Мертвец Его Величества Том 3 - Вадим Александрович Оришин

Возникает насущный вопрос, мне-то что с этим делать? Доберётся до меня Король-лич? Если всерьёз намерен удержать королевство от развала — доберётся. Да и про жену с ребёнком наверняка вспомнит. Ценность жизни последних, к слову, стремительно падает. Мне на королевство плевать, для меня вообще практически любые внешние силы в лучшем случае нейтрально-враждебны, а чаще просто враждебны. Будет Хаарт новым поколением местных дворян, или аристократия соседних государств, что установят новый порядок на этих землях, — все они попытаются вытолкать меня обратно в мою крепость (а то и вовсе окончательно умертвить). Может быть, не сразу по факту, а разобравшись, что я делаю и что с этого получаю. Для меня же окружающий мир представляет интерес только в качестве рынка сбыта (пока что), и я могу существовать вообще замкнуто, нисколько из-за этого не страдая. Более того, все аспекты государственной жизни будут развиваться — культура, наука, производство, потому что я целенаправленно строю плановую экономику, способную работать как в открытом режиме, так и в закрытом замкнутом цикле. И местное средневековье мне в этом только помогает, так как местные ещё просто не создавали систем, ориентированных на внешние поставки, только на внутренние ресурсы и с внутренними потребителями.

Так вот. Любая власть, что захочет меня подчинить себе, мне сама по себе пользы не несёт, только вред. Поэтому единственный способ сосуществования, который я принимаю — договор вольной марки. Ну, его вариация в наших конкретных условиях. Я готов торговать и даже платить налог сюзерену, но! Никакого воинского набора, никакого обязательного участия в военных операциях (если я сам не захочу во что-нибудь вписаться), и на моей территории работают только мои законы, иначе говоря, широкая автономия. Только кто же мне такие условия даст? Добровольно — никто. Зато, получив от души по сусалам от моей армии — да, будут готовы договариваться. Возможно.

С Хаартом сложнее, ему после всего произошедшего будет принципиально важно получить от всех полное подчинение. Хотя вполне возможно, что Король-лич станет осторожнее и гибче, как раз позволяя новым вассалам определённую автономию в обмен на верность, в противном случае ни о какой верности и речи не пойдёт.

Получалось, что мне так и так придётся с Хаартом пересечься и поговорить, а действовать уже исходя из результата переговоров. Я думал, у меня останется некоторый подсознательный страх перед моим, по факту, создателем, но нет. Никакого пиетета, потребуется — сам Хаарта на кости разберу.

Однако пока разделяющее нас расстояние оставалось велико, я мог заниматься своими делами. В первую очередь — весело и со вкусом выносить местным мозги, заставляя работать новую политическую систему. Перепись мы всё же провели и сейчас вели медленную индустриализацию. Людей освобождали от ручного труда. Уже пяток деревень работали на паровых тракторах, а освободившиеся люди осваивали новые профессии.

И если с мужиками всё было сложно, хотя и ожидаемо (наивные отчего-то полагали, что на работы их забирают временно, а здесь, вот чудо, переучиваться надо всерьёз и надолго), то бабы отказывались работать совсем. Не потому, что ленивые, нет. Опять старое мировоззрение нарывается на новые реалии.

Камень преткновения. Звучало так: «в смысле, я буду еду на зарплату покупать? Всю жизнь еду сами выращивали, а теперь у торгаша какого покупать? Да ни за что! Дайте мне кусок земли, сами всё вырастим!»

И всё, переубеждать бесполезно. Мои подчинённые честно пытались. Собирали баб в одном классе, а дальше проходил примерно следующий диалог:

— Вы трактора видели?

— Видели.

— Как работают, видели?

— Видели.

— Что трактора могут, как вся ваша деревня работать, видели?

— Видели.

— Всё, на земле теперь работают трактора, на них произведут еду. Вы будете работать, получать зарплату, а еду купите.

…синий экран смерти…

А точнее, поток криков, что обманут, да зачем, да свою еду надо самим растить, иначе сиськи обвиснут, хер стоять не будет, детишки не родятся, и тому подобный поток сознания, сводящийся к мысли: дайте кусок земли, мы сами себе на поесть вырастим. И как ты ребус не крути, не принимает крестьянская голова мысль, что машинный труд эффективнее ручного. Глаза видят, но мозги не воспринимают.

А когда пытаются объяснить: времени на землю у них не будет, потому что баба будет на работе по шесть часов в день, пять дней в неделю работать, возникает второй синий экран смерти и поток возражения. Ведь как, нельзя! Надо же печку натопить, дом намыть, детей обстирать, учить, следить, воспитывать и тому подобное. Им по третьему кругу объясняют, что дети будут ходить в школу, что за ними не надо смотреть (поток отрицания, мол невозможно такое, никогда такого не было и не будет), что квартиры им уже показывали, печи топить не надо, даже еду готовить не надо (снова поток отрицания, мол чужой человек плохо будет готовить, в суп плюнет, мясо понадкусывает, а в чай и вовсе непотребство какое сделает).

В общем, были бы мы в моём прошлом мире, нашёлся бы правозащитник с причитаниями: Ах, это так прогрессивно: отобрать у крестьян землю, детей, частные дома и готовку еды из крестьянских продуктов, чтоб согнать всех в стойла человейников, ограничить всё воспитание одной только школой, заставить работать от звонка до звонка на конвейере ради возможности покупать эффективный белковый комбикорм из насекомых и сои. А уж если в этом плане добавить про уравниловку и двойной паёк, то точно-точно получится рай на земле и совсем не антиутопия.

Ага, именно так! Выселить крестьян из домика с земляным полом и одной комнатой на всех, полного насекомых и прочих милых обитателей, в многокомнатные квартиры с удобствами, заменить похлёбку из редьки и хрена с капустой на трёхразовое централизованное бесплатное питание с мясом и овощами, оторвать от ненормированного труда на земле, от которого загибаются в тридцать, и принудить работать восемь часов в день по рассчитанным нормативам, не калечащим здоровье, забрать детей с улицы, где они предоставленным сами себе, оторвать от детского труда в поле и загнать в школы, ну и по мелочи, ещё всякого, ага. Тиран, сатрап, деспот, угнетатель народных масс. Ещё бы женщин и детей насиловал обязательно, да физиология не