Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами - Джон Батман

вопросу — выбору подходящего места для плантации. Инструкция советовала им не торопиться, чтобы быть уверенными в том, что выбранное ими место будет «самым крепким, полезным и плодородным». В идеале место должно находиться «в ста милях от устья реки, и чем дальше, тем лучше», чтобы быть недоступным для вражеского нападения как с моря, так и с суши. Кроме того, колонистам было предписано оборудовать наблюдательный пункт у входа в реку, чтобы мог предупредить о нападении поселение, расположенное дальше по течению.

Следуя этим указаниям, колонисты отплыли от мыса Генри и вошли в широкое устье реки, которую они назвали Яковом в честь короля. Затем они двинулись вверх по реке в поисках подходящего места и наконец достигли острова недалеко от берега, который был признан «очень подходящим местом для возведения большого города». Колонисты назвали это место Джеймс Таун.

Сделав это, они разделились на три группы рабочих — опять же, в соответствии с инструкциями. Первая группа занялась строительством ряда зданий: форта, склада для провизии и других сооружений для «общественного и необходимого использования». Вторая группа занялась обработкой земли, посеяв семена и посадив «кукурузу и корни». Третьей группе было поручено искать полезные ископаемые и проход на Восток, который, по мнению Королевского совета, мог проходить прямо через середину американской суши и впадать в Тихий океан. Во главе с Ньюпортом эти исследователи отправились вглубь индейской территории, известной как Ценакоммака. Они провели несколько мирных встреч с индейцами и услышали обнадеживающие истории о полезных ископаемых. Но когда они вернулись, то к своему ужасу обнаружили, что индейцы напали на недавно построенный форт в Джеймстауне. Одиннадцать колонистов были ранены, один — смертельно, а один мальчик был убит.

Это было зловещее начало жизни колонии.

В конце июля 1607 года, проведя в Джеймстауне менее двух месяцев, Кристофер Ньюпорт вернулся в Англию, чтобы представить Королевскому совету отчет о проделанной работе. (Ньюпорт был предупрежден, чтобы он «не писал никаких писем о том, что может обескуражить других». Это был один из уроков, которые Томас Смайт и другие руководители извлекли из колонии Роанок, члены которой вернулись домой с рассказами о несчастьях и подорвали усилия по привлечению новых инвесторов.

Ньюпорт представил Королевскому совету письмо от Вингфилда и его коллег по совету, которое светилось энтузиазмом. Колонисты обосновались на берегу необыкновенной реки в шестидесяти милях от берега, где они были «хорошо укреплены против индейцев». У них были «хорошие запасы пшеницы», много рыбы, и они были убеждены, что Виргиния «будет течь молоком и медом», если — и только если Совет пошлет миссию с пополнением запасов. Они предупреждали, что это нужно сделать быстро, потому что «всепожирающий испанец» все еще был заинтересован в Виргинии.

Ньюпорт привез доказательства коммерческой выгоды: две тонны сассафраса, который по-прежнему был востребованным товаром, и несколько досок — длинных тонких досок, вырезанных из дуба, сосны и ели и используемых для стен и крыш зданий. Кроме того, он представил образцы руды, которая, по его мнению, могла содержать следы золота. Но этот минерал не вызвал особой эйфории. Еще со времен неудачных экспедиций Фробишера инвесторы относились к заявлениям о золоте с долей скептицизма. На этот раз Сэр Уолтер Коуп написал Сесилу, объясняя, что если верить тому, что говорили им колонисты, то «мы попали на землю, которая обещает больше, чем земля обетованная». Вместо молока, писал Коуп, «мы находим жемчуг», а вместо меда — золото. Однако он предупреждал, что они должны учиться на опыте — «самой мудрой учительнице» — и быть «медлительными в вере». Осмотрительность Коупа вскоре оказалась вполне обоснованной, когда на следующий день совет получил результаты анализа руды. Как и предполагал Коуп, в ней не оказалось ни следов меди, ни тем более золота.

Тем не менее Сесил был достаточно воодушевлен, чтобы санкционировать миссию по пополнению запасов, и не хотел терять времени. Он был справедливо обеспокоен тем, что испанцы готовятся разрушить Джеймстаун, занять его земли и захватить все богатства, которые он мог предложить. В сентябре 1607 года Педро де Суньига, испанский посол, написал Филиппу III, предлагая «Вашему Величеству было бы очень желательно выкорчевать это вредное растение, пока оно так легко растет». Он предупреждал, что если ждать дольше, то «выкорчевать их будет сложнее».

Смайт взял на себя организацию миссии по пополнению запасов. Он не собирался повторять административные промахи Рэли, которые подорвали колонию Роанок. Он использовал свое влияние на пятьдесят лондонских купцов Ост-Индской компании, чтобы собрать капитал на эти цели, и к октябрю — всего через два месяца после прибытия Ньюпорта в Англию — два корабля, возглавляемые Ньюпортом, были готовы отплыть в Виргинию со 120 людьми и припасами для зарождающейся колонии. Мастерское управление Смайта настолько впечатлило его коллег по совету, что Коуп предложил Сесилу выразить «слова благодарности» за «заботу и усердие» купца.

Ньюпорт прибыл в Виргинию 2 января 1608 года — в то время как команда Чаллонов все еще находилась в Испании, а колония Попхэм переживала лютую холодную зиму. Но если он ожидал увидеть оживленную колонию, полную праздничного веселья, то был жестоко разочарован тем, что обнаружил. Колония находилась на грани краха. Предыдущим летом, пока он плыл в Англию с многообещающими новостями о Джеймстауне, колонисты пережили приступ «кровавого потока» — дизентерии. Заболело и умерло так много людей, что оставшиеся в живых «с трудом могли хоронить мертвых». Бартоломью Госнольд был одной из жертв того страшного времени.

По мере того как болезнь охватывала колонию, лидеры ссорились, и правительство распадалось. «После смерти капитана Госнольда, — писал Джордж Перси, — совет с трудом приходил к согласию», и он начал делиться на фракции. Три члена совета — Кендалл, Мартин и Рэтклифф — обвинили Уингфилда в том, что он запасает овсянку, говядину, яйца и aqua vitae для личного потребления, и вынудили его покинуть пост. Рэтклифф стал президентом и укрепил свое положение, арестовав Кендалла, которого он обвинил в том, что тот был испанским шпионом, и в итоге казнив его перед расстрелом.

Когда колонисты оказались в бедственном положении, а их лидеры — в замешательстве, на авансцену вышел противоречивый Джон Смит. В двадцать семь лет он был самым молодым из членов совета, но его молодость скрывала его огромный опыт. Смиренный по происхождению, он покинул Англию, чтобы заработать свое состояние. Вскоре после того, как ему исполнилось двадцать лет, он стал наемником в христианских войсках, воевавших против турок-османов в Восточной Европе. Именно во время этой кампании он достиг совершеннолетия, проявив такую храбрость, что ему был пожалован герб, а вместе