Махабхарата: Ревизия смыслов. Часть II - Пётр Степанович Лосев

Бхишмапарва, гл. 116, шл. 1 - 8:

"Санджая сказал:

"Девы [почтили его] всячески сандаловым порошком, жареным зерном и венками, женщины, дети, и старики и [прочие] зрители из простонародья потянулись к сыну Шантану, словно духи к Истребителю тьмы. Музыканты, танцовщицы, гетеры, также мимы с плясунами заплясали и запели пред старым прародителем куру. Прекратив сражение, сбросив доспехи и положив оружие, куру и пандавы вместе собрались вокруг неодолимого Девавраты, укротителя врагов, приязнь изъявляя друг к другу возрасту согласно, как в былое время".

Сын Шантану сказал, что изнывает от жажды. Ему принесли воду и еду. Но Бхишма подозвал Арджуну и сказал ему, что только он может "добыть мне воды как должно" (Бхишмапарва, гл. 116, шл. 9 - 27). Пандава взошёл на колесницу, объехал на ней вокруг великого воина слева направо, положил стрелу на тетиву, прочёл заклинание над оружием и пронзил ей землю к югу от Бхишмы. В том месте забил источник воды, которой напоили сына Шантану и он стал прославлять пандаву. Затем раненый каурава обратился к Дурьйодхане и призвал его заключить мир и отдать половину царства пандавам, так как с "кончиною Бхишмы и всем [придет] конец - это слово истины я говорю [тебе]!" (гл. 116, шл. 47 - 51). После его слов все воины разошлись по своим обителям.

Узнав о том, что сражён Бхишма, к нему пришёл Карна, "муж, величием осиянный, и голос его прерывался слезами, когда он сказал ему: "О лучший из куру, я - сын Радхи, тот, кто, безвинный, столь ненавистен был, тебе всегда, когда представал пред твоими очами!" (Бхишмапарва, гл. 117, шл. 1 - 20). Увидев, что опустело поле, сын Шантану отослал воинов, охранявших его, и обнял Карну.

Сын Ганги сказал: "Приди, приди, о ты, что [всегда] спорил и соперничал со мною! Если бы ты не пришел сейчас, блага не было бы тебе, поверь мне. Ты - сын Кунти, не сын Радхи, я знаю об этом от Нарады, а также от Кришны Двайпаяны и от Кешавы, в этом нет сомнения. Нет у меня ненависти к тебе, правду, сын мой, тебе говорю. А жестокие слова я молвил тебе, чтобы пыл в тебе убить. Ибо нет причины у тебя, по мнению моему, ненавидеть Пандавов, с коими столько раз ты поступал жестоко, о ты, радость Сурьи! Я знаю твое мужество в бою, для врагов губительное, и благочестие, и доблесть, и высочайшее благородство в даянии. Нет подобного тебе среди мужей, о богоравный!.. О Карна, [некогда] ты, [только] луком вооруженный, в Раджапуру придя, один сокрушил [там] царей, за царя куру сражаясь. Так и могучий Джарасандха, трудноодолимый, боевой славой похваляющийся, неравен тебе оказался в бою. Ты благочестив, правдив, пылом солнцу равен, ты - божий отпрыск, в битве непобедимый, превосходящий [всех] людей на земле. Сегодня ушла ненависть, которую когда-то питал я к тебе. Не в силах человека предотвратить назначенное судьбою. Храбрые Пандавы - единоутробные братья твои, о истребитель врагов! Объединись с ними, о мощнорукий, если хочешь сделать угодное мне! Да кончится со мною эта вражда, о радость Адитьи, и да будут отныне беспечальны все цари на земле!" (Бхишмапарва, гл. 117, шл. 1 - 20).

Вайкартана ответил.

Бхишмапарва. гл. 117, шл. 21 - 28:

Карна сказал:

Все это я знаю, о великомудрый, в том нет [у меня] сомнения! Как ты сказал, о неодолимый, я - сын Кунти, не сын возницы, но бросила меня Кунти, и воспитан я был возницей. Властью воспользовавшись, от Дурьйодханы [полученной], не смею я [теперь] поступить вероломно. Имущество [мое], и плоть, и ту высокую славу - все отдал я делу Дурьйодханы, о щедрый к жрецам. Своей приверженностью Суйодхане постоянно гневаю я Падавов. Что неизбежно должно произойти, того предотвратить невозможно! Человеку то не по силам - кто предотвратит назначенное судьбою?.. Знаю я доподлинно, что непобедимы Пандавы и Васудева для других мужей, но мы поборемся с ними! Позволь мне сражаться, отец мой, о ты, всегда радостный душою в битве. С твоего разрешения, о герой, я буду сражаться, такова моя воля. Если грубо говорил или спорил, от вспыльчивости или по неразумию, и за все, в чем провинился я, да соизволишь ты простить меня!" (Бхишмапарва. гл. 117, шл. 21 - 28).

Бхишма сказал, что он даёт своё разрешение Карне сражаться "без гнева и неистовства", самоотверженно. Он закончил свою речь словами: "Долго, очень долго я пытался добиться мира, но не смог достичь цели. Где праведность - там победа!". (Бхишмапарва, гл. 117, шл. 29 - 33).

Почтив сына Ганги, Карна поднялся на колесницу и отправился к Дурьйодхане.

2. Где в мифе история.

На исходе десятого дня, когда пал Бхишма, кауравы и пандавы собрались у тела сына Шантану, чтобы почтить его. Так повествует "Бхишмапарва"... Но это скорбное перемирие авторы эпоса использовали не столько для того, чтобы выразить уважение к павшему, сколько для того, чтобы прославить Арджуну - убийцу своего деда. По легенде Бхишма лежит "на ложе из стрел". Иначе говоря, всё его тело настолько поражено стрелами, пронзившими его, что они создают опору для него. А вот у головы такой опоры нет... И он просит Арджуну сделать ему её. Три стрелы, пущенные из лука пандавой, становятся "подушкой" для головы деда. Это несомненная ложь! Если всё тело утыкано стрелами, то сын Шантану просто умер бы от потери крови. Сама идея этого ложа из стрел просто дурацкая: в этом случае под тяжестью тела стрелы пронзят его насквозь через несколько часов. И вот авторы эпоса прославляют ночного убийцу и евнуха таким иезуитским способом! По-другому почтить великого воина никак нельзя. Это, конечно же, говорит об уровне мыслительных способностей авторов Махабхараты. Бхишма будет лежать на этом "ложе" не день и не два, а несколько месяцев, сохраняя жизнь и ожидая, пока солнце не начнёт своё движение от тропика Козерога к экватору. Где логика?

Ночью в лагере кауравов Юдхиштхира принялся благодарить Кришну. Он сказал, что победа над Бхишмой одержана благодаря ему. Несомненно, план ночного нападения был придуман им. Кришна только улыбнулся в ответ. Самодовольство сквозит в этой улыбчивости Джанарданы. Здесь, среди своих, когда его никто не видит из противников, он позволяет своим чувствам расслабиться.

Утром следующего дня воины обоих лагерей снова собрались у тела Бхишмы. Теперь уже сын Шантану попросил воды, но, когда её принесли кауравы, он отказался и