Фанфик по Аркейн - Grishocs

— Стой! Ты осматривал его? — спросила мать у парня.

— Да, пару шишек, не более. — проговорил он.

— Да, а ты заметил, что он худее, чем уходил, и весь в кровавых пятнах. Рин, что ты скажешь? — посмотрела она мне в глаза.

— Рин — это я? — спросил я, изображая дурочка.

— Да, — осторожно ответила женщина. Во взгляде появилась настороженность.

— Рик, проверь его на уколы. Рин, ты что-нибудь употреблял? — Беспокойство в женщине росло с каждой секундой моего молчания.

— Что употреблял? — спросил я, пока парень раздевал меня чуть ли не до трусов. Я не сопротивлялся, смысл, засунул свою гордость куда поглубже, меня одолевал голод, и за жратву я готов был стерпеть многое. Ну кроме того самого. Да и смысл сопротивляться? Они же родственники.

— Ран, следов от уколов нет. Ты что-нибудь пил, глотал, дышал? — Пристал ко мне парень.

— Я хочу есть, — сказал я, промолчав на вопросы от парня. Мой живот утробно заурчал, подтверждая мои слова. Мать резко изменилась в лице. Успокоилась, и опять на лице появилась грустная улыбка.

— Рик, отведи его в ванну и умой, я разогрею кашу.

Странное поведение какое-то. Ну да не суть важно, куда важнее меня скоро притащат к источнику воды. Парень протащил меня через лавку и, пройдя по коридору, толкнул меня в ванну. Ну как ванну, тут даже душем не пахло, корыто и кран, даже мыло не нашел. Помещение было маленьким, с канализационной решеткой в полу, и освещалось всё тусклой лампочкой, в которой переливалась какая-то жидкость белого цвета.

Я снял остатки одежды и, открыв кран, присосался к источнику воды. В меня полилась холодная вкусная вода, не факт, что чистая, но вода. Я пил и не мог напиться. Я получал удовольствие от наполнявшей меня живительной влаги, о которой я так долго мечтал. Но всё когда-нибудь заканчивается, так и мой рай был прерван. Риком, ворвавшимся в ванну с тряпкой и мылом. Я оторвался от крана под охреневший вид Рика, он молча сунул в руки мне мыло и тряпку и вышел. М-да, неловко получилось. Да и хрен с ним, мне сейчас и так хорошо, еще бы пожрать чего-нибудь, вообще классно стало бы. Вымывшись, кстати, потеплевшей водой, и вытерев себя белой тряпкой, выступающей в роли полотенца, я стоял в тазике и не знал, что делать дальше. Обернув тряпку вокруг срама, я вышел в коридор, на меня шел Рик. Подойдя к двери ванны и заглянув внутрь, он посмотрел на меня.

— А вещи стирать кто будет? Мама что ли? Давай, иди стирай, и так воду потратил, сейчас ещё на стирку потратишь, а вода — дефицит, так-то. — Он что-то ещё бурчал, но я не слушал, я зашёл в ванну и принялся стирать.

Постирав вещи от запаха, но не отстирав бурые пятна, оставил их в тазу, черт знает, где их развешивать. Я опять вышел из ванны. Рик был тут как тут. Он что, преследует меня? Или следил?

— Долго ты. Пошли, отведу тебя в комнату. Оденешь чистое. — пробурчал Рик.

Он провел меня в глубь коридора. И открыл простую дверь в комнату, там стояла двухъярусная деревянная кровать и небольшой столик с раскиданными журналами по технике и бумагой, на которой кривыми руками были изображены схематично странные механизмы. Как будто кто-то пытался нарисовать робота. Еще весь стол был заставлен потекшими свечками. У них тут что, электричество — дефицит? М-да, по раскиданной одежде я мог понять, чья верхняя полка. Так как брат, видимо, небольшой перфекционист, и только глупая братская любовь заставляет его мириться с бардаком в комнате. Или он ждет, когда бардак надоест парнишке и он сам соизволит прибраться. Ладно, не будем выходить из образа и прибирать вещи мальчика. Найдя в куче тряпья одежду моего размера, я оделся. Выглядел я в этом как мелкий пират. Трусы-семейники, черные короткие штанишки, больше похожие на шорты, светло-серая рубашка с рукавами-парашютами, рабочие ботинки с неумело навязанными портянками и пояс, чтобы штаны не сползали. И распущенные волосы, которые удалось отмыть от крови. Они беспорядочно свисали на лицо, чем сильно меня раздражали. Надо бы подстричься.

Глава 5

Выйдя из комнаты, направился на запах еды, нос меня вел прямо к желанному моим организмом пище, вот только вел он меня в неизвестные мне помещения. Вот только попал я не на кухню или столовую, а в мастерскую, где валялось много механизмов, громоздких, неповоротливых, кучи шестерней и всякой всячины. Где на газовой горелке, стоящей на специально оборудованном столе, мать разогревала или варила кашу, и у нее это плохо получалось, так как каша явно подгорала. Но мне было плевать, я был готов сожрать даже ножку от стула, благо стул был деревянный, по крайней мере, я мог погрызть его, пока готовится каша. Усевшись на примеченный мной стул на случай голодовки, я стал ждать свою порцию еды.

Мать колдовала у плиты, а вот Рика нигде не было видно. Задать вопрос или промолчать? Вот в чем вопрос. Косить под дурачка долго не получится. Объяснять, что я попаданец, тоже не вариант, амнезия? Сомнительно, ну окей. Будем косить под дурачка с амнезией. Только не буду говорить, что я не помню, потому что люди с амнезией не помнят то, что не помнят то, что помнили и забыли.

От тяжких дум и грустных мыслей меня отвлекла металлическая тарелка с кашей. В нее была воткнута деревянная ложка, давая понять, что каша — это уже не каша, а цементный раствор, который уже схватился, и отдавать ложку обратно он не собирается. Взяв ложку, я потянул ее из каши, но только поднял тарелку. Ясненько, значит, второй рукой придерживаем тарелку, прижимая ее к столу, и тянем ложку на себя, не хочу потом потолок отмывать от каши.

— Пока ты ешь, давай поговорим. Где ты был вчера вечером и всю ночь? — проговорила мать тела, усевшаяся напротив меня.

Подняв голову, я встретил взгляд матёрой дознавательницы с зелеными нахмуренными глазами и не проронил ни слова.

— Молчим, значит. Не хочешь говорить или боишься? И не надо мне тут дурака валять. Я тебе все равно не поверю, что ты память потерял. Не первый раз уже надо мной издеваешься. — строго говорит женщина.

Упс, а это просчет, видно, парнишка часто над родичами издевался. А не говорю я, потому что не знаю, что сказать, да и рот кашей занят.