Расслабься, это любовь - Ульяна Николаевна Романова

– Проводи Юленьку до дома, темнеет уже.

– Сама дойдет! – встряла Серафима. – Тут близко.

– Провожу, провожу, – хищно согласился я, – собирайся, птичка, парк нынче место опасное.

– Ничего опасного, из опасного там только Каскадер, но ты ведь сказал, что он добрый, а я тебе верю, – так улыбнулась Юлька, что меня словно под дых ударили.

Вспомнил Леху и снова завелся.

– Я соврал. Каскадер – самая опасная собака, он ворует носки и красивых девушек и тащит к Лехе. А Леха вообще маньяк-рецидивист.

– Я кольцо «спаси и сохрани» надела, – парировала Юлька, – так что обещаю дойти в целости и сохранности. В крайнем случае потом потребуете у Лехи большой выкуп за то, чтобы забрать меня обратно. Я ушла!

Последние слова она кричала уже из прихожей.

– Римир, помоги мне там с окном, оно не открывается, – остановила меня Серафима, когда я собрался догнать беглянку.

– Что с твоим окном? – вздохнул я и пошел в ее комнату.

Спокойно провернул ручку, открыл створку и со значением посмотрел на сестру.

– Ой, починилось, – воскликнула она неубедительно.

Я же смотрел в окно вслед кудрявой макушке, которая убегала быстрым шагом.

Покосился на рыжую и мысленно хмыкнул.

Сам же решил, что мне это не нужно. Не нужно, я сказал!

Глава 7

Римир

– Закончили тренировку! – гаркнул тренер.

Вся группа расслабилась, утирая пот со лба, потому тренер у нас был не мужик, а настоящий зверь, которого не просто так взяли тренировать подразделение «Грома». Гонял в хвост, гриву и копчик до кучи. Сам из бывших вояк, поговаривали – разведка.

– Соколов! – позвал меня Молот.

– Я, – я вытянулся в струну, утирая пот со лба.

– Орел ты, Соколов, орел! – Молот у нас любитель старых фильмов. – Сегодня – молодец!

Я кивнул и пошел в раздевалку. Я сегодня на тренировке всех бесов внутренних изгонял, которые зудели в груди. Такой себе сеанс экзорцизма, а вместо батюшки – Молот.

Зато стало так спокойно, словно я не тренировался три часа подряд, а отмокал целиком в отваре валерьяны и пустырника.

И больше не задавался вопросом, что такого появилось в Юльке, чего не было два года назад. Почти дзен словил, но, как оказалось, ненадолго.

Принял холодный душ, обернул бедра полотенцем и вышел в раздевалку. Открыл шкафчик, достал вещи и одевался, когда ко мне подошел Димон.

– Ты в курсе, Леху Тихого к нам в отделение перевели?

– Давно? – напрягся я.

А перед глазами доберман, дерево и Леха Тихий, который вот вообще ни хрена не тихий, а очень даже громкий.

Мы с ним в армии вместе служили, я знал, о чем говорю. Именно с ним мы часто уходили в самоволки, и что мы там делали, никому лучше не рассказывать. Не попались только чудом.

– Угу, в опергруппу перевелся, – доложил Димон, который служил с нами.

– Или перевели, – хмыкнул я.

– Все возможно, но слухи пока не долетали, – согласился Димон, – все по карьерной лестнице вверх идут, а этот вниз спускается. Леху с его характером когда-нибудь в ППС переведут, будет бомжей гонять. И тебя с ним.

– А я что? – хмыкнул я. – Нормальный я, тихий.

– А кто недавно майору ГИБДДшному спину вывихнул не по уставу? – заржал Димон.

– Все по уставу, – не согласился я. – Мы приехали согласно приказу вышестоящего начальства, взяли всех, кто находился в квартире, а у этого дятла на лице не написано, что у него остеохондроз. Мы его согнули, а выгибал обратно знакомый травматолог. Он, кстати, до сих пор объяснительные пишет, почему и при каких обстоятельствах оказался на месте задержания.

– И почему?

– Я откуда знаю? Пусть следаки с ним разбираются, – отмахнулся я. – Я свои объяснительные уже сдал, почему у нас майор буквой «зю» приехал. Объяснил все по пунктам, претензий у начальства нет. Все, погнали на службу.

Родное отделение встретило оживлением со стороны оперов.

– Леха порядки наводит, что ли? – заржал Димон. – Отвечаю, он когда-нибудь нарвется.

Я зашел в дежурку, где трое знакомых оперов пили чай и громко ржали.

– Мир, чай будешь? – спросил Антоха.

– Буду. Че ржем?

– Да… Ой, мля, не могу. У нас тут ночью кадр нарисовался. Из синих ходоков. Короче, звонит и орет, мол, я вас щас всех порешу в отделении, бомбу у вас оставил, скоро все к чертям взлетит, и вы вместе с ними. Ну, наши саперов подняли, все здание проверили, и этого ходока нашли. А он, прикинь, упился и потерялся. Дорогу домой найти не смог, забыл от синьки не то что адрес – собственное имя. И, короче, поднял весь отдел, чтобы… сядь, мля… чтобы мы его нашли, прикинь? Оказалось, он до этого в скорую звонил, требовал, чтобы определили его местоположение. Скорая его нах послала, а он нам набрал.

– Жив? – на всякий случай уточнил я.

– Местами, – уклонились парни, – в трезваке подлатают. Пассажир наш, кстати, на учете в дурке стоит, еще там прокапают.

– Осень, – философски согласился я. – Говорят, опер новый у нас? Не обижает вас?

– Знаешь его? – оживились парни

– Ага, нормальный тип, свой. Мы с ним в армейке служили.

– Понял, – кивнул Антоха.

Поставил рядом со мной кружку с чаем и подвинул печенье, когда в кабинет зашел дежурный:

– Парни, хорош чаи гонять, там к новенькому та-а-акая фифа пришла заявление писать.

– Симпатичная, что ли? – оживился Колян.

– Ты женат, – осадил его Антоха.

– Да блин, не то слово, – согласился дежурный. – Молодая, дикая, волосы кудрявые, глаза ведьминские, ножки – загляденье.

– К-какие волосы? – кажется, я рычал.

– Кудри такие, много, – объяснил дежурный.

А я уже летел в кабинет Лехи, подгоняемый видением одной конкретной зубной феи с кудрявыми волосами, которых много.

Она нашла беспроигрышный вариант, бляха, почти Клондайк, «место, где обитают мужики»? Решила не париться и сразу к нам пришла? Дежурный уже слюнями весь пол закапал.

Ну, коза!

Или на Леху запала?

Тогда ему же хуже.

Я открыл дверь почти с ноги. Входил в кабинет, как джентльмен, – без стука.

Возможно – и наверняка – меня перекосило, а когда девица, сидящая у Лехиного стола, обернулась, – отпустило. Мгновенно. Потому что не Юлька.

Эта старше, с надутыми губами и такими ресницами, что их можно как ветряк использовать во благо города.

– Мир? – обалдел Леха. – Все нормально?

Кажется, нет. Вот ни хрена у меня не нормально. Клинило меня, опасно клинило. Эти ее поиски принца и сто свиданий бесили.

– Поздороваться зашел, – хмуро бросил я и почесал затылок.

Может, еще на одну тренировку сходить? Или лучше сразу две?

Ведьма, блин! Может, самогоном приворожила?