Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

Донской казачьей и Добровольческой армий. Красные 8 октября взяли Воронеж. Попытка Дроздовской дивизии возобновить наступление успеха не имела, и она, огрызаясь контрударами, стала отходить в южном направлении. 2 ноября конница Буденного взяла Касторную, нанеся здесь поражение отброшенной от Ливен Сводной дивизии генерала Третьякова.

Кутепов понимал, что наступление на Москву с потерей Орла потерпело провал. Он докладывал командующему Добровольческой армией генералу В. З. Май-Маевскому: «Под натиском превосходящих сил противника наши части отходят на всех направлениях. В некоторых полках Корниловской и Дроздовской дивизий осталось по двести штыков… Потери с нашей стороны достигают восемьдесят процентов…»

Борьба за Орел и Кромы обескровила не только ударную силу Добровольческой армии – ее 1-й корпус, но и все Вооруженные силы Юга России. Теперь инициатива в Гражданской войне перешла к Красной Армии. Кутеповский корпус с его «цветными» полками корниловцев, дроздовцев, марковцев и алексеевцев в тяжелых арьергардных боях продолжил отступление. Во многом выручала боевая спайка белых добровольцев, которая «скрадывала» их малочисленность.

Во второй половине ноября в рядах 1-го армейского корпуса насчитывалось всего 2600 штыков. Это было меньше численности одного пехотного полка старой русской армии в начале Первой мировой войны. Корниловские полки превратились в батальоны, Дроздовские – в роты, а от Марковских и Алексеевских полков остались только кадры, позволявшие начать новое формирование. Поэтому последние были сняты с фронта и отведены в тыл.

Корпус, теснимый с фронта и охваченный конницей Буденного с правого фланга, прикрывал Харьков. В эти дни главнокомандующий ВСЮР генерал-лейтенант А. И. Деникин решил сместить командующего Добровльческой армией генерала Май-Маевского, который демонстрировал неспособность навести порядок на фронте. Но это была уже запоздалая мера: потерянное вернуть было уже нельзя. На его место был назначен генерал барон П. Н. Врангель.

29 ноября добровольцы оставили важный на театре Гражданской войны город Харьков. Чтобы латать дыры на фронте, Кутепов продолжал маневрировать своими малыми силами: полками и даже батальонами. От Деникина пришла директива удерживать Донецкий каменноугольный бассейн. Добровольцы, отступая, дрались самоотверженно. В начале декабря в лесах севернее города Змиева погиб 3-й Корниловский полк, прикрывавший отход своей дивизии. Красное командование, получая подкрепления, продолжало наращивать наступление.

15 декабря Кутепов получает приказ прикрыть Ростов и Новочеркасск. 20 декабря поредевшая Добровольческая армия сводится в корпус, который подчиняется командованию Донской казачьей армии. Основу корпуса составили остатки кутеповских «цветных» дивизий. Красные с боем берут Новочеркасск и Ростов. Последний город корниловцы отбивают, но на следующий день они оставляют его.

Корниловская дивизия под Батайском на время остановила наступление красной конницы Буденного и Думенко. В начале 1920 года Добровольческий корпус генерал-лейтенанта А. П. Кутепова получил передышку. Была проведена тотальная «чистка» тылов, и в строй удалось поставить много людей. Теперь корпус насчитывал в своих рядах 1763 офицера, 4638 штыков, 1723 сабли при 259 пулеметах и 63 орудиях. Командующий корпусом требовал от своих войск: «Во всем законность, всегда дисциплина».

7 февраля Добровольческий корпус нанес контрудар, захватив с боя город Ростов с его пригородом Нахичеванью. Более 4 тысяч красноармейцев попало в плен, трофеями стали 22 орудия, 123 пулемета, 6 бронепоездов. Но в эти дни противник уже подходил к Ставрополю и угрожал Кубанской области. 16 февраля белые добровольцы вторично оставили город Ростов.

Корпус Кутепова еще успешно сдерживал продвижение советской 8-й армии, но донцы неожиданно отступили, обнажив его правый фланг. Белые добровольцы вынужденно отступили с большими потерями: в жестоком бою у станции Ольгинской вторично была почти полностью уничтожена Марковская дивизия. Произошел всплеск враждебности между добровольцами и донцами: Верховный правитель России А. И. Деникин счел за благо вывести кутеповский корпус из подчинения Донской армии.

Вопрос ухода белых с Кубани уже не обсуждался. 11 марта Добровольческий корпус организованно начал отход к Новороссийску. Кутепов направил главнокомандующему Деникину телеграмму, можно сказать, ультимативного характера с требованием любой ценой сохранить кадры добровольцев для продолжения Белого дела. Речь шла о «подчистке» тылов для пополнения полков на фронте, эвакуации раненых и больных и передачи власти на линии Тимашевская – Крымская – Новороссийская в «исключительное ведение Добровольческого корпуса».

Кутепову поручается оборона портового Новороссийска на время эвакуации белых войск в Крым. Он вводит в городскую черту два батальона 1-го офицерского генерала Маркова полка, в который были сведены остатки дивизии, едва насчитывавшей 350 человек. Порядок в городе стал поддерживаться офицерскими патрулями. 13 марта главнокомандующему Деникину было доложено, что нервное настроение войск не позволяет оставаться в городе и что ночью надо начать эвакуацию.

Эвакуация, так хорошо расписанная в работах историков и показанная в кинофильмах, проходила на кораблях белого Черноморского флота и всевозможных судах гражданского назначения, кораблях стран Антанты. Порядок при погрузке обеспечивался офицерскими ротами корниловцев и дроздовцев.

Очевидец эвакуации белых войск из Новороссийска вспоминал: «На вокзале горели склады, взрывались бронепоезда и снаряды, грабежи складов в городе, большое скопление войск на пристани и массы лошадей, бродящих по городу и возле пристани, – все это говорило о кошмаре и ужасе, которые творились здесь».

Генерал-лейтенант Александр Павлович Кутепов последним из добровольцев, как этого требовал долг, покинул Новороссийск перед рассветом 14 марта. Он прибыл в Крым вместе со своим штабом на миноносце «Пылкий», чтобы там продолжать Белую борьбу.

В Крыму произошла смена главнокомандующего образованной здесь Русской армии. Деникин отправился в эмиграцию, а его место занял барон П. Н. Врангель, который всячески демонстрировал свое расположение к Кутепову и его добровольцам. Добровольческий корпус был пополнен и преобразован. Теперь он состоял из пяти дивизий: Корниловской (ее командир Н. В. Скоблин производится в генерал-майоры), Дроздовской генерал-лейтенанта В. К. Витковского, Марковской генерал-майора А. П. Третьякова, 1-й кавалерийской генерал-майора В. В. Крейтера и 2-й конной генерал-майора В. И. Морозова. Кутеповский корпус вновь стал ударной силой белой армии российского Юга.

Кутепов железной рукой «приводил в чувство» свой корпус. Офицеры за пьянство становились по чину рядовыми. За более серьезные проступки добровольцы отдавались под военно-полевой суд, и немало их было публично повешено на фонарных столбах Симферополя и других крымских городов. Врангелю пришлось вмешаться в кутеповские «фонарные методы» укрепления дисциплины, и военно-полевые суды «поубавили пыл».

Когда врангелевская Русская армия на рассвете 25 мая 1920 года вышла из Крыма и развернула наступление в степях Северной Таврии, 1-й армейский корпус находился на острие атакующего удара. Перед этим его командующий 23 мая лично произвел разведку позиций противника на аэроплане, заняв место наблюдателя. Это было одним из проявлений «кутеповского мужества».

Корпус Кутепова за два дня боев взял 3500 пленных, захватил 25 орудий и 6 бронеавтомобилей. Но победа обошлась белым добровольцам дорогой ценой, ощутимыми потерями в людях. Так, в Дроздовской дивизии выбыли из строя, будучи убитыми или ранеными, все командиры рот и батальонов. К