Майор. Академия - Марк Фиттер

стать педагогом. Да и не в простой школе, а в академии для магов. Еще со времен своей учебки, я представлял себя крутым учителем, которого любят курсанты и который им как отец. А по итогу, попал в какое-то царство похоти, разврата и драк бабищ за пьяного трудовика. Пизд… Срань полная.

Впрочем, не все же так плохо. Наверняка нормальные люди есть и здесь. Просто у них были занятия, и я умудрился познакомиться только с не самыми приятными представителями местной фауны. Пока что буду придерживаться этой идеи. Все же, с коллегами мне придется пересекаться только во время утренних планерок, на совещаниях и на корпоративах. На долго задерживаться в служебной квартире я не планирую. Проституток сюда водить нельзя, а в окружении красивых дам без удовлетворения низменных потребностей, очень быстро можно поплыть рассудком. Чего греха таить, раньше я курил максимум раз в несколько дней, а за сегодня уже два раза потянуло. Благо второй раз удалось пресечь. И все это на нервной почве.

С чего там мне дальше нервироваться? Вторая стопка журналов. И здесь уже все попроще. Журналы классного руководства, успеваемости, посещения. Краткие характеристики на учеников и их табеля, которые включают в себя выжимку из журналов. Так можно отследить кто как учится и насколько часто он прогуливает.

— Занятно, — довольно хмыкнув, начал перебирать небольшие брошюрки с фотографиями, сортируя их по полу и возрасту. Выходило, что из девяносто восьми учеников, лишь восемнадцать были парнями. Из них, два сына вахмистров, один сын барона, а остальные простолюдины. Сын барона был наиболее примечателен, поскольку в его табеле были сплошные прогулы.

Все сразу понятно. Отец владеет лесопилкой и потому купил себе титул, а теперь готовит сынка на теплое место, однако судя по оценкам, малец не особо горит становиться успешным предпринимателем. Надо будет навести справки на отца и узнать, чем он живет и дышит. Звонить Юрию неохота, да и вряд ли он скажет что-то кроме официальной информации по предприятию. Поэтому, зайдем со стороны службы контрразведки, или «особистов». За годы службы я ни раз и ни два с ними сталкивался. Они даже вербовали меня в начале моей карьеры, как потенциального агента. Чего уж утаивать, служа на границе, я фактически работал на них. Надеюсь, что старые связи не утеряны. Есть у меня знакомый, который ушел на гражданку, однако сохранил звание полковника комитета магической безопасности. А это может значить лишь одно, он просто перестал занимать делами военных и начал крутить гражданских.

— Слушаю, — спокойно и четко ответил мужчина на том конце.

— Добрый день, курьерская доставка, просили передать две тонны тротилового эквивалента. Куда доставить? — усмехнулся я, приветствуя товарища в привычно манере. Шутка про то, что я взрывоопасен из-за фамилии, преследовала меня практически всю военную карьеру.

— Гексоген? — удивился собеседник. — Давненько не звонил. Случилось что?

— Пенсия случилась, господин начальник. Вышел спокойненько покурить называется и вляпался в педагогику, да так, что теперь подошву не отстирать. Я чего звоню-то, мне нужно справки навести. Информацию перешлю по закрытке, старый адрес еще пашет? — поинтересовался и получит утвердительный ответ, тут же отправил через закрытый войсковой канал связи, сообщение с данными на барона и его предприятие.

— Занятно, — довольно хмыкнул особист. — Ты сейчас там же, ну, в городе?

— Так точно, говорю же, в педагогику вляпался. В академии местной завкафом стал, — недовольно поморщившись, сообщил я. — Вот думаю, как отмыться, а то позор на мою седую голову. Но с этим я сам как-то разберусь.

— Хорошо, тогда как подниму архивы, сам завезу тебе. Да и надо ж нам посидеть и выпить вместе, а то сколько дерьма разгребли, а так нормально и не выпили. На колючке ж нельзя, — усмехнулся полковник и сбросил звонок.

Даже не попрощались, впрочем, особисты всегда так. И с ними надо только так. Максимально коротко и ёмко. При этом не давая точной информации. Иначе им будет не интересно или же они сочтут, что ты намеренно их дезинформируешь.

С возможной проблемой разобрались. Все-таки, хрен его знает, как поведет себя этот малец. Прикрываясь папашкой, может и начать пакостить, а барон — это не вахмистр, его так просто уже на чистку параши не отправить. Тут надо иметь хорошую такую доказательную базу. И я очень сильно сомневаюсь, что в таком отдалённом городишке, лесопилка работает по-честному.

Другой вопрос, что делать с остальными? Девок тут тоже много и, если раскладывать по сословиям, то есть дочки рыцарей, вахмистров и священнослужителей разных титулов, но никого даже близкого к баронам и графам. Тут можно не беспокоиться в плане дисциплины. Хотя бы за счет разницы в титулах, меня будут слушать. А чтобы окончательно отбить у них все желание к неповиновению, приду ка я на первое занятие по форме.

Ради такого, пришлось достать из сумки парадную свою форму. Брюки с зеленой окантовкой, китель с большим количеством блестящих медалей и орденов. За пятнадцать лет на границе, я наполучал прилично. Фуражка с темно-зеленым верхом и лавровым листом со звездой. Тоже отличительная особенность. Лавровый лист имеют только полевые командиры. Штабисты носят исключительно звезду.

Эх, давненько я ее не надевал. Даже увольнялся и то, в полевой форме. Тяжело мне было носить все эти медали. Грузом ответственности и потерь давят. Отвагу, доблесть, мужество, я получал за то, что мои пацаны гибли. Гибли, но успешно выполняли поставленные задачи. И я шел вместе с ними. Понятия не имею, как я так долго прожил, но видать, кто-то просто захотел, чтобы я не умирал. Так что если я выжил «на колючке», как у нас называли границу империи, то почему я должен хоть сколько-то беспокоиться об жалкой академии? В конце концов, я боевой офицер, с превосходной подготовкой. А где не справлюсь сам, попрошу товарищей подсобить, благо, за годы службы у меня организовались самые разнообразные знакомства практически во всех сферах. Не говоря уже о том, что многие сослуживцы, увольняясь, оставляли мне контакты для связи.

Так что это не мне стоит опасаться этого гадюшника. А этому гадюшнику опасаться меня. Что не сломаем, то взорвем, как говорили сапёры из моего батальона. Даром что ли меня «Гексогеном» прозвали.