Темный Лекарь 12 - Саша Токсик

Внучка внезапно сменила тему:

— Слушайте, я ещё до боя хотела спросить насчёт Штайгеров. Почему они прекратили преследование? Разве големам страшна скверна? Почему они не отправили их в очаги? Никогда об этом не задумывалась, а сейчас не могу понять, почему они вообще не посылают своих големов на зачистку?

— Всё просто, — отозвался я. — Они действительно могут заставить голема войти в очаг и даже немного побродить по его окраине, но стоит только углубиться, как они просто теряют с ним связь. И голем превращается в бесполезную груду камней, земли или металла.

Так, переключаясь с темы на тему, мы закончили наш разговор. К сожалению, какой бы то ни было ещё полезной информации я больше не узнал. Да и вообще, в этот раз больше вопросов задавала Елена, а не мы.

Её интересовало, как именно мы живём, куда мы хотим её поселить, и множество разных как бытовых, так и более глобальных вопросов о современном мире.

Узнав, что по профессии она ботаник, я сразу же начал формировать план. Я всё ещё считал, что мы преступно мало времени уделяем развитию Шарлотты как боевого мага с редким талантом. В управлении мёртвыми растениями я видел большой потенциал, и мне не терпелось увидеть, чего она может достигнуть в будущем.

Я уже распорядился о том, чтобы её зачислили в академию наравне с юными Рихтерами, но также подумал, что ей не помешает также индивидуальный наставник, который хорошо разбирается в растениях, в том, как с ними обращаться.

Даже если Елена не умеет управлять ими также хорошо, как Шарлотта, она всё равно сможет научить её гораздо большему, чем кто-либо ещё. Возможно, даже больше, чем я сам.

Тем более, что мне всё равно некогда этим заниматься на постоянной основе.

Так что я с интересом расспрашивал Елену о её навыках и не был разочарован.

Мы узнали, что она всю свою юность активно изучала ботанику, некро-ботанику и училась у лучших специалистов прошлого.

Но важнее всего, что она сохранила эти знания, несмотря на все свои злоключения и многовековое одиночество. И даже приумножила их путём собственных экспериментов, поскольку получать информацию со стороны ей было неоткуда.

Так что она могла бы не только обучать Шарлотту, но и вообще пополнить ряды наших преподавателей в академии.

Тем более что ей и самой не помешает взять пару уроков у Лары Ален об устройстве современного общества.

Но пока что эту идею Елена восприняла с заинтересованностью, но без видимого энтузиазма. Было видно, что её даже немного пугают такие перспективы.

Но всё-таки она осторожно сказала, что идея стать преподавателем не вызывает у неё отторжения, но возможно, ей понадобится время, чтобы адаптироваться и привыкнуть.

— Да какое «возможно»! — воскликнула Ольга. — Совершенно точно понадобится! Но в этом нет никакой проблемы. И не волнуйся, мы не взвалим на тебя сразу же кучу задач. Ты можешь приступить к делу тогда, когда будешь готова.

И вот уже после этих слов Елена заметно успокоилась и наконец-то начала собирать вещи.

А уже через час мы возвращались в Рихтерберг.

Глава 4

— Не так уж это и просто, — бормотал себе под нос Калькатир, медленно скользя по воздуху над владениями Елены. Его песчаная фигура останавливалась у каждого строения, пока он изучал и оценивал масштаб работы.

Мы вернулись в очаг вместе с ним уже на следующий день, и Елена тоже поехала вместе с нами, чтобы показать нам что конкретно требуется перенести, а что всё-таки можно оставить.

Хозяйство отшельницы на самом деле оказалось гораздо более впечатляющим, чем казалось ранее. При первом визите мы увидели лишь верхушку айсберга — скромный дом и несколько построек. Теперь же мы видели, что масштаб её тысячелетнего труда таков, словно она собиралась содержать не только себя, но целое поселение.

Во всяком случае, даже бывшие фантомы не могли похвастаться подобным богатством. По сравнению с ними, она обустроила себе поистине царские условия, а ведь всё это время она оставалась совершенно одна.

Начав с одного-единственного чемодана с вещами, Елена построила настоящее маленькое королевство: птичник с несколькими видами домашних птиц, загоны для скота, несколько мастерских с тщательно хранимыми инструментами, дом с просторным подвалом, ну и конечно целый периметр безопасности, созданный благодаря цветам гелиовитрумам, отгоняющим скверну.

— А это откуда? — поинтересовался я, указывая на старинную прялку явно не самодельного изготовления.

Елена усмехнулась.

— Да, ко мне не заглядывали другие некроманты, и я сама не покидала очаг, но я ведь не говорила, что здесь никогда не появлялся никто другой, — пояснила она. — За тысячу лет многое и многие оказывались на границе очага. Чаще всего — домашние животные из ближайших деревень, на которых тут же набрасывались монстры. Иногда сюда забредали даже лошади с телегами, загруженными всяким добром.

— Без людей? — уточнил я.

— По-разному. Но чаще — без. Видя, что лошадь понесла в очаг, какой дурак захочет оставаться вместе с ней?

Я кивнул.

— Когда вокруг было больше поселений, я даже специально отправляла своих гончих патрулировать границы. Они отгоняли тварей и приводили ко мне заблудившихся животных. Некоторых приходилось выхаживать после ранений, но большинство становились моими новыми питомцами. Со временем гончие научились действовать как настоящие пастушьи собаки.

Пока мы осматривали её владения и дальше, она поделилась с нами ещё некоторыми деталями своего выживания.

Иногда к ней одновременно прибивались несколько животных разного пола. Таких питомцев она берегла особенно тщательно, создавая все условия для размножения. Чтобы её небольшое хозяйство достигло стабильного приплода, потребовались десятилетия кропотливого труда и терпения.

Интересно, что за множество поколений жизни на границе скверны её животные не просто выжили, а ещё и адаптировались. Произошла медленная мутация, но не агрессивного характера, как у чудовищ очага, а скорее эволюционная приспособляемость к необычной атмосфере.

Коровы давали молоко с лёгким голубоватым оттенком, которое ещё и действовало как снадобье, помогающее некромантам быстрее перерабатывать скверну.

Куры несли яйца с укрепленной скорлупой, способной защитить зародыш от низкого уровня скверны. Однако внешне это оставались всё те же привычные сельскохозяйственные животные.

Самым большим везением Елена считала семена растений, с которыми оказалась в очаге. Без них тысячелетнее выживание оказалось бы невозможным.

Особую ценность представляли гелиовитрумы, эти удивительные цветы со стеклянными лепестками, обладающие странной сопротивляемостью к скверне. Именно они создали тот защитный периметр, благодаря которому стала возможна вся её маленькая экосистема.