Паустовский. Растворивший время - Олег Д. Трушин

Если 1944 год стал для Паустовского временем осмысления и осознания вновь вспыхнувших чувств к Татьяне и желанием хоть как-то нивелировать их суетой быта (вполне возможно, что и мысль о Ленинграде была отчасти вызвана и этими обстоятельствами), то в 1945 году поток этих чувств уже вряд ли можно было остановить и каким-то образом скрывать.

Надеялся ли он на взаимность, осознавая, что ему придётся разрушить созданную семью, в которой все друг друга любили? Вряд ли.

«Таня, сейчас четыре часа ночи, – напишет он Татьяне 13 мая 1945 года, – мёртвая тишина… вся жизнь была как ожидание Вас, и только для Вас мне стоит жить на этом свете. Почему Вы так взяли меня? Не знаю. Это колдовство. Или безумие. Или, вернее всего, – судьба»258.

Сколько таких тревожных для сердца писем Паустовский напишет Татьяне в победном 1945-м и в последующие годы, сказать трудно. Они будут приходить в Москву, в коммунальную квартиру на улице Горького (ныне Тверская) и следовать за ней туда, куда она уезжала на театральные гастроли. Паустовский будет писать их из Москвы, Солотчи… Просто писать, не дожидаясь ответа. И она, не запрещая ему слать письма, с ответом не торопилась, – с главным ответом.

В какой-то момент об этом увлечении мужа узнала и Валерия. И он, разумеется, не смог сказать жене всю правду, понимая, что для неё это будет трагедия. Ведь её любовь к нему была проверена временем! И об этом «обмане» он честно признается Татьяне в письме.

Облекая свои чувства к Татьяне в безнадёжность, временами «отступая», он начинал просить её в письмах лишь о том, чтобы простить ему всё сказанное в порыве чувств и остаться с ним в настоящих человеческих отношениях, при этом в шутку называя себя «кошмарным товарищем».

Пребывание в Солотче летом 1945 года не освободило от груза мыслей о Татьяне. Не помогали и походы на реку, и прогулки к монастырю, и лишь писательство в этом «лечении» чувств было определённым спасением.

Помимо второй части повести «Далёкие годы» – «Классическая гимназия», этим летом Паустовский напишет несколько рассказов, среди них будет особенно выделяться новелла «Телеграмма», которую опубликует журнал «Огонёк» в № 8 за 1946 год.

Нельзя сказать, что сюжет рассказа слишком сложен и перенасыщен событиями, скорее наоборот. Именно за его простотой скрывается то, что и хотел показать, «проявить» читателям Паустовский, – глубокое философское повествование, над сутью которого читатель невольно начинает задумываться, обращаясь к самому себе с вопросом о нравственности собственной жизни. Новелла пробуждает в душе читателя не только сострадание к главным героиням рассказа, но и заставляет по-иному посмотреть вокруг, оценивая своё окружение не по социальному статусу, а по категориям совестливости и порядочности.

Рассказ-драма, имеющий глубокий социальный подтекст. Старушка Катерина Петровна живёт в старом доме, что стоит в селе Заборье. Её дочь Настя уже давно переехала в Питер, вышла замуж и, живя своей жизнью, почти совсем не навещала мать. Письма писала редко. И лишь раз в два-три месяца приходил от неё денежный перевод на 200 рублей. По хозяйству старушке помогал сторож Тихон. Совсем отчаявшись увидеть дочь и боясь не пережить зиму, Катерина Петровна пишет ей письмо, которое Настя прочитывает не сразу. У неё много дел, и ей некогда даже вскрыть конверт.

И вот вскоре после этого письма Настя получает телеграмму от Тихона, в которой сообщается, что её мать при смерти.

Настя срочно едет в Заборье, но проститься с матерью так и не успевает. Поклонившись свежей могиле и проплакав всю ночь в комнате матери, понимая, что ближе её у неё никого и не было, Настя уезжает из села, «…крадучись, стараясь, чтобы её никто не увидел и ни о чём не расспрашивал», так как понимает, что уже осуждена сельчанами за своё отношение к близкому человеку.

Это рассказ, в котором отражена драма не только двух человеческих судеб, но и очень ярко показана трагедия одиночества, природа которой порождена самими людьми.

Разумеется, говорить о полной реальности сюжета не приходится, хотя определённое сходство в этом есть.

Есть в рассказе и свой «ляп», пропущенный Паустовским.

Прототипом главной героини рассказа Катерины Павловны стала одна из сестёр Пожалостиных – Екатерина, у которой действительно была дочь Евгения, жившая в городе на Неве. Какие отношения были у Екатерины Ивановны с дочерью и знал ли Паустовский Евгению, неизвестно. Но вот беда, в рассказе образ Насти Паустовский настолько «омолодил», что она скорее годилась Катерине Петровне во внучки, и это обстоятельство не могли не подметить читатели. 28 июля 1955 года читательница Мануйлова О. из Фрунзе (ныне – Бишкек, столица Киргизии), прочитав «Телеграмму», сообщала Паустовскому:

«В “Телеграмме” мать – Екатерина Петровна, судя по “Вестнику Европы” и стеклярусу, слабости и немощности, очень стара – 80–90 лет. Дочь же Настя молода и беспечна – 20–25 лет. Разница в годах матери и дочери в 60 лет не совсем правдоподобна для современных горожан!!!»259

Понятное дело, Паустовский мало «следил» за возрастными отличиями героинь «Телеграммы» и, в сущности, акцента на этом не делал. И всё-таки этот авторский промах прямо указал на явную беллетризованность автором рассказа, но нисколько не испортил смысла и понимания текста. К слову, исправлять сию неточность Паустовский не стал. Обывательского подхода к литературе, даже со стороны читателей, он не разделял.

Режиссёр Георгий Щербаков в 1957 году, приступая на «Мосфильме» к съёмкам короткометражного художественного фильма «Телеграмма», исправил в сценарии возрастное расхождение между героинями, приблизив его к реальности. Актриса МХАТа имени Горького Вера Попова, сыгравшая Катерину Павловну, в своей роли была исключительно убедительна, показывая всем своим образом драматизм положения, в котором оказалась её героиня на склоне лет. Её думы о дочери, которую в фильме сыграла актриса Лидия Смирнова, наполнены материнской любовью и тоской о встрече, ожидание которой превратилось в душевную муку. И последней надеждой хоть как-то эту встречу приблизить становится письмо дочери. Но и оно не помогает. И если бы не Тихон, его роль в фильме исполнил актёр Центрального театра Советской армии Николай Сергеев, то Настя вряд ли скоро узнала бы и о смерти матери.

Популярность «Телеграммы», как никакого другого рассказа Паустовского, ещё и в том, что её сюжет, взятый автором из народа, вернулся обратно в народ в форме реалистичного рассказа, в котором была сама жизнь. Недаром большая поклонница Паустовского немецкая актриса Марлен Дитрих, называвшая его «русским Ремарком», из всех произведений полюбившегося писателя выделила именно