Некрасов в русской критике 1838-1848 гг. Творчество и репутация - Мария Юрьевна Данилевская

Ознакомительный фрагментадресами проживания Некрасова в этот период и по протяженности допускает суждение: «пил запоем по нескольку недель <…> Две, три недели учит очень хорошо, там опять запьет» (XIII-2: 47)[98]. Недостаточная же подготовленность Некрасова по латыни легко объяснима не только его ссылкой на запои учителя, но и его плотной занятостью в литературно-театральном мире.

Высказанные предположения связывают и дополняют представление о личных и литературных отношениях поэта в 1839–1840 гг. с авторами первых критических отзывов о его стихах.

* * *

Таким образом, к ряду критических высказываний Менцова о Некрасове прибавляется второй его отзыв о сборнике «Мечты и звуки», опубликованный в «Библиотеке для чтения» без подписи.

Авторство всех выявленных на сегодняшний день рецензий на сборник установлено.

§ 3. Рецензии на сборник «Мечты и звуки»

По признанию Некрасова, принятому некрасововедами за основу, неуспех сборника стал переломным пунктом в его творчестве, когда он «перестал писать серьезные стихи и стал писать эгоистические» (XIII-2: 58); «отказался писать лирические и вообще нежные произведения в стихах» (XIII-2: 47). Общий обзор критических отзывов также представляет собой некую отправную точку в динамике персональных оценок Некрасова и в осмыслении русской критикой текущей литературы, в которой деятельность Некрасова становилась все более заметной. Он также позволяет наблюдать соотнесенность индивидуального творческого пути Некрасова с критическими оценками современников.

Рецензия Н. А. Полевого[99] носит одобрительный и отчасти «педагогический» характер. Рецензент отмечает в дебютанте талант, поэтическую технику («механизм стиха очень ловок»), его произведения рецензент относит к истинной поэзии, пожелание «более самобытности мыслей» указывает на подражательность, хотя формулировка смягчена.

Рецензия П. А. Плетнева[100] также носила одобрительный характер. Несмотря на упреки в «некоторой небрежности в отделке стихов» – «неточность в выражениях, неправильные ударения», – Плетнев увидел «в каждой пьесе» «создание мыслящего ума или воображения». «Здесь не только мечты и звуки, – утверждает критик, – но и мысли, и чувства, и картины. Книжка, заключающая в себе почти одни лирические стихотворения, исполнена разнообразия». Таким образом, в рецензии на первый поэтический сборник Некрасова Плетнев положительно оценил попытки следовать близкой критику поэтической традиции; разнообразие; изобразительную силу («картины»); мысль; чувство.

Н. В. Савельев-Ростиславич в пространной рецензии[101] отметил в Некрасове: «дарование несомненное»; связь его поэтических опытов с традициями «прежней школы» – элегической поэзии; их подражательность; в части содержания стихов склонность поэта, в традициях элегической поэзии, «находить поэтическое в одних чувствах грусти, безнадежности, отчаяния».

В рецензии Л. В, Бранта[102] говорится, что для «юного, очень юного поэта» «стихотворения его более нежели удачны». Брант отмечает в стихах: элегические мотивы; ставит их в связь с предполагаемым жизненным опытом автора (грусть, лишения); при этом желает автору большей связи стихов с действительностью и большей «определенности» поэтических идей.

Таким образом, Брант выделяет связь творчества дебютанта с традицией элегии и недостаточную зрелость и самостоятельность его поэтической мысли.

По оценке Ф, Н. Менцова, высказанной в анонимной статье в «Библиотеке для чтения»[103], «стихи <…> хороши; местами даже проглядывает чувство, и вообще видно, что господин Н. Н. имеет талант, который заслуживает одобрения». Однако, отмечает рецензент, «звуки» в стихах «лучше, нежели мечты». Таким образом, с точки зрения критика, у поэта есть чувство, талант, форма его стихов заслуживает более высокой оценки, чем содержание, поэтическая мысль. Особой похвалы удостоено стихотворение «Смерти», приведенное в полном объеме.

Рецензия Менцова посвящена двум поэтическим сборникам, одобренным приблизительно в равной степени. Второй сборник – «Стихотворения. 1834-38» Алексея Леонова[104], чей «талант к поэзии» отметил и В. Г. Белинский[105].

Вторая рецензия Менцова вышла в «Журнале Министерства народного просвещения»[106]. Рецензент напоминает о похвале, которая печатно прозвучала о нескольких ранее опубликованных стихотворениях Некрасова, и о цитации одного из них: «Мы привели даже в одной из книжек Ж.М. некоторые строфы из его прекрасной и даже, можно сказать, лучшей из всего изданного им ныне собрания пьесы: “Смерти” (ЖМНП. Июль, 1839)». Менцов вновь отмечает стихотворения «Моя судьба» и «Жизнь», а из ранее не знакомых читателю называет «пьесы, которые носят на себе печать поэтической независимости. Такими признаем мы: “Два мгновения”, “Рукоять”, “Покойницу” и “Песню Замы”. Эти стихотворения, за исключением “Смерти”, – лучшие между изданными доныне г. Некрасовым»; «Достойны также одобрения следующие: “Ангел смерти”, “Поэзия”, “Моя судьба”, “Землетрясение” и “Истинная мудрость”, где есть много прекрасных мыслей». Похвалы сопровождаются обширными цитатами из стихотворений «Два мгновения» и «Истинная мудрость».

Основные акценты в рецензии Менцова: он отмечает талант Некрасова, причем раскрывает фамилию автора сборника «Н. Н.», стоявшую под его более ранними публикациями; заявляет о цели своей рецензии – «одобрить» «прекрасный талант», напомнить читателю о прежних публикациях, которые отмечает «в числе лучших». Отмечает подражательность стихов автора сборника; в целом в качестве объектов подражания он видит Подолинского и Бенедиктова, но в отдельных стихотворениях не усматривает подражания конкретному образцу. Наряду с ученической подражательностью Менцов видит природную самостоятельность таланта Некрасова и представляет его подражательность как органичный этап становления молодого поэта; говорит о необходимости изучения лучших образцов и теории поэзии как о средстве занять достойное своего таланта место. Менцов указывает перспективу Некрасова – впоследствии занять видное место в отечественной литературе.

Отметим, что полтора года спустя в анонимной статье в «Журнале Министерства народного просвещения» Менцов вновь упоминает сборник Некрасова:

«Между оригинальными поэтическими произведениями, обогатившими в минувшем трехлетии русскую литературу, первое место бесспорно занимают “Сочинения” (9 томов) “Пушкина”. После сих образцовых творений можно поставить отличные стихотворения Бенедиктова и Лермонтова. Нельзя также пройти молчанием прекрасных опытов гг. Некрасова “Мечты и звуки”…» (далее перечислены оригинальные и переводные произведения)[107].

В упомянутой статье Верховского подробно говорится о благожелательности Менцова-критика, а также о его тенденции к чрезмерному сближению, почти уравниванию поэтов слишком разного масштаба. Обилие одобрительных высказываний о Некрасове позволяет думать, во-первых, что для малоопытного и очень молодого автора эти отзывы могли служить подтверждением его состоятельности. Во-вторых, «смена курса» у Некрасова произошла, когда Менцов продолжал одобрительно оценивать опыт, уже оцененный самим автором как неудачный. Этот пример наглядно демонстрирует творческую самостоятельность Некрасова, с одной стороны, разброс и неопределенность критических оценок – с другой стороны.

Две другие рецензии на сборник Некрасова остро полемичны по отношению к отзывам Менцова, Полевого, Плетнева, Бранта и Савельева-Ростиславича.

Одна из них была написана В. С. Межевичем[108]. Рецензент отрицает достоинства сборника и его автора. По его утверждению, стихи молодого поэта не обладают достоинствами: они оставляют впечатление «пустоты, безотчетности, неопределенности впечатлений». По выражению критика, «г. Н. Н.» стоит в том же ряду, что