Избранные воспоминания и статьи - Осип Аронович Пятницкий

они вошли «не для содействия захвату власти Советами, а для того, чтобы внутри самого Военно-революционного комитета бороться за замену его общедемократическим революционным органом»[59].

Двуличная политика меньшевиков сыграла известную роль в нерешительности, которую проявило в первые дни руководство вооруженным восстанием в Москве.

* * *

Подводя итоги подготовке московских большевиков к Октябрьскому восстанию и борьбе за власть Советов, нужно признать, что между активными работниками московской организации, с одной стороны, и членами областного бюро партии большевиков, с другой, имелись в процессе собирания сил и подготовки к восстанию крупные разногласия по вопросу о захвате власти. Руководящие работники областного бюро выдвинули вопрос о захвате власти впервые еще 4 июля 1917 г., как только в Москве узнали об июльской демонстрации в Петрограде. Они предложили тогда занять почту и телеграф, захватив газету и типографию «Русского слова»{253} и т. д. Московский комитет отверг это предложение. В этом он оказался прав, так как широкие массы пролетариата не вышли даже на демонстрацию, назначенную Московским комитетом в июльские дни. С другой стороны, руководящие товарищи Московской организации недооценили необходимости подготовки членов партии и широких масс рабочих и солдат к захвату власти, в особенности после того, как наметился перелом среди этих масс во время московского Государственного совещания. В то же время были также разногласия между Московским комитетом и членами большевистских фракций исполкомов Советов; среди членов этих фракций находились товарищи, высказывавшиеся вообще против восстания и понимавшие переход власти к Советам как своеобразный этап буржуазно-демократической революции. С этим оппортунистическим течением дружно вели борьбу руководящие работники МК и областного бюро. Но разоблачить его вполне удалось лишь после октябрьских боев.

Только после получения письма В. И. Ленина, в котором он указывал на возможность и необходимость начать восстание в Москве, Московский комитет стал на путь прямой подготовки к восстанию.

Из ошибок, допущенных при подготовке восстания, необходимо подчеркнуть следующие.

Не было обращено должного внимания на работу среди солдат и выявление тех частей, на которые можно было бы вполне положиться в момент восстания.

Недостаточно энергично велась борьба за перевыборы Совета солдатских депутатов, следствием чего явилось то, что в президиуме и Исполнительном комитете Совета солдатских депутатов остались сидеть меньшевики и эсеры.

В результате этих ошибок боевой центр, избранный 22 октября Московским комитетом, так и не приступил к работе до 25 октября. По той же причине партийный боевой центр, избранный Московским комитетом, Московским областным бюро и окружным комитетом партии 25 октября, оказался вынужденным приступить к непосредственному руководству восстанием, как только ему стало известно о петроградских событиях, без предварительной подготовки.

III. Нерешительность Военно-революционного комитета, сдача Кремля и начало военных действий

Инициатива наступления в первый момент по получении известий о захвате власти в Петрограде находилась в руках Военно-революционного комитета.

Организованные наступательные действия в районах начались 25 октября по получении соответствующей телефонограммы партийного центра.

Одновременно, около полудня 25 октября, партийным центром были отданы распоряжения о занятии почтамта, телеграфа и телефонной станции[60]. Однако при выполнении этого задания произошло недоразумение: рядом с почтамтом и телеграфом находилась междугородная телефонная станция. Заняв ее, отряд считал свою задачу выполненной, между тем необходимо было занять и центральную городскую телефонную станцию (в Милютинском переулке), чего он не сделал.

С 26 октября по 8 ноября буржуазные газеты «Русское слово», «Утро России»{254}, «Русские ведомости»{255} и «Раннее утро»{256} не выходили.

Еще до окончания заседания пленума московских Советов, в 12 часов ночи на 26 октября, Военно-революционный комитет собрался в здании Совета и приступил к работе.

Партийный центр, который заседал параллельно в том же здании Совета, выработал ряд постановлений — о занятии Кремля, в котором находился арсенал, о занятии Государственного банка и вокзалов и т. д. Эти распоряжения были переданы членам Военно-революционного комитета — большевикам для выполнения и проводились ими через ВРК при протестах меньшевиков. Решения эти передавались штабу ВРК и аппарату Исполкома Совета РД для исполнения.

В Кремле находились большевистски настроенные части 56-го запасного пехотного полка и около 1500 человек арсенальной команды. Но наряду с ними в Кремле находились главная квартира командующего войсками полковника Рябцева, штаб украинских формирований во главе с полковником Онуфриенко, два броневика, много офицерства и 1-я школа прапорщиков.

Необходимо было усилить гарнизон Кремля преданными Советам солдатами: выбор пал на 193-й запасный пехотный полк, расквартированный в Хамовнических казармах, который на основании приказа Рябцева от 15 октября подлежал расформированию, т. е. отправке на фронт.

Тотчас же ночью на 26-е назначенный комиссаром Кремля Ем. Ярославский отправился в Хамовники и привел оттуда роту солдат, которая в 5 часов утра прибыла в Кремль, где из арсенала получила оружие.

По получении известий о том, что юнкера в 3 часа утра 26 октября заняли манеж и Городскую думу, Военно-революционный комитет при протестах меньшевиков отправил в типографию «Известий МСРД»{257} объявление гарнизону о том, что «весь московский гарнизон немедленно должен быть приведен в боевую готовность. Каждая воинская часть должна быть готова выступить по первому приказанию Военно-революционного комитета». «Никакие приказы и распоряжения, не исходящие от Военно-революционного комитета или не скрепленные его подписью, исполнению не подлежат»[61].

26 октября работники Военно-революционного комитета за исключением дежурных разъехались по районам.

Во всех районах Советы избрали военно-революционные комитеты. Большевистская часть районных военно-революционных комитетов приступила к действию немедленно, не дожидаясь санкции их районными Советами.

Самым больным вопросом в районах был вопрос о вооружении рабочих. Поэтому районные партийные центры и военно-революционные комитеты прежде всего озаботились отправкой в Кремль грузовиков под охраной красногвардейцев с требованиями на оружие. Из посланных районами в Кремль грузовиков удалось пройти только трем, так как после ввода туда роты 193-го пехотного запасного полка юнкера оцепили Кремль, задержали прибывающие из районов грузовики и арестовали сопровождающих их красногвардейцев.

Вечером 26 октября по требованию коменданта Кремля О. Берзина ему было выдано из кремлевского арсенала 12 пулеметов с лентами и 70 тыс. винтовочных патронов[62]. Эти пулеметы по распоряжению Берзина тотчас же были расставлены на кремлевских стенах.

По всем районам было организовано изъятие оружия у проходивших по улице военных. При этом оружие отнималось не только красногвардейскими патрулями, но и добровольцами, добывающими оружие для себя, чтобы принять участие в предстоящих боях. Бывали случаи, когда красногвардейцы с ружьями, но без патронов обезоруживали прекрасно вооруженных офицеров и юнкеров.

Повсеместный захват милиционных комиссариатов произошел 26 октября.

Незанятым осталось управление милиции всего города Москвы (бывш. градоначальство), явившееся впоследствии одной из