Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами - Джон Батман

что он ведет себя как абсолютный король и осуществляет «суверенное правление». В то время как напряжение нарастало, Смит стал жертвой взрыва, вызванного искрой, воспламенившей мешочек с порохом, который он носил на поясе. Как он позже писал, взрыв «вырвал плоть из его тела и бедер, девять или десять дюймов в квадрате, самым жалким образом». Ему повезло выжить. По сей день это событие окутано тайной. Был ли это несчастный случай или покушение? Никто не знает наверняка. Но какой бы ни была правда, Смит был вынужден вернуться в Англию, чтобы восстановиться. Это ознаменовало конец его пребывания на посту президента Джеймстауна. Его место вскоре занял его заклятый соперник, Джордж Перси.

Этот эпизод подтвердил мнение Виргинской компании о том, что Джеймстауну мешает соперничество между колониальными лидерами. Но больше всего Смайта и его помощников беспокоили новости о «Морском венчуре». Если бы оно затонуло или было уничтожено, это стало бы катастрофической потерей для колониального проекта. Поскольку будущее колонии висело на волоске, лидеры вновь обратились к пропаганде, опубликовав «Правдивую и искреннюю декларацию о целях и задачах Плантации». В смелом заявлении они призвали инвесторов не отказываться от поддержки, утверждая, что ураган, обрушившийся на «Морское предприятие», был промыслом Божьим. Они призвали их обдумать свою решимость: «Годится ли на какие-либо действия тот, чье мужество пошатнулось и распалось от одного урагана?»

Когда Гейтса не стало, компания объявила, что сэр Томас Уэст, третий барон де Ла Варр, будет отправлен в Джеймстаун, чтобы пожизненно исполнять обязанности «лорда-губернатора» и «генерал-капитана». В возрасте тридцати двух лет Уэст был тайным советником, членом королевского совета Виргинии, а также единственным крупным инвестором, внесшим залог в пятьсот фунтов стерлингов. Компания уполномочила Уэста управлять по «собственному усмотрению». В случае необходимости он должен был ввести военное положение и следить за тем, чтобы колонисты «упражнялись и обучались военному делу и воинской дисциплине». Если выяснится, что Томас Гейтс выжил и сумел добраться до Джеймстауна, Уэст должен был назначить его лейтенант-губернатором.

Помня об ожиданиях сотен инвесторов, Смайт поручил новому лорду-губернатору сосредоточить усилия поселенцев на коммерческой деятельности. Был составлен список наиболее важных товаров. В него вошли шкуры бобра и выдры, сассафрас, который стоил пятьдесят фунтов за тонну, сосна, стоившая восемнадцать фунтов за тонну, и дуб, который ценился за твердую древесину для изготовления обшивки. Кроме того, Уэст должен был «с удобной быстротой» занять колонистов самым надежным коммерческим занятием — рыбной ловлей. Предполагалось, что любой улов компенсирует значительные расходы на эту незапланированную экспедицию. Считалось, что реки «изобилуют осетровыми», икра которых может принести до сорока фунтов на каждые сто фунтов улова.

В погоне за прибылью религиозное обоснование опустилось в списке важных факторов для новых лидеров колонии. Почти как второстепенная мысль, Уэсту было предложено потратить время на «обращение туземцев», чтобы способствовать «познанию и поклонению истинному Богу».

В апреле 1610 года сэр Томас Уэст со 150 колонистами и флотилией из трех кораблей отправился из Лондона в Виргинию. После двухмесячного перехода они достигли Америки и бросили якорь в Пойнт-Комфорт на северном берегу реки Джеймс. Там новый лорд-губернатор Уэст получил известие о том, что колонисты готовятся покинуть поселение в Джеймстауне, расположенное выше по реке.

У поселенцев были все основания потерять надежду. Как позже узнал Уэст, колония пришла в плачевное состояние. В течение зимы паухатаны осаждали город, не позволяя никому покинуть форт и отправиться на поиски пищи. В результате запасы оказались на опасном уровне, и колонисты начали «ощущать острый укол голода». В конце концов они стали есть все, что могли поймать и съесть: кошек, собак, лошадей, крыс, мышей, змей и, наконец, своих собратьев-колонистов. «Для поддержания жизни не жалели ничего», — вспоминал Перси, и они делали «вещи, которые кажутся невероятными». Они выкапывали «трупы из могил» и приступали «к их поеданию». Один мужчина был настолько прожорлив, что зарезал свою беременную жену, «вырвал ребенка из ее чрева», бросил младенца в реку, а затем «разрубил мать на куски и засолил ее для своей еды». Перси рассказал об этом. Именно Перси дал этому периоду название, за которым он навсегда останется в памяти: «Голодное время». Более четырехсот поселенцев погибли, оставив в живых около шестидесяти человек.

Когда Уэст получил известие о том, что колонисты собираются уходить, он отправил небольшое судно, чтобы предупредить их о своем прибытии с новыми поселенцами и припасами и призвать их остаться. Когда маленькое судно двигалось вверх по реке, оно встретило четыре корабля, идущих вниз по течению со стороны Джеймстауна. У руля одного из них стоял Томас Гейтс.

После того как они наконец встретились, Гейтс рассказал Уэсту замечательную историю о том, что произошло с ним и «Морским венчуром» летом предыдущего года. 23 июля 1609 года, когда флоту Гейтса-Сомерса оставалось несколько дней до Джеймстауна, корабли столкнулись с «ужасной бурей», которая их разлучила. Уильям Стрэйчи, бывший дипломат с литературными амбициями, в окончательном описании этого эпизода сообщил, что, хотя он и раньше сталкивался со многими опасными штормами, этот сделал океан и небо «похожими на адскую тьму». Он был настолько сильным, что «все, что я когда-либо пережил, вместе взятое, не могло бы сравниться с этим». Шторм был настолько сильным, что конопатка между некоторыми досками корабля лопнула, и морская вода хлынула внутрь через открытые швы. В темноте, «со свечами в руках», команда искала место утечки. Но к тому времени, как они нашли ее, пробоина была слишком велика, чтобы ее можно было заткнуть. Пришлось прибегнуть к помощи черпаков и насосов, а когда это не помогло, выбросить за борт боеприпасы и сундуки с вещами, чтобы облегчить груз.

Три дня и четыре ночи бушевал шторм. Как раз в тот момент, когда пассажиры приготовились отдать себя «на милость моря», адмирал флота Джордж Сомерс, прикрепивший себя к кораблю, крикнул «Земля!». Чудесным образом они наткнулись на один из Бермудских островов, архипелаг из более чем ста островов. Издавна известные как «Чертовы острова» из-за своих опасных отмелей, они «вызывали страх и избегались всеми живыми морскими путешественниками больше, чем любое другое место в мире». Наконец шторм утих, и «Морской венчур» — все 150 его мужчин и женщин остались живы, хотя и травмированы — причалил к острову, который они назвали островом Смита, в честь сэра Томаса.

Место, которое тридцатью годами ранее сэр Хамфри Гилберт определил как возможное место для поселения, оказалось раем с богатой дикой природой: птицы, черепахи, изобилие рыбы, устрицы, омары, крабы и киты. На острове водились свиньи, оставленные предыдущими мореплавателями именно для того, чтобы обеспечить