Наагатинские и Салейские хроники - Екатерина Ивановна Гичко

Воздух ощутимо сгустился, жара усилилась и начала душить на самом деле.

Вдруг гость вздрогнул, недовольно зашипев, потянулся к пояснице и зыркнул через плечо куда-то вниз.

– Женщина… – с угрозой протянул он.

– Хватит орать на сына! – раздался из-за его спины звонкий женский голос. – Пошёл в сторону!

– Стой там! – прорычал мужчина.

– Не нервируй меня, Изханѐй! – с угрозой прошипела женщина. – Ты посмеешь злить меня сейчас?

По виду мужчины можно было сказать, что он посмеет не только злить, но он почему-то промолчал. Только так сильно стиснул зубы, что желваки буграми заходили по скулам, и с явной неохотой отступил в сторону, открывая чужим взорам маленькую миловидную женщину с длинными белыми волосами и яркими синими глазами. Очень хрупкую и… сильно беременную.

– Мама, – виновато протянул Харийд и наконец-то вышел из-за двери.

– Мой птенчик, – разъярённое лицо женщины мгновенно преобразилось, смягчилось, и она с трогательной нежностью посмотрела на сына. А затем резко, обозлённо на, похоже, мужа. Такая стремительная перемена впечатлила даже старого консера. Он стоял с совершенно обалдевшим видом.

Хотя… Скорее его впечатлило кое-что другое.

– Алайрия… – едва слышно выдохнул он, медленно спускаясь.

– Господин Шерех! – ахнула та. – Как вы постарели, о боги!

– Мы тебя искали все эти годы, – продолжал ошеломлённо бормотать старик.

Глаза женщины налились слезами, и она виновато ссутулила плечики. И разгневанно зыркнула на мужа. Тот посмотрел с не меньшей страстью.

Риш наконец пришёл в себя и поспешил к гостям. Он ждал их, но приезд давно потерянной тётки всё равно стал сюрпризом. Столько веков о ней не было никаких известий. Они предполагали, что её удерживают силой или даже что её убили. Знакомство с Харийдом внесло небольшую ясность – он сообщил, что мать жива и очень здорова, – но более подробно о семье рассказывать не пожелал, опасаясь неминуемой кары от грозного отца.

Ну, отец у него действительно выглядел очень грозно.

Гости встретили Узээриша настороженными взглядами, и он сразу же предложил:

– Пройдёмте внутрь, поговорим в доме.

– Ты кто такой? – без обиняков спросила госпожа Алайрия. – Я хочу поговорить со своим братом, Иерхаридом!

– Алайрия, это его сын, Узээриш, – поспешил на помощь старый консер. – Ты не застала его рождение. Сам Иер сейчас не может принимать гостей.

Женщина растерянно посмотрела сперва на Шереха, потом на Риша и ударила мужа крохотным кулачком в бок. Тот, не размыкая сложенных на груди рук, взглянул на неё с величайшим снисхождением.

– Это ты виноват, что я не могу узнать своего племянника! – обвинила жена, напирая на него животом.

Тот скосил глаза на её живот, стиснул зубы и вместо ответного обвинения прорычал:

– Не нервничай! Иначе домой поедешь.

– Рожу прямо в карете! – пригрозила маленькая жена.

– Я думаю, нам действительно стоит пройти в дом и продолжить беседу внутри. Вы устали с дороги, а в твоём положении, Алайрия, действительно не стоит волноваться. Проходите, – Шерех посторонился, приглашая гостей в дом.

Господин Изханей подозрительно осмотрелся – Риш явственно ощутил, как его по лицу мазнуло нечто отличное от воздуха – и первым направился к лестнице.

– Да что ж-то всё разом! – рычал Винеш, мечась по комнате и убирая с глаз подальше страшные лекарские инструменты, окровавленные тряпки и подтягивая одеяло повыше, чтобы хоть как-то замаскировать убого-болезненный вид Иерхарида.

Ошеломлённый приездом давно потерянной сестры друга, Винеш переживал, как бы Иеру не стало хуже от пусть и приятных, но волнений, и тревожился, как бы самой Алайрие не поплохело при виде брата. Впрочем, беременная женщина была бодра и энергична и заверяла, что готова увидеть брата на погребальном костре, лишь бы живого. Её звонкий голос разносился по всему дому, а Зиш (вот мелкий поганец!) пробрался к отцу и рассказал, что приехала какая-то пузатая тётя, которую все называют сестрой папы.

Иерхарид пришёл в такое волнение, что едва не сполз с кровати. Винеш, страшно ругаясь, едва успел перехватить его.

– Это действительно Алайрия? – беспрестанно спрашивал Иер, следя за лекарем горящими глазами. – Она жива? Не мертва?

Винеш про себя костерил Узээриша, который не рассказал отцу о внезапно найденных родственниках из опасений сделать хуже. Тогда лекарь поддержал молодого хайнеса, но сейчас об этом и не вспоминал.

– Ещё как жива, – ворчал Винеш. – Рвётся к тебе, а ты в таком гадком виде. Не узнает!

– Я хочу её видеть!

– Она тоже хочет. Обожди, давай хоть причешемся! Твоим видом нежных барышень до обморока доводить можно.

– Где мой брат?! – раздалось решительное за дверью. – Почему вы его прячете? Я обыщу каждую дыру в этом доме, но найду его!

– Алайрия, – на лице Иерхарида расцвела дурашливая счастливая улыбка. – Это она… Такая же темпераментная…

– Боги, женщина, не поднимай это! – зарычал кто-то.

– Тогда подними ты!

– Не нужно ничего поднимать, – строго осадила их госпожа Жадала. – Пройдите сюда.

Дверь в гостиной хлопнула, раздались торопливые шаги, и в спальню ворвалась невысокая светловолосая женщина.

– Брат, – с порога позвала она, осмотрелась и с недоумением воззрилась на лежащего на постели Иера.

Глаза её испуганно расширились, губы побелели, а голос задрожал.

– Брат… Иерхарид… О боги, что с ним?

Она торопливо, переваливаясь как уточка, приблизилась к кровати и дрожащими ладонями огладила грудь Иера и недоверчиво сжала пустой рукав.

– О боги… боги… – слёзы покатились по её щекам, и обессиленная женщина опустилась на колени перед кроватью. – Что произошло? Почему ты так выглядишь? Иерхарид, как так вышло… Твоя рука…

Вставший на пороге высокий светловолосый мужчина с яростью уставился на Винеша, но тот ответил не менее яростным взглядом.

– Я говорил, что нужно подождать, – и уже куда мягче обратился к рыдающей женщине: – Увы, господин сильно пострадал во время мятежа, но главное, что он жив.

– Алайрия, это ты, – Иерхарид смотрел на сестру неверящим взглядом. – Ты…

Ошеломлённый её появлением, он даже не заметил, что она беременна.

В комнату заглянул обеспокоенный Риш, но Винеш раздражённо махнул на него рукой и попытался поднять госпожу Алайрию. Лекаря потеснил господин Изханей, который легко поднял и усадил жену в кресло и даже всунул в дрожащие руки платок.

– Я так виновата… – плакала Алайрия. – Прости