Иной Гарри Поттер - Rus

сразу обвинил Поттера в нарушении правил, но Гарри твёрдо отрицал свою причастность. МакГонагалл вступилась за него, заявив, что он не мог пересечь возрастную линию.

Несмотря на протесты, мистер Крауч подтвердил: раз Кубок выбрал Гарри, тот обязан участвовать. Грюм мрачно предположил, что это мог быть чей-то злой умысел.

Дамблдор признал, что объяснений нет, но правила есть правила. Чемпионам объявили, что первый тур состоится 24 ноября и будет испытанием на смекалку, а помощь преподавателей запрещена.

После этого собрание закончилось. Каркаров и мадам Максим ушли, демонстративно отказавшись от предложения Дамблдора выпить. Дамблдор предложил Гарри и Седрику вернуться в свои гостиные, где их, несомненно, ждёт праздник в их честь.

Пустой Большой зал освещали лишь догорающие свечи в тыквах.

Гарри медленно пошёл к гриффиндорской башне. Он понимал, что никто не поверит в его невиновность. Мысли путались: зачем кто-то подставил его? Чтобы посмеяться? Или… убить?

В гостиной его встретил оглушительный рёв. Весь Гриффиндор с восторгом приветствовал «чемпиона».

— Как ты это провернул? — кричали Фред и Джордж.

— Это не я! — отчаянно твердил Гарри, но никто не слушал.

Его обмотали знаменем, подносили еду и пиво, задавали одни и те же вопросы.

— Это не я, — снова и снова твердил Гарри. — Не знаю, как такое могло случиться!

Судя по лицам, говорить им что-то бесполезно.

Ему так сейчас нужны Рон с Гермионой, единственные здравомыслящие люди. В гостиной их не было.

Слава богу, Рон в спальне один. Лежит на кровати одетый и смотрит вверх.

— Где ты был? — захлопнув дверь, спросил Гарри.

— Это ты? Привет, — сказал Рон, натянуто улыбнувшись.

— Поздравляю тебя.

— Поздравляешь? С чем? — глянул на него Гарри. Улыбка похожа на гримасу. Что-то с Роном не так!

— Да брось ты! Никто не мог переступить запретную линию. Даже Фред с Джорджем. Надел мантию-невидимку?

— Мантии-невидимке линию не обмануть.

— Понимаю. Будь это мантия, ты бы и меня прихватил. Мы ведь под ней вдвоём умещаемся.

— Зачем тогда спрашиваешь?

— Значит, нашёл какой-то другой способ?

— Послушай, Рон. Я не подходил к Кубку, мы же постоянно вместе. Кто-то другой бросил в него моё имя.

Брови у Рона поползли наверх.

— Зачем?

— Не знаю. Я потому и искал тебя, чтобы обсудить это.

Брови Рона чуть не слились с рыжими волосами.

— Не знаешь? Так я и поверил! Мне-то ты можешь сказать правду! Пусть тебе неприятно, чтобы все знали. Но все и так знают. Зачем же врать! Тебя никто не накажет за это. Тысяча галеонов, плохо ли? Да ещё экзамены не сдавать.

— Я тебе еще раз говорю, я не бросал в кубок листок со своим именем! — начал злиться Гарри.

— Да ладно, — протянул Рон скептическим тоном. — А ты, выходит, лгун. Кто утром сказал: «Я бы бросил имя ночью, чтобы никто не видел»? Я что, совсем дурак?!

— Естественно, раз ты не понимаешь иронии.

— Чего-чего? — без следа улыбки, вымученной или какой ещё, протянул Рон. — Тебе пора спать, Гарри. Завтра ведь рано вставать. Всякие там фотосъёмки…

Он задёрнул на кровати полог. А Гарри как прирос к полу, глядя на бархатные бордовые занавески. За ними лежал друг, который ещё никогда не подозревал Гарри во лжи.

Сон Гарри был беспокойным. Всё смешалось в кучу. Вот профессор Снегг, с привычной усмешкой бросающий в Кубок Огня пергамент с его именем. Вот Рон, с необычной силой толкающий его вперёд, прямо через волшебную линию. А вот и Седрик Диггори, чьё доброе лицо искажено гримасой презрения.

Сквозь этот хаос к нему пробирается профессор Трелони. Её огромные глаза были устремлены на него. Гарри попятился, пытаясь убежать, но ноги не слушались. Холодные, цепкие пальцы схватили его за запястье и сжали с нечеловеческой силой. Гарри попытался вырваться, но не смог. Её глаза закатились, обнажив жуткие молочно-белые яблоки. Она заговорила потусторонним голосом:

* * *

Не тронь рукой судьбы скрижали,

Игра огней — начало пагуб.

Из пламени, что в кубке прячут,

Восстал Иной для смертных дел.

* * *

И вновь предаст тот скромный воин

И не уйти от судьбы иной

В лабиринте лжи и стали

Последний шанс прервёт покой

* * *

Не драконьей пасти жар,

И не русалок хладный смех,

А зависть ближнего из всех

Для Иного — главный грех.

* * *

Кровь, что прольётся, — не по правилам,

Она для цели той дана.

И кубок, что наградою был явлен,

Укажет путь во Тьму, до дна.

* * *

Так в пламени бежать начните,

Но знайте: в древнем поле

Один, отмеченный печатью,

Иным вернётся из героев.

Глава 7. Лучший друг

Гарри проснулся раньше обычного. Рона в постели не было. Он не сразу осознал, что произошло накануне. Но сейчас он поговорит с Роном, и Рон, конечно, поверит ему. Кроме того, ему не терпелось обсудить с друзьями свой сон.

В гостиной он встретил Гермиону.

— Ты не видела Рона? — спросил Гарри.

— Он уже ушел завтракать, — в глазах Гермионы читалось сожаление. Обычно они втроем дожидались друг друга.

— Думает, это моих рук дело? — спросил он по пути в Большой зал.

— Нет… наверное, нет. Кажется, не совсем…

— Как это не совсем?

— Гарри, неужели тебе не ясно? — всплеснула руками Гермиона. — Он просто слегка завидует! Ты — знаменитость, он всегда в тени, когда…

— Ха! Завидует. Настоящий друг!

Гарри криво усмехнулся, хотя на душе у него было совсем невесело. Внутри начинала вскипать злость.

В еще полупустом Зале он быстро нашел одну рыжую, недовольную физиономию. Сел напротив, сложил руки домиком и уставился на него. Хотел дать ему шанс.

Гермиона подсела к Рону.

— Гермиона, будешь морковный сок? — спросил Рон. На Гарри он не обращал никакого внимания.

— Ты по-прежнему считаешь меня лжецом?

Рон проигнорировал его.

— СМОТРИ НА МЕНЯ!

Рон дернулся от неожиданности, но быстро совладал с собой.

— Нам не о чем говорить.

— Мальчики…

— Не влезай! — оборвал Гермиону Гарри.

— Неужели зависть настолько затуманила твой разум?

— Это здесь совершенно ни при чём.

— Тогда в чем же дело?!

— Я тебе уже говорил. Ты бросил свое имя в Кубок и не…

— Заладил одно и то же! У тебя было куча времени, чтобы придумать отмазку поубедительнее.

— Думай, что знаешь, дело твое, — сказал он, встав из-за стола и направляясь к выходу.

— В момент, когда мне сильней всего нужна твоя поддержка, ты решил отвернуться от меня? — крикнул ему в спину Гарри.

Рон лишь прибавил ходу.

— Гарри… — у Гермионы навернулись слезы.

У Гарри внутри все кипело. Сердце бешено билось.

«Меня предал друг.