Элунея - 1ex0

свою целостность и нанести как можно больший урон противнику. И всё же, несмотря на это, Йимир, углублённый в понимании магии земли, мог бы одним только магическим приёмом разрушить всю эту связь и лишить создание силы, которая подпитывала его. Но он не стал этого делать, потому что хотел понаблюдать за тем, каким будет это творение. Быть может, ему удастся повторить этот приём как-нибудь потом.

Чудовище даже обладало глазами и ртом. Наполненные зелёным свечением магии земли, они даже наводили немного жути, если смотреть в его лицо физическим взором. Магический взор давал понять, что в этом ужасного ничего нет. Низвергать из глаз или рта свою магию он не будет. И да, так и было. Но вот чего Йимир никак не мог ожидать, так это то, что творение будет обладать силой зенте. С помощью магии, которую в него вложил Анатиан, каменный исполин заставлял содрогаться основание, швырялся камнями и булыжниками, вызывал разломы и поднимал холмы. Это так понравилось Йимиру, что он ослабил бдительность, сосредоточившись на отслеживании того, как протекает магия внутри каменного тела. Но вот его вторая сущность оставалась начеку. На этот раз он испытал нападение водного чародея. Действуя откуда-то из-за пределов, он пытался наносить какие-то совершенно нелепые удары, от которых было очень просто отбиваться. Одной частью своего разума Йимир защищался, а другой пытался дотянуться до этого октара, используя три сферы магии, разрешённых на денном этапе. Но и тот действовал достаточно ловко, так что поймать его было не так уж и просто. Сын Талата провозился с ним какое-то время, а, когда решил отстать, то понял, что это было уловкой, в которую он так слепо попал, ведь враждебный зентер использовал свои чары, которые он вплёл в существо, так что оно сделалось гораздо опаснее. Даже его внешний вид преобразился. Увеличился его размер, возросло количество конечностей, расширился его магический потенциал. Да, Анатиан создал неразумное творение, чтобы оно могло пользоваться силой, которая была вложена в него. А враг увеличил его силу. Для сотворения такого существа нужно обладать не дюжей мудростью. А для того, чтобы просто усилить его, много ума не нужно. Так что противник Йимира не сделал чего-то великого. Но в итоге Йимиру стало гораздо сложнее сражаться с ним. С таким резервом зенте вычерпать всю магию без остатка из его тела было очень сложной задачей. Но Йимира нельзя было бы назвать зентером, если бы он что-то не придумал. А тут, если уж на то пошло, и придумывать-то особенно не нужно было ничего. Будущий талами просто начал создавать рядом с первым чудовищем второе. Конечно же, хотелось сотворить нечто, подобное творению навула, а не какого-нибудь новичка, но по той причине, что Йимир это делает впервые, приходилось контролировать каждый этап, каждый процесс. Вместе с этим нужно было не дать враждебной твари размазать самого Йимира по арене. А ещё поглядывать за тем, чтобы и враги не успели сплести что-нибудь опасное. Да, Йимир, как будущий кольер, даже испытания проходил под стать посредника.

Чудовище сына Талата было, конечно же, не таким могущественным и не таким изящным, как то, которое было сотворено навулом. Будущему талами было чему поучиться у главного зентера. Но в данном случае это не имело никакого значения, ведь творение испытуемого сейчас нужно было для того, чтобы сокрушить творение противников. Йимир использовал своего каменного стража для того, чтобы через него впитывать силу соседнего существа. Таким образом враждебное творение постепенно теряло свою силу, а защитник Йимира, наоборот, становился с каждым мгновением всё больше и сильнее. На первых этапах этой задумки было очень тяжело. Чародею приходилось совершать одновременно два дела, а ещё следить за третьим: избегать ударов противника, творить своего стража и поглядывать за тем, чтобы мрачные талами не придумали ещё чего-нибудь опасного. Было сложно. Очень сложно. Удерживать в своей голове одновременно столько процессов ему ещё никогда не доводилось. А пытаться обмануть такого хоть и огромного, но достаточно умелого противника так вовсе казалось невыполнимой задумкой. Однако его вторая сущность была велика. Она словно бы превозносила его над этими проблемами, позволяла взглянуть на них с огромной высоты. И он, предвидев все удары этого исполина, применял различные магические приёмы и всякий раз выскальзывал из-под них. То обратится ветром и промчится мимо него, то распадётся водой и соберётся обратно в себя, но чаще всего он обращался скалой и выдерживал все удары каменного стража. Сначала выстаивать было тяжело, потому что сам Йимир пока не был умудрён в том, как вести сражения, да и громила обладал всей полнотой своей силы. Но по мере того, как сражение продолжалось, и Йимир опыта набирался, и враг в своей силе умалялся, и существо, сотворённое Йимиром, стало чаще отвлекать на себя внимание. И, конечно же, частицу своего сознания он отделил для того, чтобы постоянно быть настороже и не пропустить очередное нападение этих невзрачных противников. Пока что этого не было.

Под середину хавора испытание Йимира было завершено. И голос его отца знаменовал это. Мышцы болели, в голове стоял оглушительный звон, однако на сердце была радость и даже гордость за самого себя. Пока все остальные сражались с самыми обычными порождениями магии земли, Йимиру пришлось устраивать настоящую борьбу за жизнь. Ему на ум сразу же пришли слова, что путь предназначения извилист и сложен. Тот, кто по нему идёт, испытает великое множество проблем. И сейчас это именно так. Ему, идущему по этому самому пути, приходится сложнее вдвойне, если не втройне. Однако ж вторая часть выражения, касающаяся великого предназначения, гласит, что это самый лучший путь, который может избрать творение. А вот про то, что этот путь лучший, пока сказать не получается. Йимира он лишь угнетает. Но будущий талами не терял надежды и был уверен: в конце он получит награду, равную тем страданиям, которые претерпел, идя по этому пути. Просто нужно потерпеть. Он помнил, как навул Финтариса обратился в самом начале в молитве к Йору, чтобы просить поддержки великого на время этих испытаний. А потому, пока шло это противостояние, он не редко взывал к богу, прося даровать ему сил всё перенести. Да, именно сил. Он не просил обрушить на противника мощь, которая в один миг раздробит это существо. Он не взывал к творцу эфира, чтобы тот забрал свой дар из этого тела, из-за чего каменный страж обратится бы грудой камней, которая не будет способна противостоять избраннику предназначения. Он не просил