Время Андропова - Никита Васильевич Петров

Брежнева в его рабочем столе был обнаружен машинописный документ, озаглавленный «Некоторые замечания по вопросу подготовки военно-политической акции 21 августа 1968 г.»[823] В этом документе ясно и последовательно изложен план и цели тайных операций в Чехословакии накануне вторжения. Некоторые формулировки позволяют сделать заключение, что этот документ был подготовлен в КГБ. Относительно работы тайных агентов КГБ в рядах чехословацкой оппозиции в этом документе говорилось: «Надо было внести раскол в ряды контрреволюции, вызвать недоверие друг к другу, направить в ложном направлении усилия внешней контрреволюции, что в конечном счете подготовило бы благоприятную почву для принятия необходимых политических решений»[824]. Здесь же говорилось и о проведении широкой дезинформационной кампании с целью дискредитации чехословацкого руководства: «Необходимо дополнить военный контроль политическим и административным контролем. Речь идет о самом решительном вмешательстве в дела Чехословакии, об осуществлении нажима по всем линиям, вплоть до предъявления ультимативных требований… Политическая обстановка в Чехословакии в настоящее время является достаточно сложной, и надо принять меры к тому, чтобы ее еще более усложнить. Для этого необходимо разработать широкий план специальных мероприятий по дезинформации. Необходимо усилить недоверие к правым лидерам, проводить акцию по их компрометации, идти на самые широкие контакты именно с правыми элементами с тем, чтобы широкие массы имели возможность обвинить именно этих правых лидеров в коллаборационизме»[825].

В полном соответствии с этими установками силами КГБ в Чехословакии проводились так называемые спецоперации. В апреле 1968 года на укрепление аппарата КГБ в Прагу были секретно направлены сотрудник разведки Владимир Васильевич Суржанинов (приступил к работе в Праге 26 апреля) и сотрудники «нелегальной» разведки (управления «С» 1-го Главного управления КГБ) Геннадий Федорович Борзов и В.К. Умнов[826]. В их задачи входило не только установление рабочих контактов с просоветским крылом в КПЧ, но и руководство тайными операциями. Кроме того, под видом работников средств массовой информации в Прагу решением Секретариата ЦК КПСС (Ст. 50/172 г-ОП) от 16 апреля 1968 года были направлены сотрудники разведки КГБ Георгий Арсеньевич Федяшин и Александр Иванович Алексеев.

Наращивание присутствия КГБ в Чехословакии было связано с двумя проводившимися там «спецоперациями», о которых сообщается в исследовательской литературе. Первая, имевшая кодовое название «Прогресс», заключалась в засылке в Чехословакию советских агентов-нелегалов под видом туристов, бизнесменов и студентов из Германии, Австрии и Швеции и других западных стран. Их целью было установление контактов с представителями всех видов оппозиционных сил, сбор информации и контроль над их деятельностью. При необходимости советские агенты могли влиять на деятельность оппозиции. Помимо прочего, это давало возможность «уличить» чехословацкую оппозицию в подозрительных контактах с Западом. Другая операция, проводившаяся КГБ под кодовым названием «Ходоки», была еще более провокационна по своему характеру. В ее рамках советские агенты-нелегалы имели задание фабриковать доказательства подготовки чехословацкой оппозицией вооруженного контрреволюционного переворота. В этих целях агенты КГБ обустраивали «тайные склады с оружием», распространяли листовки с призывами к свержению власти и т. п.[827] О деятельности агентов КГБ по созданию доказательств «активизации контрреволюционных сил» вспоминает и корреспондент «Известий» Владлен Кривошеев, называя это действиями «третьей силы». В его подчинение был прислан неизвестный ему ранее «журналист-международник», как он догадался позднее, из КГБ. И когда вскоре где-то под мостом в Западной Чехии обнаружили «арсенал оружия», состоящий лишь из нескольких пистолетов и гранат, вдруг выяснилось, что накануне туда ездил на автомобиле «Волга», принадлежащем корреспондентскому пункту «Известий», именно тот самый новый сотрудник[828].

Примером типичной дезинформационной акции отдела «А» 1-го Главного управления КГБ[829] может служить публикация в газете «Правда» 19 июля 1968 года статьи с заголовком «Авантюристические планы Пентагона и ЦРУ», в которой со ссылкой на «сверхсекретный оперативный план» и документы командующего сухопутными силами США в Европе утверждалось, что Пентагон и ЦРУ активно вмешиваются в ситуацию в Чехословакии, проводят «идеологические диверсии» и способствуют «контрреволюционному перевороту». В действительности этот план, якобы попавший в руки советских журналистов, был сфабрикован в КГБ[830].

Оппозиционные настроения в Чехословакии явно преувеличивались советской пропагандой, а рост гражданской активности и критика тоталитаризма сталинского типа изображались как доказательства зловещих планов «по отрыву Чехословакии от социалистического лагеря». Все это имело цену лишь для внутреннего пропагандистского употребления в СССР. Весьма характерно, что в подготовленной 1-м Главным управлением КГБ при СМ СССР в октябре 1968 года объемной записке «О деятельности контрреволюционного подполья в ЧССР» лишь четвертая часть была посвящена «деятельности антисоциалистических сил до ввода союзных войск в ЧССР». Причем в этом разделе и речи не было о тайных складах с оружием или иной практической подпольной деятельности. В основном говорилось о слабости партийных органов КПЧ на местах, ослаблении ее «руководящей роли», внутрипартийной борьбе и кадровой неразберихе, росте оппозиционных настроений в обществе, организации общественных объединений, в том числе и среди тех, кто ранее подвергся политическим репрессиям, и тому подобных фактах. И лишь в одном месте упоминались единичные примеры распространения листовок и надписей против КПЧ и СССР[831].

Проблемы, связанные с чехословацкими событиями, приходилось решать и внутри СССР. Некоторые чехословацкие корреспонденты, находящиеся в Москве, изрядно раздражали КГБ своей независимой позицией и критическими репортажами. Но Москва не Прага, здесь действовала жестокая цензура, и терпеть независимость суждений здесь не желали. По инициативе КГБ, надзиравшего за представителями иностранных средств массовой информации, 19 июня 1968 года было принято решение Политбюро «Об антисоветских выступлениях корреспондента чехословацкого радио в Москве Л. Добровского»[832]. Вопрос был настолько деликатным, ведь речь шла о корреспонденте «дружеской социалистической страны», что решение имело самый секретный характер — гриф «особая папка». Но проблема корреспондента тогда не была решена. Лишь после военного вторжения Андропов и Громыко 9 сентября 1968 года подготовили совместное письмо (№ 2141-А) с предложением «выдворить» Добровского из Советского Союза. Предложение было принято Политбюро, правда, без оформления этого решения в протоколе[833].

Результатом тайных усилий КГБ весной и в начале лета 1968 года стало то, что кремлевские лидеры получили необходимую аргументацию для оправдания своей жесткой линии в отношении лидеров КПЧ. Событиям в Чехословакии и итогам встречи делегаций коммунистических и рабочих партий социалистических стран в Варшаве целиком был посвящен пленум ЦК КПСС, состоявшийся 17 июля 1968 года. Выступая на пленуме с докладом, Брежнев заявил, что в Чехословакии идет «тщательно маскируемый контрреволюционный процесс»[834]. В прениях выступили 14 человек. Подводя итог и закрывая пленум, Брежнев сообщил, что «завтра будет опубликовано письмо братских партий чехам»[835].

Советские танки в Праге

1968