Время Андропова - Никита Васильевич Петров

— военной акции и размещении войск. С мая 1968 года Москва уже сознательно нагнетала страхи и ужасы, ведя дело к вводу войск. И в этом свете вполне очевидны тайные акции КГБ, направленные на дестабилизацию обстановки и операции по дезинформации. Общий итог понятен. Сиюминутная выгода была достигнута — ввод войск состоялся, но в долговременной перспективе это обернулось явным проигрышем. Внутри советского общества росло разочарование в брежневской политике, была разрушена вера в возможность демократического преобразования социалистического общества в «социализм с человеческим лицом», более того, даже в среднем партийном звене и в кругах интеллигенции «чехословацкий комплекс» вызвал формирование стойких оппозиционных настроений. В 1968 году Советский Союз в очередной раз выступил в роли жандарма и проводника силовых методов советизации, а в результате этого в странах «восточного блока» и в республиках СССР постепенно росло и все сильнее проявлялось национально-освободительное движение и желание обретения государственной независимости.

Тайный канал

Леонид Брежнев, опасавшийся международной изоляции после вторжения в Чехословакию в 1968 году[861], предпринимал меры по укреплению международного доверия к своей политике, пытался нащупать новые каналы продвижения положительного имиджа СССР. Узловым моментом были отношения с ФРГ. Они были важны и с политической и, что не менее значимо, с экономической точки зрения. Но как действовать и какой избрать путь для эффективного достижения поставленных целей. Требовалось что-то нетривиальное и в то же время дающее быстрый результат.

Обмен неофициальной, строго секретной информацией между принимающими решения лицами, которые хотя и считались контрагентами, но, тем не менее, в значительной степени были заинтересованы в защищенном обмене информацией, является, скорее, нехарактерной составляющей международной дипломатии. Но почему Брежнев сделал именно КГБ инструментом налаживания тайного канала между Москвой и Бонном. В сущности, речь шла о задачах, с которыми вполне могли справиться специально назначенные тайные эмиссары Кремля из числа общественных деятелей, журналистов или германистов, имевших хорошие связи среди западногерманского истеблишмента.

Брежнев верил Андропову и за пару лет, прошедших с момента его назначения на пост в КГБ, убедился — не подведет. Сохранит все в тайне и обеспечит надежность контактов, да и люди в ведомстве Андропова не болтливые. Главное — предельно сузить круг посвященных. «Тайный канал» — вот идеальный способ коммуникации. Важно было организовать все не просто втайне, но и нетрадиционным для КГБ путем — отделить этот канал от привычной для разведки КГБ области «активных мероприятий», сделав что-то исключительное и неформальное. Иначе говоря, найти связку: человек в аппарате КГБ, получающий доверительную информацию прямо от председателя КГБ при личном, с глазу на глаз общении, и агент-журналист, имеющий широкие связи и возможность регулярно бывать в ФРГ. И, главное — не должно быть никакого аппаратного воплощения, никакой письменной отчетности и никакой огласки в самом КГБ. Деятельность «тайного канала» должна была иметь прямой характер и ограничиваться узким кругом лиц. Связка, законспирированная даже от высшего руководящего состава КГБ, тайный канал известный лишь председателю КГБ Юрию Андропову и генеральному секретарю ЦК КПСС Брежневу. Очевидно, что и министр иностранных дел Андрей Громыко оставался в стороне. Его ввели в курс дела позже.

Тут стоит сделать некоторое историческое отступление и оценить доставшееся Андропову наследство: ведомственные идеи, наработки и их структурное воплощение. Мог ли Андропов обогатить опыт своих предшественников, в какой степени этот опыт нуждался в коррекции и переосмыслении применительно к изменившимся условиям?

В послевоенное время распространение советского влияния в Европе стало задачей номер один для Сталина. Разумеется, средством упрочения этой идеологической экспансии могла быть отнюдь не только открытая пропаганда. Для этого Сталин использовал и тайные каналы по линии разведки, и тайное финансирование. Весной 1946 года по поручению Сталина министр госбезопасности Всеволод Меркулов разработал несколько вариантов реорганизации структуры своего министерства (МГБ). В одном из них предлагалось создать специальный аппарат — «Особую группу» при министре госбезопасности, в задачи которой входили бы активные мероприятия по тайному воздействию на общественно-политические настроения на Западе. О предстоящей деятельности «Особой группы при министре госбезопасности по специальным заданиям» в записке Меркулова говорилось вполне определенно и подробно. Задачи этой группы формулировались следующим образом:

«Подготовка и вербовка специальной сети агентов, которые по своему служебному и общественному положению могли бы оказывать влияние и давление на правительства соответствующих стран в нужном нам направлении. Организация общественного мнения среди определенных кругов населения соответствующих стран путем создания новых специальных органов прессы (газет, журналов), конспиративно субсидируемых нами и проводящих по нашим заданиям нужную нам линию, или путем приобретения уже существующих в странах органов прессы (нелегальная скупка акций газетного предприятия, прямая покупка этих предприятий у владельцев через подставных лиц и т. д.);

Организация аналогичной работы среди радиокомментаторов и работников различных влиятельных общественных, научных, просветительных и иных учреждений;

Передача через указанные выше каналы для опубликования в прессе полезных для нас материалов, в том числе и дезинформационных.

Осуществление работы, возлагаемой на особую группу специальных заданий, нами мыслится таким образом, что политическое содержание статей, различных документов, предназначенных для использования за границей, и заданий специальной агентуре будет определяться ЦК ВКП(б) [и т. Сталиным][862], а на МГБ СССР будет возложена только организационно-техническая сторона конспиративного доведения этих материалов и заданий до соответствующих объектов за границей»[863].

4 мая 1946 года была утверждена новая структура МГБ СССР. Однако «Особая группа» с вышеозначенными функциями не была создана, а все оперативные мероприятия за границей, включая тайные информационно-пропагандистские интервенции, были сосредоточены в Первом главном управлении МГБ (внешняя разведка). С 1947 года функции внешней разведки выполнял Комитет информации (КИ)[864]. За этим последовали кампании против правительства Аденауэра и проводимой им политики западной интеграции[865].

В.Е. Кеворков

[Из открытых источников

Лишь в 1959 году в составе 1-го Главного управления КГБ было создано специальное подразделение, где сосредоточилась вся работа по дезинформации и проведению «активных мероприятий» за границей. Это было нововведением назначенного на пост председателя КГБ Александра Шелепина, прошедшего большую политическую школу в аппарате ВЛКСМ, а затем в ЦК КПСС. Приказ КГБ о создании в аппарате 1-го Главного управления (разведки) «службы дезинформации» — отдела «Д» был подписан 23 июня 1959 года. Первым серьезным делом нового начальника этого отдела Ивана Агаянца стала беспрецедентная по своим масштабам кампания «неонацистских выступлений» в Западной Германии. Тогда тайные агенты СССР и ГДР организовали ряд провокаций (посылка антисемитских анонимных писем и взрывных устройств, осквернение могил на еврейских кладбищах, беспорядки), серьезно осложнивших отношения ФРГ с союзниками. Эти