Наследники или ренегаты. Государство и право «оттепели» 1953-1964 - Павел Владимирович Крашенинников

к репрессиям членов «коллективного руководства», в том числе самого Хрущева, в частности за период, когда он возглавлял партийные организации в Москве и на Украине. В то же время оставлять политических заключенных в лагерях было так же опасно: в обществе мог создаться негативный климат и сформироваться мнение, что нынешние вожди и есть главные зачинщики незаконных репрессий, боящиеся расплаты. К тому же в 1953–1954 гг. во многих лагерях прошли бунты и массовые акции неповиновения заключенных.

Побороть эти тенденции было уже невозможно. Оставалось только их возглавить. Никита Сергеевич поступил в полном соответствии с общеизвестным анекдотом о трех конвертах, оставленных уходящим руководителем своему преемнику. Как известно, в первом конверте была записка: «Вали все на меня»[41].

Начало эпохе разоблачения культа личности Сталина было положено ударным, хотя и секретным докладом Н. С. Хрущева на XX съезде КПСС (14–25 февраля 1956 г.)[42].

Перед новым 1956 годом, на заседании Президиума ЦК КПСС 31 декабря 1955 г., обсуждались «вопросы, связанные с реабилитацией». Была создана «комиссия в составе тт. Поспелова, Комарова, Аристова, Шверника, которой поручено просмотреть все материалы». Непосредственно на заседание Президиума был доставлен заключенный Б. Родос, в свое время следователь по особо важным делам МГБ СССР, один из главных исполнителей политических процессов конца 1940-х гг. Его показания подтвердили, что Сталин лично руководил террором.

Непосредственно перед началом XX съезда, 8 февраля 1956 г., «комиссия Поспелова» представила в Президиум ЦК многостраничный отчет о репрессиях прошлого[43], в котором содержалась убедительная картина массового террора власти по отношению к населению страны.

Именно из этого доклада нам известны очевидно неполные данные, что только за 2 года (1937–1938) было арестовано по обвинению в антисоветской деятельности 1 548 366 человек, из них расстреляно – 681 692 человека, было разгромлено партийно-советское руководство страны – арестовано по 2–3 состава руководящих работников республик, краев и областей; из 1966 делегатов XVII съезда ВКП (б) арестовано 1108 человек, из них расстреляно – 848.

9 февраля 1956 г. этот доклад был заслушан на Президиуме ЦК. Сразу же развернулась дискуссия о том, нужно ли говорить об этом на съезде, как оценивать Сталина. За то, чтобы донести содержание доклада до делегатов съезда, были Аристов[44], Шепилов[45] и Маленков. Против доклада выступили Молотов, Boрошилов и Каганович. Картина террора была ужасной даже для членов Президиума. Они все были не просто свидетелями, но и соучастниками. Но систему понимали не все.

Первоначально в проекте повестки XX съезда, подготовленном Отделом партийных органов ЦК, упоминания о докладе Хрущева по этой теме не было. Буквально перед началом съезда были внесены изменения. 13 февраля 1956 г., за день до начала съезда, состоялось заседание Президиума ЦК, на котором было принято решение: «Внести на Пленум ЦК КПСС предложение о том, что Президиум ЦК считает необходимым на закрытом заседании съезда сделать доклад о культе личности и утвердить докладчиком Н. С. Хрущева».

Никита Сергеевич сам включился в подготовку доклада: пригласил к себе стенографистку и продиктовал 19 февраля, то есть в разгар работы съезда, свой вариант доклада, который затем был объединен с докладом комиссии Поспелова. Обращаем внимание на то, что текст доклада Президиумом не утверждался, хотя это противоречило традициям подготовки не только съезда, но и вообще сколько-нибудь крупного партийного мероприятия.

В докладе Хрущев все крупные проблемы страны старался свалить на Сталина, на его скверный характер, на его «полную нетерпимость к коллективности». Пытался оправдать партийное руководство, мирившееся со сталинским произволом: «Он действовал не путем убеждения, кропотливой работы… а путем навязывания, путем требования принятия его понимания вопроса, и кто этому сопротивлялся или старался доказать свою правоту, тот был обречен на исключение из руководящего коллектива с последующим немедленным уничтожением»[46].

Докладчик пересмотрел выдающийся вклад Сталина в Победу в Великой Отечественной войне. По его мнению, Сталин оказался совершенно неспособным к руководству армией и страной в начале войны, целый год не подписывал приказы. На Сталина Хрущев возлагал ответственность за неподготовленность к войне, за окружение частей Красной Армии под Киевом в 1941 г., под Харьковом в 1942 г.

В своем докладе Первый секретарь ЦК КПСС впервые предал огласке так называемое Завещание Ленина, точнее – приведенную в нем негативную характеристику Сталина, и обвинил последнего в попрании ленинских принципов коллегиальности руководства партией, в насаждении собственного «культа личности». В общем, «Сталин не марксист и не ленинец, и партию уничтожил. Все святое стер, что есть в человеке. То, что он строил, – вовсе не коммунизм»[47].

Возлагая вину за все плохое в прошлом на Сталина и Берию, Хрущев всеми силами демонстрировал стремление реабилитировать коммунистическую партию, придать новый импульс идеям социализма и коммунизма. При этом парадоксальным образом по-прежнему считал Троцкого, Зиновьева, Бухарина и иже с ними врагами.

Думается, замысливая и произнося этот эпохальный доклад, Никита Сергеевич кроме политических целей преследовал и сугубо личные: сбросить с себя функцию пособника и шута Сталина, возродить свою личность – как человека и лидера Советской страны.

Важно отметить, что секретный доклад был озвучен Хрущевым на закрытом заседании в последний день съезда – 25 февраля 1956 г., когда его работа практически уже закончилась: повестка дня, известная делегатам, была исчерпана, прошли выборы в ЦК КПСС. Зал слушал молча, в полной тишине. После окончания доклада не было аплодисментов. Ход закрытого заседания не стенографировался. После окончания доклада было решено прений по нему не открывать[48].

Также было решено ознакомить с содержанием доклада партийные организации (без публикации в печати)[49]. В итоге практически все взрослое население страны оказалось в курсе выступления Хрущева. Доклад также был разослан руководителям компартий стран мира.

§ 5. Неожиданные последствия XX съезда

Активные предупреждения Молотова, Кагановича и Ворошилова накануне съезда об отрицательных последствиях «разгребания грязи» в сталинском наследстве не выглядели пустым звуком. Даже Черчилль был озабочен. От него поступил такой совет: «Нужно дать народу время переварить то, что вы сообщили, иначе это обернется против вас». Хрущев расценил этот совет как искренний: «Старая лиса Черчилль боится, что если в результате наших неумных действий мы будем отстранены от руководства страной, то к власти придет правительство, которое возвратится к сталинским методам резкой нетерпимости». И поэтому он сказал Черчиллю: «Мы это учтем»[50].

Безмолвное выслушивание установок, содержащихся в докладе Хрущева на съезде, сменилось бурным обсуждением на местах: почему произошло то, что было названо «культом личности», кто виноват, что нужно делать, чтобы трагедия партийного самовластья не повторилась. Все эти дискуссии противоречили