Тайные информаторы Кремля. Очерки о советских разведчиках - Владимир Сергеевич Антонов

Одним из важных направлений деятельности советской разведки в заключительный период войны было отслеживание секретных переговоров представителей союзников и сателлитов гитлеровской Германии с Англией и США с целью заключения сепаратного мира и всестороннее освещение их содержания. Стамбульская резидентура внесла свой вклад в реализацию этого задания Центра.

После наметившегося в 1943 году коренного перелома в ходе Второй мировой войны союзники гитлеровской Германии начали искать возможности выхода из нее, зачастую путем закулисных переговоров с представителями США и Англии. Первой эту задачу решила Италия, которая вышла из войны в сентябре 1943 года. 9 сентября 1944 года прекратила войну Болгария. 12 сентября Румыния подписала с государствами – союзниками по антигитлеровской коалиции соглашение о перемирии и выступила против Германии. 19 сентября Финляндия разорвала отношения с Берлином и вышла из войны.

Практически последним союзником гитлеровской Германии в центре Европы в середине 1944 года оставалась Венгрия, солдаты которой продолжали сражаться против Советской Армии. Однако в ближайшем окружении регента Венгрии Хорти хорошо понимали, что Германия уже не в состоянии победить.

Советская разведка получила данные, что венгры избрали Стамбул местом проведения конфиденциальных переговоров с англичанами и американцами. Стамбульская резидентура сумела получить надежную информацию о ходе и содержании этих переговоров. В Москву были направлены документы, касавшиеся контактов с представителями союзников секретаря Министерства иностранных дел Венгрии Ласло Вереша, венгерского военного атташе в Турции Отто Хатца и венгерского консула в Стамбуле Ужвари, которые действовали по поручению своего правительства, в частности премьер-министра Каллаи. Добытые стамбульской резидентурой сведения о тайных переговорах 13 октября 1944 года были доложены Сталину, Молотову и Берии.

2 августа 1944 года турецкое правительство разорвало дипломатические отношения с Германией, 3 января 1945 года – с Японией, а 23 февраля 1945 года объявило войну Германии и Японии. Конечно, никакого участия в войне Турция не приняла. Эти акты имели другую цель – Турция стремилась получить место в Организации Объединенных Наций.

Тем временем в конце 1944 года М.М. Батурин выехал в Москву. Находясь в Центре, он обратился к руководству разведки с просьбой перевести его на другое направление работы. Вспоминая об этом, разведчик позже рассказывал:

«Я чувствовал, что при таком драконовском контрразведывательном режиме, который был установлен в Турции, и учитывая длительность моего пребывания в стране, турки могли проследить некоторые мои связи, что создавало потенциальную опасность для агентуры. Но нравы тогда были суровые, и я получил короткий ответ:

– Вы нужны в Турции…»

За успешное выполнение заданий Центра в условиях военного времени М.М. Батурин был награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и вторым почетным нагрудным знаком «Заслуженный работник НКГБ». 23 февраля 1945 года, в день Красной Армии, ему было присвоено воинское звание полковник.

Из аттестации на резидента Батурина, подписанной 18 декабря 1944 года:

«Тов. Батурин М.М. обладает большим опытом оперативной работы… Систематически работает над собой. Находясь в спецкомандировке в трудных условиях, добился значительных успехов. Дисциплинирован. В быту скромен».

В мае 1945 года, после нескольких месяцев, проведенных в Москве, Батурин возвратился в Турцию. Отношения Турции и Советского Союза, несмотря на окончание войны, стали более напряженными. 19 марта 1945 года советское правительство денонсировало советско-турецкий договор 1925 года о дружбе и нейтралитете. В начале декабря того же года из заключения были освобождены 23 пантюркиста, осужденных в марте 1945 года за фашистскую деятельность. Тогда же в Стамбуле прошла крупная демонстрация, носившая враждебный Советскому Союзу характер. По поводу этой демонстрации советское правительство даже направило ноту правительству Турции. Турция продолжала сохранять армию численностью в миллион человек. В Стамбуле, Восточной Фракии и западноанатолийских вилайетах (провинциях) продолжал действовать закон об осадном положении. Лишь к концу 1947 года осадное положение в последних шести вилайетах было отменено, так как оказалось уже совершенно неприличным сохранять его на третьем году после завершения войны, в которой Турция к тому же и не участвовала.

В руки многочисленных американских советников перешел контроль над всей военной и гражданской авиацией Турции, над железными дорогами и судоходством страны, а также над средствами связи. Американцы приступили к реализации своих планов строительства в Турции авиационных баз, аэродромов и военно-морских портов. Все же основным направлением деятельности советской разведки в Турции была работа не против этой страны, а, как и в предвоенные и военные годы, – против тех, кто с ее территории угрожал СССР.

…В невидимом мире разведки на полях тайной войны и бланках шифртелеграмм иногда интересно перекликаются линии жизни разведчиков, никогда не встречавшихся друг с другом.

В мае 1945 года Батурин возвратился из Москвы в Стамбул, а в августе полковник НКГБ Константин Волков, работавший под прикрытием должности вице-консула советского посольства в Турции, принял решение уйти на Запад. Он вошел в контакт с работавшими под дипломатическим прикрытием английскими разведчиками. В обмен на политическое убежище он предложил англичанам передать секретные документы, а также сообщить имена советских агентов в Турции и …в Великобритании (ранее он работал в английском отделе), некоторые из которых являлись сотрудниками британских спецслужб. Вскоре донесение из Стамбула было доставлено в Лондон, в Сикрет интеллидженс сервис начальнику отдела Киму Филби. Тот сразу же понял всю опасность ситуации. В тот же день Филби проинформировал о случившемся сотрудника лондонской резидентуры НКГБ. Информация немедленно ушла в Москву, а оттуда в стамбульскую резидентуру. Когда Филби прибыл в Стамбул, чтобы по поручению своего лондонского начальства разобраться с делом на месте, предатель был уже переправлен в Москву.

В своей книге «Моя незримая война» Ким Филби писал по этому поводу:

«На обратном пути я набросал доклад шефу, в котором описал подробности провала моей миссии. В нем, разумеется, содержалась моя версия исчезновения Волкова. По этой версии, провал произошел по вине самого Волкова, поскольку он сам настоял на том, чтобы переписка велась только почтой… Русские имели возможность разоблачить его. Его кабинет и квартира наверняка находились на прослушивании. Возможно, заметили, что он и его жена очень нервничают. Наверняка он выдал себя своим поведением или же много пил и болтал лишнее».

Ким Филби и его товарищи по «Кембриджской пятерке» после этого случая успешно работали еще много лет.

В январе 1947 года Батурин возвратился в Москву. В служебной характеристике, составленной в Центре по итогам его командировки, подчеркивалось:

«С поставленными перед ним задачами успешно справился. За время работы