История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен - Август Мюллер

Ознакомительный фрагментГерат, злосчастное сплетение интересов Тахиридов с интересами приходящего в упадок халифата доставило ему вскоре такую удачную диверсию на Каспийском море, которая должна была быть решающей для дальнейших его успехов. Лица, находящиеся на службе у Мухаммеда ибн Абдуллы, продолжавшего жить и действовать в Багдаде, но имевшего в Табаристане разные имущественные дела, возбудили неудовольствие в населении своими незаконными поступками. Брат Мухаммеда, Сулейман, бывший в то время младшим наместником области, тоже со своей стороны втянулся во все эти дрязги и поддержал интересы Мухаммеда. Тогда негодование и без того всегда трудно обуздываемого горного племени обратилось против самих Тахиридов. Население призвало Алида Хасана ибн Зейда и изгнало Сулеймана и его приверженцев из страны (250 = 864 г.). Восстание распространилось быстро и на соседнюю область дейлемитов и дошло даже до Казвина, так что войска из Багдада, соединившись с войсками из Нишапура под предводительством Сулеймана, должны были совместно действовать, чтобы окружить возмутившихся. Борьба продолжалась с меняющимся успехом в течение года (251 = 865/66 г.), пока наконец хоть временно Хасан был оттеснен в неприступные горы Дейлема. Однако уже в 255 (869) г. мы вновь видим его сражающимся с одним из турецких полководцев из Ирака, а в 256 (870) г. он опять овладел Табаристаном. В то время как эти события отвлекали большую часть сил Тахиридов, Саффар в 253 (867) г. ворвался в область Герата, разбил наголову тамошнего вице-наместника и овладел как самим Гератом, так и соседним Бушенджем. В том же году умер в Багдаде Тахирид Мухаммед ибн Абдулла: мы в свое время видели, как его двух сыновей натравил друг на друга халиф Мутазза, и вследствие того влияние их дома потерпело крушение в Ираке. Сулейман пытался снова восстановить это потерянное влияние, отправившись с войском в Багдад в 255 (869) г. на призыв интригующего на все лады Мутаззы, как раз в то время, когда Алид Хасан снова угрожал Табаристану, а Саффар готовился продолжать еще в более широких размерах свои разбойничьи набеги. Изречение, что боги сначала отнимают разум у того, кого намерены погубить, никогда, кажется, не оправдывалось так блистательно, как именно тут, при гибели рода Тахиридов, которые в последние годы своего существования точно были поражены слепотой. Правда, этой гибели их содействовала отчасти и неимоверно лукавая политика Мутаззы. Так, например, когда Али ибн Хусейн, наместник Фарса, желая воспользоваться явным падением дома Тахиридов, задумал отнять у них Кирман, халиф, по бессилию своему не имевший возможности непосредственно вмешаться в это дело, не отказал Ибн Хусейну в дозволении заручиться Кирманом, но одновременно даровал и Саффару наместничество в той же стране. Халиф надеялся, что оба соперника будут держать друг друга на почтительном расстоянии. Но он жестоко ошибся в оценке военной ловкости и силы бывшего медника. Саффар сделал сначала вид, будто он отступает перед полководцем Али, Тауком ибн Мугалиссом. Но когда этот последний удачно занял Кирман и стал после победы легкомысленно и беззаботно пировать, его хитрый противник нежданно-негаданно как молния бросился на него, взял его в плен и, не вынимая почти меча из ножен, овладел всей областью (255 = 869 г.). Али понял, что ему приходится напрячь теперь все свои силы: Саффар шел на него спешным маршем, всюду громко объявляя о преданности своей халифу, который будто бы – он лгал, конечно, – даровал ему наместничество не только в Кирмане, но и в Фарсе, и также усиленно выражая негодование на теперешнего бессовестного наместника, который держит на службе курдов-язычников и позволяет им оскорблять и производить насилие над подданными-магометанами. Что курды Али обращались с народом так же мило, как и турецкая гвардия халифа, – весьма вероятно, но нельзя предположить, чтобы сыны горного Седжестана, проявлявшие себя чистыми волками в битвах, держали бы себя ягнятами в мирных сношениях с населением. Что грабеж шел со всех сторон – вещь доказанная. Однажды великий разбойничий повелитель Саффар сам весьма хладнокровно выразился так: «Мои солдаты – люди свободные, которых я держу и с которыми не могу расстаться прежде, чем будут исполнены все их желания». Но это, конечно, не мешало Саффару выдавать свое войско за бойцов и защитников веры; и они, и в особенности их предводитель, всегда были «набожными добровольцами». Как бы то ни было, Саффар блестяще провел свою кампанию. Когда Али с 15 тысячами солдат запер ему узкий проход, ведущий между высокими горами и рекой Кур в долину Шираза, Саффар велел своим всадникам снять доспехи и вместе с войском бросился прямо в реку. Переплыв через нее, враги неожиданно очутились у фланга войска Али и, разрушив весь его боевой строй, разбили наголову оторопелых солдат, раньше, чем те смогли проделать нужную перемену фронта. Сам Али попался в плен, и с него, так же как и с Таука, были взяты в виде выкупа неслыханные суммы денег, все же остальное страшно разграблено. Тогда желания «свободных людей» были удовлетворены, и Саффар послал халифу в подарок, в качестве верноподданного наместника Кирмана и Седжестана, каким он теперь числился, мускуса, несколько верховых коней, охотничьих соколов и роскошных одежд. Затем он удалился со своей добычей, отказавшись на время от обладания Фарсом, хотя с милым намерением вернуться весьма скоро. Выполнить это намерение он решил в 257 (871) г., а так как в это время халиф Мутамид, правивший с 256 (870) г. – или, вернее, дававший за себя править своему брату Муваффаку, – находился как раз в самой сильной борьбе с зинджами, то выбранный момент был действительно наиболее благоприятным для возобновления старой игры. Муваффак не имел ни малейшего желания видеть на собственной шее «наместника Седжестана» с его неразлучными спутниками солдатами и отделался от угрожавшего ему посещения дарованием Саффару другого наместничества, подальше. В ущерб Тахиридам, которые уже не могли быть опорой для центрального правительства, Саффару предоставили Балх, Тохаристан и всю местность дальше до океана и до индийской границы. Эти области были населены разными интересными народностями, так, например, кабульскими турками и их соседями, горными племенами гур и пушту.

Пусть, думал Муваффак, неудобный вассал съест о них себе зубы. Но могучий полководец удачно справился и с этой трудной задачей. Отняв Балх у Тахиридов и довольно умеренно опустошив его, он ворвался через проходы Гиндукуша в долину Кабула. В течение почти целого столетия ни одному наместнику не дерзала прийти в голову мысль коснуться самостоятельности турецких владык Кабула, и жители страны могли спокойно совершать свое индийское идолопоклонство. Теперь этому был положен конец. Чего не достигли первые великие мусульманские завоеватели, то было совершено Якубом-медником.