Лаврентий Берия. История, написанная кровью - Леонид Михайлович Млечин

Работа в шахте была безумно тяжелой, жизнь — скудной и трудной. После начала войны в стране ввели карточки — на хлеб, крупу, сахар, кондитерские изделия, масло, мясо, рыбу, мыло, обувь и ткани. Существовало 114 различных норм и видов снабжения — в зависимости от места работы и должности.

Продовольственные карточки выдавали каждый месяц, промтоварные — раз в полгода. Они были не именные и при утере не возобновлялись. Хлеб продавался ежедневно — с половины седьмого утра. Пайку разрешалось выкупить на один день вперед. Просроченные талоны не отоваривались. Восемьсот граммов хлеба выдавали по рабочей карточке, шестьсот граммов — по карточке служащего. Детям и иждивенцам (пенсионерам и неработающим) полагалось всего четыреста граммов.

Докладная записка Л.П. Берии, Н.А. Вознесенского, В.В. Вахрушева И.В. Сталину о восстановлении угольных шахт Донбасса. (Утверждено постановлением ГКО СССР № 2925 от 22 февраля 1943 г.) 20 февраля 1943

Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы Л.П. Берии, Н.А. Вознесенского, В.В. Вахрушева и И.В. Сталина. [РГАСПИ. Ф. 644. Оп.2. Д. 138. Л. 93–94]

На военных предприятиях рабочих стимулировали продуктами. Нарком вооружения Дмитрий Устинов вспоминал, как утверждал у Сталина планы.

— В первом абзаце надо указать, что производство противотанковых орудий имеет исключительное, подчеркиваю, исключительное значение для нашей армии, — сказал вождь. — Кроме того, записать, что на привлекаемых должны ежемесячно выделяться дополнительные централизованные фонды на каждого работающего: муки — 10 килограммов; крупы и рыбы по 2 килограмма; сахара — 1 килограмм; табаку — по 100 граммов. В закрытых столовых продавать по 200 граммов хлеба без карточек.

В угольной промышленности, которую курировал Берия, работавшие под землей получили повышенные нормы продовольствия: килограмм двести граммов хлеба в день. В месяц шахтерам полагалось: три килограмма мяса, два килограмма крупы, девятьсот граммов жиров, полкило сахара и восемь килограммов картофеля.

В 1943-м на шахтах, где добывали особо ценные коксующиеся угли, разрешили выдавать ежедневный дополнительный паек. Он назывался холодным завтраком. Шахтеры говорили «тормозок»: двести граммов хлеба, ломтик свиного сала, десять граммов сахара. Чтобы кормить семью, на подземные работы шли женщины и подростки.

Иван Андреевич Харкевич в годы войны работал инженером-теплотехником на горьковском заводе «Красная Этна», производившем мины. Он вел дневник.

После совещания с высоким начальством записал:

«За столом сидит замнаркома Кучумов — тучный (обрюзгший), хотя и сравнительно молодой, с двумя орденами, рядом упитанный директор завода (Романов), главный инженер неплохой упитанности, секретарь парткома (Новиков), розовый, как поросенок, и совсем упитанный секретарь обкома по промышленности (Кочетков).

А напротив, через стол, — руководители цехов и отделов: бледные, с обтянутыми скулами и провалившимися глазами. Весь народ сильно сдал телом. Трудно и очень трудно, особенно для некоторых рабочих. Питание очень и очень слабоватое…

Постановление политбюро ЦК ВКП(б) «Об обязанностях заместителей председателя СНК СССР и о работе оперативного бюро ГКО». 18 мая 1944

Копия. Машинописный текст. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1406. Л. 167–168]

Старая царская Россия четыре года воевала, а экономика в стране держалась сносно — в смысле снабжения населения продовольствием. И условия тогда не идут ни в какое сравнение с тяжелыми теперешними. В чем же дело?»

Отечественная промышленность пострадала от кампаний по борьбе с мнимыми вредителями. Сталин обвинял старых спецов, то есть инженеров и экономистов с хорошим образованием и большим опытом, во всех экономических провалах, называл их «вредителями и саботажниками», что привело к уничтожению квалифицированных кадров. Особенно губительно это сказалось на горном деле, где непрофессионализм оборачивался гибелью людей, от которых требовали проявлять героизм и самопожертвование.

Для создания новой военной техники понадобилась сложная система кооперации множества производств. В условиях командной экономики это вело к созданию больших бюрократических структур. Поначалу советской экономикой управляли три промышленных наркомата. К войне число наркоматов достигло сорока.

Как Берия управлял этим механизмом?

Один из помощников Берии в правительстве Алексей Сергеевич Павленко, который позднее станет министром электростанций, вспоминал:

«При рассмотрении на Бюро или на совещаниях у него различных вопросов, вместо разбора предложений по существу, он обычно никому не давал до конца высказать свои замечания и возражения и допускал, как правило, грубые окрики, угрозы и запугивание: “Мы вас выгоним вон”, “Посадим в тюрьму”, “Отрубим руки”, “Мы вам больше ничего не будем поручать”, “Будешь ходить с бубновым тузом” и другие оскорбительные и нецензурные выражения. Возражения и критику он не терпел. Когда приходилось выступать с какими-либо замечаниями или возражениями по рассматриваемым вопросам, он приходил в ярость и кричал: “Откуда ты такой взялся, кто ты такой, и какие у тебя заслуги?”»

Нарком танковой промышленности Вячеслав Малышев:

— Мы, министры, знали, что идешь в кабинет Берии министром, а как выйдешь обратно — не знаешь, может быть, министром, а может быть, в тюрьму попадешь. Метод был такой: стукнет по голове, выйдешь, качаешься. И у нас, у министров, было такое мнение, что человека стукнули сильно, все понятно. Грубо говоря, стиль руководства Берия — диктаторский, грубый, непартийный. Мы привыкли к его стуканию по голове. Надо прямо сказать — побаивались, терпели.

Указ Президиума Верховного Совета СССР «О присвоении звания Героя социалистического труда Л.П. Берии». 30 сентября 1943

Копия. Машинописный текст. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1380. Л. 61]

Нарком нефтяной промышленности Николай Байбаков:

— Я не помню случая, чтобы какой-нибудь разговор по телефону или при личной встрече проходил в спокойных тонах. Как правило, он любил выражаться нецензурными словами, оскорблял словами вроде таких: «переломаю ноги», «переломаю ребра», «посажу в тюрьму», «пойдешь в лагерь», «свалю с вышки, на которую ты забрался»… Надо сказать, что мы и сами не горели желанием попадаться ему на глаза, так как знали, что из кабинета выйдем шатающимися или разбитыми.

Постановление ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР о назначении Л.П. Берии председателем Бюро по топливу и транспорту при Совете Министров СССР. 27 февраля 1947

Заверенная копия. Машинописный текст. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1496. Л. 204]

Байбаков напрямую подчинялся Берии, который, в частности, был председателем Бюро правительства по топливу. Однажды Байбаков сильно простудился, лежал дома с высокой температурой. Позвонил злой Берия.

Совершенно больной Байбаков с трудом взял трубку и услышал:

— Каждый дурак может простудиться — нужно носить калоши!