письмо Джорджа Попхэма, адресованное самому королю Якову, которое, казалось, опровергало плохие новости и рассказывало о богатом коммерческом потенциале колонии. «Все местные жители неоднократно утверждали, что в этих краях есть мускатный орех, булава и корица», — писал Попхэм, а также «битум, бразильское дерево, кохинхин и амбра, а также множество других важных и ценных вещей, и все это в большом изобилии». Что еще более заманчиво, Попхэм далее сообщил, что индейцы заверили его, что в «западной части этой провинции, не более чем в семи днях пути от нашего форта Сент-Джордж в Сагадахоке», есть «море, обширное, широкое и глубокое» — настолько большое, что индейцы «даже не представляют, как далеко оно простирается». Попхэм бездоказательно заключил, что «это может быть не что иное, как Южный океан, простирающийся в сторону Китайской земли, которая, несомненно, не может находиться далеко от этого региона».

К сожалению, утверждения Попхэма о коммерческом потенциале региона были выдумкой или, что более милосердно, выдачей желаемого за действительное. Из упомянутых им товаров только амбра могла быть доступна колонистам. Маршрут в Катай также был дерзкой выдумкой, хотя на западе находились два крупных водоема — озеро Шамплейн и река Святого Лаврентия. Колонисты, вернувшиеся на «Даре Божьем», привезли домой куда менее радужные отчеты. Они рассказывали о трудностях, особенно об «экстремальности погоды», которая «сильно ущемляла» их. Их одежда была тонкой, а питание скудным. Гилберт со своим упрямством посеял раздор в колонии. Более того, индейцы не были готовы к сотрудничеству, предпочитая быть «тонкими и хитрыми» в своих сделках и не желая раскрывать источники желанных товаров. Это не должно было удивлять. Прошло всего два года с момента похищения Уэймута, и даже после вмешательства Скиковароса и Таханедо индейцы не забыли и не простили этот проступок.

Сообщив новости Сесилу, Горджес призвал его к терпению и попросил разрешения собрать миссию снабжения, которую он организует сам. Он получил разрешение и быстро отправил Мэри и Джона обратно в Сагадахок со свежими припасами и важными новостями: Джон Гилберт, старший сын сэра Хамфри, умер и оставил значительное семейное поместье своему младшему брату Рэли.

Это известие заставило молодого Гилберта принять непростое решение: остаться и возглавить борющуюся с трудностями колонию в диких землях или вернуться домой и управлять большим английским поместьем. Его решение осложнялось рядом факторов. Соруководитель Гилберта, Джордж Попхэм, возможно, поддавшись холоду, умер в феврале в возрасте около пятидесяти восьми лет. Кроме того, умер главный спонсор колонии Джон Попхэм, а это означало, что на дальнейшие поставки рассчитывать не приходится, даже если Горджес будет руководить предприятием. Колонисты еще не достроили запланированные колониальные здания и не реализовали надежды на коммерческий потенциал: они не нашли ни одного из экзотических товаров, перечисленных Попхэмом,