Человек в шинели - Фёдор Андреевич Третьяков

Высокий, широкоплечий, Егор Ефимович сделал шаг вперед:

— На войне всякое бывает… Трудности, непредвиденные обстоятельства, потери, боль и горечь утрат. Они неизбежны. Нужно быть готовым к ним. Уметь стойко преодолевать… Коммунист должен помнить, что он у всех на виду. Он обязан служить примером: не допускать ни малейшей растерянности, уметь найти себя в любой обстановке. На нас смотрят солдаты. Идут за нами! Это великое доверие, и его надо оправдывать делами…

Затем Ковнеров рассказал вкратце о боевой задаче, посоветовал, как лучше ее выполнить.

— Поговорить надо с солдатами, побеседовать по душам с каждым. Разъяснить, что на нашем участке противник выдохся, он только пытается создать видимость, что сил у него много. На самом же деле это не так… Вы заметили: ночью фашисты почти не прекращают огонь. Почему не спят? Их пугает темнота, они боятся тишины. Боятся, что будем наступать, чувствуют это, — закончил полковник.

На собрании разбирали заявления о приеме в партию. Первым зачитали заявление Василия Зонина.

— Снайпер Василий Зонин просит принять его кандидатом в члены партии. До фронта — донецкий шахтер, экскаваторщик. Рождения 1924 года, русский. Имеет три правительственные награды!

— А сколько убил немцев?.. — спросил кто-то.

— Разрешите мне сказать, — поднял руку Тевосян. Его смуглое лицо светилось улыбкой. — Не один месяц я знаю Зонина. Этот храбрый воин — наша гордость. На его счету более десятка убитых фашистов. Как-то на задании были мы с ним. Фашистская пуля засела у него в ноге. Идти ему было трудно; по снегу тянулся кровавый след. Но ни стона, ни жалобы — волевой человек. Зонин — настоящий солдат, такими сильна наша армия. Такие нужны партии! Предлагаю принять Зонина кандидатом в члены ВКП(б) — закончил Тевосян.

Помню, слушая его тогда, я подумал про себя, что слова Амбарцума «Такими сильна наша армия. Такие нужны партии!» в полной мере относятся и к нему самому.

…И вот в моих руках пробитый пулей партийный билет Тевосяна. С волнением смотрел я на красную книжечку. Не верилось, что уже не было в живых этого полного кипучей энергии человека, о смелости и бесстрашии которого в части ходили легенды. Рассказывали, например, что однажды ночью Тевосян вместе с другим солдатом перешел передний край. В овраге неподалеку они увидели несколько землянок; из невысоких труб поднимались дымки. Было тихо. долго отсиживались разведчики в снегу, незаметные в своих белых маскхалатах. Наконец, когда часовой, что был ближе всех к ним, отошел в сторону, Тевосян прошмыгнул в дверь землянки. Гитлеровский же солдат остался «на посту».

Как оказалось, здесь располагался штаб немецкого полка. В землянке жил фашистский штабной офицер. Он крепко спал, издавая громкий храп. Старшина осторожно взял у спящего гитлеровца планшет и раскрыл его. В планшете лежала оперативная карта. На ней были обозначены батареи, пулеметы, показаны позиции вражеских батальонов.

Документ был очень важный. Его требовалось быстрее доставить к своим. Амбарцум, подумав, решил, что немец, наверное, не захочет оскандалиться и умолчит о потере карты. Тогда все останется без изменения и завтра.

Так и случилось. Разведчики благополучно возвратились в свою часть, а принесенная карта была удачно использована. На рассвете полк поднялся в атаку. Не менее трехсот солдат потерял враг, застигнутый врасплох. Помогли смелость и находчивость Тевосяна.

Или другой случай.　

В ходе одного боя противник подбросил подкрепление. Сил у наших не хватало, а рубеж надо было взять во что бы то ни стало. Это была выгодная высотка: с нее хорошо просматривалась местность…　

Тевосян запасся гранатами: на ремень прицепил, в карманы шинели, даже за пазуху положил! Ночью пробрался в расположение врага. Забросал гитлеровцев гранатами, такого наделал шуму, что фашисты оставили окопы. Пленные потом рассказывали: они думали, что их окружили.　

Да, Тевосяну действительно везло; он участвовал во многих боях и только в одной схватке был ранен. Впрочем, трудно сказать, «везло» ли, скорее, его пример подтверждал известный закон войны: «трус умирает много раз, храбрый — однажды».　

Это было ранней весной, когда на березах распускались первые клейкие листочки, поля сбросили снежный покров и лежали черные, рыхлые, поблескивая лужами талой воды.　

Наступая, полк натолкнулся на сильный рубеж обороны. На подступах к небольшой высоте под губительным пулеметным огнем стрелковая рота залегла. Положение создалось тяжелое: кругом открытое поле да грязь — не спрячешься. И вот тогда, воспользовавшись тем, что наш артиллерийский полк перенес огонь в глубину вражеской обороны, Тевосян крикнул во весь голос:　

— Товарищи! За Родину! За Белоруссию и Армению… Впе-е-е-ре-е-д!..　

Он еще что-то прокричал на своем родном армянском языке и бросился на врага, сжимая в руках автомат. Несколько метров Амбарцум пробежал один по открытому полю, но вот вслед за ним поднялись и другие солдаты роты. Геройский поступок старшины заразил, оторвал от земли бойцов.　

Не успели фашисты опомниться, как атакующие уже выросли перед их окопами.　

— Ур-р-р-а-а-а-а! — гремело над полем.　

В атаку ринулся весь батальон. Живая лавина неумолимо катилась вперед.　

Когда выбили гитлеровцев из траншей и закрепились в их блиндажах, выяснилось, что Амбарцума нет среди бойцов. Его нашли возле неглубокой пахнувшей пороховой гарью воронки. В руках крепко зажат автомат. Рядом лежала окровавленная пилотка. На груди тоже алела кровь… Погиб старшина Амбарцум Тевосян, человек богатой души и большого мужества.

ВЫСОТА НЕ БЫЛА БЕЗЫМЕННОЙ

Много памятных мест, событий и дат запечатлено в сердце каждого солдата, прошагавшего сотни километров по фронтовым дорогам.　

Одним из таких памятных мест для воинов нашей дивизии была высота с отметкой 173,1, находящаяся где-то в треугольнике между городами Невель — Полоцк — Витебск. Высота эта не раз попадала в армейские сводки и дивизионные донесения.　

Расположенная на сравнительно ровной, с редкими островками кустов, луговой местности, высота 173,1 господствовала над ней. Отсюда далеко вокруг просматривалась белорусская земля. Передний край проходил вблизи населенных пунктов Чайки, Дятлы, Матысово, Билево. Собственно говоря, населенных пунктов уже не было: только высокие печные трубы сиротливо торчали над пепелищами домов да опаленные деревья — в палисадниках.　

На этом участке противник хорошо укрепился, и подразделения дивизии, взяв с ходу высоту, не смогли продвинуться дальше, натолкнувшись на упорное сопротивление гитлеровцев. Более того, изрядно поредевшие в минувших боях части сами вынуждены были отражать неоднократные яростные контратаки врага. И безыменная высота, словно часовой, стояла у переднего края.　

Фашисты никак не хотели смириться с потерей этой важной, ключевой позиции. За высоту разгорелись ожесточенные бои. Только в марте этот рубеж несколько раз переходил из рук в руки.