ЗНАК ВОПРОСА 2002 № 01 - Станислав Николаевич Славин

Всем также памятна фотография его поверхности, выполненная американским спутником, на которой причудливое сочетание теней создали подобие человеческого лица. Надежда на встречу с другой цивилизацией, вызванная этой фотографией, едва теплится. И «едва» лишь потому, что даже осуществись она, то это будут следы ушедшей цивилизации. Не мертвой, уточним, но переродившейся.

Другими словами, не исключено, что развитие материи на Марсе обогнало аналогичное на Земле и период Разума там позади. В этом случае при непосредственном изучении планеты мы оказываемся в ситуации, которая способна внести ясность в наши глобальные представления о путях развития материи и в то же время произвести хаос в наших конкретных представлениях о человечестве, о его истории и развитии. Оставляя в стороне первое, как удел философов, рассмотрим следствия, могущие быть весьма любопытными. Первая их группа касается самой планеты и нашего изучения ее, вторая — человечества на Земле.

Однако прежде еще одно замечание. Ситуация с точностью наоборот существует, как ни странно, между Землей и Венерой. Весьма вероятно, что по мере остывания Солнца на Венере возникнет жизнь и далее разум, но для Земли этот этап будет далеко позади и что будет к тому времени с нами никакому богу не известно. Весьма вероятно, когда-нибудь разумные венеряне на страницах своего «Знака вопроса» будут обсуждать земное безмолвие, как мы ныне обсуждаем марсианское, и искать свидетельства земного пребывания у себя, если мы удосужимся их оставить.

Если цивилизация на Марсе была, следы ее непременно сохранятся. Искусственная деятельность разумных существ не менее примечательна, чем геологические преобразования или следы биологических существ в толщах горных пород. События, преобразившие там разум, несомненно, сотрут многие из них в пыль и песок, но кое-что должно остаться. Скорее всего это будут просто следы, наподобие статуй или фресок на камнях, и вряд ли мы найдем или, точнее, поймем в них нечто указующее. Изучение этих следов будет любопытно, но поучительность сомнительна, за исключением разве что судьбы живого вещества.

Его отсутствие на Марсе или смертельный упадок, в котором оно там находится, знаменательно для понимания происходящих ныне на Земле перемен этого вещества. Другими словами, если живое вещество на Марсе некогда процветало, а ныне мертво или в упадке, значит, оно, несмотря на все наши нравственные убеждения и потуги «зеленых», обречено на Земле. Мы можем столкнуться на Марсе с постсоциальной формой движения материи? Пожалуй, мы сможем догадаться, с чем имеем дело, но не более того. Понять качественно иное и превосходящее невозможно, ибо в этом случае мы будем в положении водоросли или комара перед человеком. Мы будем мыслить, т. е. реагировать на действительность согласно своему развитию, но действительность будет превосходить наши способности в понимании ее.

В своем отношении к возможной постсоциальной форме движения материи на Марсе мы должны исходить из обстоятельств, очевидных для последовательности этих форм. К ним относятся: саморазвитие форм материи, возрастание скоростей развития на каждом последующем этапе, уменьшение объема и масс, усложнение структуры веществ и качественно иные их свойства, слабость новых конструкций вещества и ужесточение условий их существования, компенсируемое создаваемыми средами, возрастание независимости от внешней среды и, что немаловажно, иная действительность для них, превосходящая известную нам, как мир человеческий превосходит мир животного. Отчего и построения ими собственных сред существования будут включать элементы действительности, недоступные нашему пониманию.

Отсюда не исключены аномальные зоны на Марсе, где могут происходить события, не вписывающиеся в действия известных нам законов природы. Эти зоны могут быть блуждающими, скрытыми в недрах планеты и даже недоступными для нас и наших приборов. Возможно, в них исследователи будут испытывать психические трудности и даже станут объектом внимания постсоциального (или даже постпостсоциального) вещества, причем ситуация, напоминающая Солярис, здесь отнюдь не показательна. Контакт, случись он, будет не игрой, не благоденствием и опытом. То будет иное отношение и даже не изучение или испытание нас, ибо последнее присуще только разумному.

Перед постсоциальной или следующей формой материи мы будем в положении камня или червя перед человеком, и интерес к нам будет для нас фатален. Мы можем вообще не обнаружить воздействия на себя постсоциальной материи, должной, скорее всего, действовать в области психики, но незаметно для нас самих воля и желания наши могут быть нам продиктованы. И полагая, что действуем мы согласно своим желаниям, исполнять мы будем волю случайную и неземную. Впрочем, губительность такого воздействия неочевидна, а его пространственные возможности, вероятно, должны быть ограничены.

Но это на Марсе. Что же касается Земли, то следствия здесь намного обширней и интересней и характер их определяется степенью опережения Марсом Земли. Если отрыв велик, как, вероятно, между Землей и Венерой, то разумные марсиане были на нашей планете миллионы и сотни миллионов лет назад. Они могли способствовать появлению жизни на Земле, что, впрочем, маловероятно, или застали буйный биологический мир и активные геологические процессы, отчего следы их пребывания следует искать в артефактах прошлого.

Они могли быть здесь несколько сотен или десятков тысяч лет назад в пору первобытного человечества. Некоторые мифы и предания древних народов, необъяснимые с точки зрения современной науки, в этом случае вполне могут быть обоснованы. Более того, в этом случае мы вправе поставить вопрос о самостийности человечества, не помогли ли нам и не помогали ли многократно в прошлом наши соседи, находясь на стадии Разума или выше. Спасители и учителя народов — герои многочисленных мифов — могут иметь в этом случае реальную основу.

Однако наиболее драматически выглядит ситуация, если Земля — объект внимания постсоциальной марсианской материи. Слишком давно, насколько можно визуально судить, произошло перерождение цивилизации на красной планете, так что первые костры и стрелы земных людей созвучны скорее во времени наследникам марсианского разума. Не распростерлась ли воля этого вещества на нас, тем более что путь ими на Землю проторен прежде? Не находится ли Земля под колпаком, функции и очертания которого превосходят наше понимание? И не в нем ли объяснение таинственных земных явлений?

Но если мы под колпаком посланцев «постсоциала», то мы не должны искать их действиям разумного объяснения, ибо сущность их превосходит человеческую, наше сознание и способность мыслить. Ярко выражена подобная ситуация в романе братьев Стругацких «Пикник на обочине», с тем лишь необходимым дополнением, что следы эти должны мы находить скорее в области психики, хотя не исключены и физические ее проявления. Другими словами, их следы — это окурки или кульки на обочине дороги, которые мы, муравьи, тщательно обнюхиваем, не в